Неожиданно Фрэнк переступил вбок и резко рванул, так что воительница вылетела из седла. Зарычав, ее зверь бросился в атаку. Он вряд ли смог бы проглотить Фрэнка в один присест, но попытаться все равно хотел. Людоед треснул тварь дубиной по лицу. Монстр пошатнулся. Фрэнк ударил снова. Кровь и слизь брызнули в воздух. Фрэнк обхватил и со всей силой сжал шею ошеломленного чудища. Громко хрустнул хребет. Захрипев, адское создание рухнуло, еще живое, но парализованное. Демонесса выхватила топор и кинулась на Регину. Амазонка увернулась от удара, который должен был бы разрубить ее пополам, и ответила выпадом копья. Демонесса не сделала попытки увернуться, понадеявшись на крепость своих темных доспехов. Однако под мышкой у них имелась небольшая дырочка, никем не замеченная прежде и слишком маленькая даже для оружия искусного воина. Только копье Регины нашло свою цель. Демонесса истошно взвыла, когда из смертельной раны потоком хлынула кровь. Она повернулась и сделала три неверных шага, прежде чем рухнуть замертво рядом со своим зверем.

Мертвая тишина вновь воцарилась в цитадели.

– Не так и трудно пришлось, – заметил Фрэнк.

– Двое готовы. – Регина окинула взглядом стены, где горели нечестивым огнем сотни глаз. – Как рука?

Раны оказались глубокими и крайне болезненными даже для толстокожего людоеда.

– Да ерунда.

– Ты поосторожней, Фрэнк.

Он улыбнулся ей в ответ:

– Я тут подумал, старший майор, уж и не знаю, что скажете, но что, если нам выпить, когда все будет позади?

Бросившаяся в атаку армия Рукки заглушила ее ответ. В одно мгновение в воздух взмыли тысячи демонов, цитадель погрузилась в жуткий туман из криков, когтей и клинков. Орда состояла из самых разнообразных тварей. Там были и маленькие бесы, которые больше раздражали, нежели вредили, и великие воины на кошмарных скакунах. Одни держали в руках мечи, другие – кнуты, третьи – копья. А кое-кто был вооружен только длинными клыками и острыми как бритва когтями. Однако всех демонов в их бесконечном разнообразии кое-что объединяло с солдатами Людоедского отряда.

Они тоже очень хотели подраться.

Фрэнк и Регина сражались плечом к плечу. Людоед широко размахивал дубиной, как косой, сшибая демонов на лету. Копье Регины разило наповал – десятки врагов встретились с его кромсающим ударом. Вскоре грозная пара уже стояла на маленьком холмике из мертвых тварей. Вдруг один жирный воин из преисподней запрыгнул на Фрэнка и зазубренными клыками впился ему в плечо. Потекла кровь, но людоед никак не мог стряхнуть с себя демона. Тогда Регина проткнула беса копьем. Тот свалился, однако забрал оружие амазонки с собой.

Рев битвы заглушал все вокруг. Фрэнк благодарно кивнул Регине. Амазонка достала свой меч и кивнула в ответ. Но прежде чем развернуться и встретить новую волну врагов, она сделала то, чего Фрэнк никогда раньше не видел: она улыбнулась.

Конечно, она и до этого улыбалась. Но не так. И не ему. Как будто эта улыбка могла что-то означать.

Регина ловко обезглавила троих демонов одним ударом. Она продолжила движение и легко пронзила четвертого, который подкрался к ней со спины. Закричав, она бросилась к другой группе врагов. Они могли бы разорвать ее на части, однако совсем не ожидали такой внезапной атаки. Прежде чем они успели что-либо сообразить, Регина уже их убила. Густая демонская кровь всех оттенков блестела на ее красивых доспехах и еще более красивом лице.

Именно тогда Фрэнк понял, что любит амазонку.

Два демона, по глупости посчитавших, что влюбленный людоед потерял бдительность, погибли под его дубиной. Какая-то крылатая тварь спикировала вниз, пытаясь напасть на Регину сзади. Фрэнк на лету схватил демона за крылья и сдавил ему череп, пока не лопнули три глаза из четырех. Регина кивнула. Теперь пришел черед Фрэнка улыбаться.

Вдруг вперед грузно шагнул гигантский зверь, похожий на обезьяну, слепленную из грязи и тухлых рыбьих кишок. Монстра трезубцем подгонял сидевший на нем демон. Регина и Фрэнк подняли над головой оружие и, слившись в боевом кличе, кинулись в атаку.

