Все были настолько увлечены боем, что лишь через некоторое время Эйс взглянул на амазонку и заметил кое-какие перемены в ней.

– Что случилось с вашим лицом? – спросил он.

Регина испепелила гоблина взглядом, но сделала вид, что за ревом чудовищ не расслышала вопрос. Однако стоило обратить на перемены внимание, как Фрэнк тоже их увидел.

– Это что еще такое? – Любопытство вынудило людоеда взять Регину за подбородок и приподнять ее лицо.

– Ничего.

Регина повернулась к Фрэнку спиной и продолжила наблюдать за сражением. Взмахом бобриного хвоста дракон превратил одну из стен в груду булыжников. Змея в свою очередь плюнула какой-то кислотой, которая зашипела на драконьей чешуе.

Нэд посмотрел на амазонку, и от увиденного у него забегали глаза.

– Это что, косметика?

– Нет, сэр. – Регина спрятала лицо, покрытое наполовину законченным макияжем из всевозможных пудр и теней. – Это церемониальная боевая раскраска.

– У амазонок не бывает боевой раскраски, – сказал Эйс.

– Бывает.

– Ни разу не видел, чтобы вы ее применяли, – заметил Эйс.

Регина сжала свое длинное копье. Отличное оружие против драконов, но слишком громоздкое, чтобы разделаться с гоблином.

– Мы применяем ее, только когда убиваем драконов, – солгала она.

Эйс ей не особо поверил, но вдаваться в подробности ему не хотелось.

Дракон Бэлок изрыгнул такое жаркое пламя, что оно могло бы расплавить камень. Обугленной, истекающей кровью змее удалось извернуться и впиться клыками в зад врагу. Бэлок взвыл, и сцепившиеся чудища принялись кататься взад-вперед по цитадели, оставляя за собой руины, пожары и лужи крови. Призраки болели за своего хозяина, в то время как ворон подбадривал Красную женщину.

Среди чада Эйс уловил странный аромат.

– Кто-то пользуется духами?

Прежде чем Регина успела поудобней взять копье, чтобы пронзить им гоблина, дракон всадил свои клыки змее в шею. Брызнул мощный фонтан белой крови. Красная женщина зашипела. Ее тело обмякло, что позволило Бэлоку нанести ей еще более страшные раны.

Красная женщина превратилась в стаю кардиналов и упорхнула от клыков Бэлока. Щелкнув челюстями, он проглотил птиц, которые не успели ускользнуть, и довольно причмокнул. Других он поджарил своим огненным дыханием. Кучка оставшихся птиц опустилась на землю и вернулась в привычную форму Красной женщины. Она истекала кровью. От обилия светлой крови колдунью смело можно было назвать Белой женщиной.

Бэлок захохотал. Его голос рокотал подобно двум скалам, трущимся друг о друга. Он посмотрел вниз на сморщенную, израненную колдунью. На ее лице не было ни страха, ни вызова. Лишь смирение. Чародей замахнулся когтистой лапой, чтобы стереть ее в порошок.

– Сейчас или никогда, Нэд – крикнул ворон. – Святые боги, она ведь жертвует своей жизнью ради тебя. Не позволь ей умереть напрасно.

Нэд очнулся и не раздумывая схватил посох. Он почувствовал, как в посохе пульсирует энергия, как по руке забегали мурашки.

– Теперь используй его, – скомандовал ворон.

– Как?

– Меня не спрашивай. Я всего лишь говорящая птица.

Рука Бэлока опустилась. Нэд слышал треск каждой сломавшейся кости Красной женщины, тошнотворное хлюпанье каждого раздавленного органа. Посох продолжал вибрировать от бурлившей в нем высвобожденной магии. Бэлок развернулся, опустил голову, посмотрел Нэду прямо в глаза и двинулся на него. Гэйбл бросился наутек, но Фрэнк и Эйс остались с Нэдом, который в ожидании неизвестно чего вытянул вперед руку с посохом.

Регина бросилась на дракона, направив копье прямо ему в сердце. Несмотря на отсутствие опыта, это был безупречный маневр, который сработал бы на обычном драконе. Однако Бэлок схватил копье за древко и отшвырнул в сторону, не сбавив шага. Регина не выпустила оружия, и отлетела вместе с ним на несколько футов. Она ударилась о землю, но не пострадала. Бэлок мог бы раздавить ее, но прошел мимо – она не заслуживала его внимания.

Нэд едва не упал от громоподобного смеха чародея.

– И это все, что осталось от Безумного Опустошителя? Его поиски искупления закончились в этом маленьком бессмертном слабаке?

Призрачные девы, снова вернувшиеся в свое нелепо-привлекательное обличье, захихикали. Они взъерошили Нэду волосы и ущипнули его за щеки.

– Используй посох, Нэд, – сказал ворон.

– Точно, Нэд, – согласился Бэлок. – Используй его. Найди заклинание. Обрушь на меня свой гнев.

Посох вибрировал в руках Нэда. Он ощущал мощь, но не мог воспользоваться ей, чтобы сотворить огненные шары или молнии. Он не был демоном. Или чародеем. Сейчас он был обыкновенным солдатом и понятия не имел, что ему делать.

Приготовившись быть сожженным заживо, Нэд стукнул дракона посохом по клюву.

Вспышка света – и частицы магии начали отделяться от посоха и наполнять Бэлока. Взревев, чародей отшатнулся назад. На его чешуйчатой коже вырос новый шелковистый коричневый мех.

– Бей еще, болван! – заверещал ворон.

Нэд едва увернулся от молотящего хвоста Бэлока и снова треснул дракона. Магия посоха еще сильнее заразила чародея, тот уменьшился в размере. С каждым ударом свечение посоха угасало, а Бэлок ревел в агонии и становился все меньше и меньше. Вероятность оказаться раздавленным тоже уменьшалась, поэтому Нэд не переставая колошматил скукоживающегося, шипящего чародея. Когда Бэлок достиг крошечных размеров и больше не представлял опасности, Нэд поднес к нему посох и подождал, пока в него перетечет вся оставшаяся магия. В итоге перед Нэдом оказался разъяренный утконос.

– Какой милашка, – отметил Эйс.

Злобный маленький зверек попытался ухватить Нэда за голень, но Фрэнк поймал его за хвост.

– Осторожно, сэр. Они ядовиты, – сказал людоед, показав на шпоры на задних лапах утконоса. – Яд не смертелен, но боль от него адская.

Утконос Бэлок рычал и извивался в руках Фрэнка. Призрачные девы переглянулись, пожали плечами и устремились в безоблачное голубое небо.

– Вот те на! – проговорил ворон. – Сработало.

– Это я сделал? – спросил Нэд.

– Окольным путем, – объяснил ворон, – проклятие Бэлока медленно превращало его в утконоса, если на него воздействовала любая магия. Моя хозяйка просто собрала всю свою магическую силу в посох и отдала его тебе. Она понимала, что это единственный способ победить Бэлока. Его высокомерие в конечном счете его и сгубило. Типичная ошибка чародеев, кстати.

– Я не понимаю.

– Я думал, что