Битва бушевала по всей Медной цитадели. Элмер, забыв о безопасности, сражался с шайкой огненных гремлинов. Если б не сообразительность Ульги, он давно превратился бы в пепел. Эльфийка наколдовала маленькое грозовое облако над его головой. Дождь из тучки лил как из ведра, но даже мокрый древорас не был полностью защищен от огня. Большинство его листьев скукожилось, а некоторые части ствола дымились.

Сама же Ульга метала одну волшебную молнию за другой, превращая демонов в обугленные трупы. Пару раз эльфийка промахнулась и убила нескольких своих бойцов. В таком хаосе огонь по своим был неизбежен, однако поскольку страдали в основном эльфы и гоблины, мало кто обращал на это внимание.

Пламя Салли почти никому не вредило, поэтому она больше полагалась на когти, зубы и меч. Но если вдруг объявлялся ледяной демон, она обязательно выпускала в него огненный шар. Прежде чем морозные существа поняли, что нужно держаться от саламандры подальше, вокруг нее возникло множество дымящихся луж.

Полдюжины сильнейших в отряде людоедов защищали Мириам, которая не могла контролировать свою врожденную ауру. Сирена хотела окунуть меч в демонскую кровь, но очень немногим удавалось пробиться сквозь кольцо людоедов. Так что Мириам пришлось довольствоваться малым: она пела по нескольку волшебных нот и дезинтегрировала небольшие группы врагов.

Симус использовал свои возможности по максимуму. Превратившись в огромного минотавра, в три раза больше любого людоеда, он принялся размахивать кулаками налево и направо, разбрасывая в разные стороны своих противников. Остальных он крушил копытами и пронзал рогами. Копья и мечи ранили его, из ран текла зеленая гоблинская кровь. Но Симус не отступал.

Эйс и его эскадрилья Рухов кружили в ночном небе. Птицы когтями рвали одних демонов и проглатывали других. А когда аппетит поутих, они просто начали перемалывать врагов клювом, прежде чем выплюнуть. За Рухов держались сотни гоблинов, создававших живые, подвижные доспехи, так что демонам было очень трудно добраться до уязвимой чешуйчатой плоти. Если птица вдруг уставала, три или четыре гоблина прыгали вниз. Остальные пассажиры с криками «ура» разбивались о землю вместе со своим утомленным транспортом. Несколько Рухов остались без пилотов, но тем не менее продолжили уничтожать все, что их раздражало, то есть в основном демонов. В суматохе две птицы все-таки повздорили. Однако, изрыгая огонь и рыча, как львы, они летели дальше. Эйс, улыбнувшись, щелкнул вожжами и повел эскадрилью вперед.

Бойцы армии проклятых были гораздо слабее своих визави из Людоедского отряда. Лишь некоторые демоны были достаточно большими, чтобы сражаться с людоедами, еще меньше могло выдержать такой же урон. Людоеды бились с переломанными костями, расколотыми челюстями и наполовину обескровленные от глубоких ран. Скорая гибель ожидала многих, зачастую смертельно раненных, но слишком упрямых, чтобы умирать до окончания битвы.

Другие воины держались почти так же хорошо. Для орков было вопросом чести сражаться, пока не падет последний людоед, а люди, несмотря на отсутствие особой силы или умения, оказались на удивление стойкими. Тролли в свою очередь не были особенно опасными, но погибали только от обезглавливания, а все прочие повреждения их только замедляли. Не раз демоны носились по полю боя с безногим троллем, вцепившимся им в шею, зад или какое-нибудь другое выступающее место. Гоблины дохли как мухи, но из расчета двадцать гоблинов на одного демона, обитателям подземного мира было не победить. Даже эльфы показали себя достойно. Помирали они быстро, но зато демоны обожали эльфийское мясо и с трудом могли сосредоточиться на битве, когда рядом лежал ароматный труп. Многие из адских тварей отправились на тот свет с набитым ртом, после того как повернулись спиной к противнику.

Но орда все прибывала и прибывала, она текла из каждого оконца, каждой дверцы Железной крепости. В распоряжении Рукки было бессчетное число воинов. Сама твердыня была порталом в преисподнюю, и когда какой-нибудь демон умирал, он быстро исчезал, чтобы восстать из недр Железной крепости и со свежими силами снова броситься в безжалостное нападение на Медную цитадель.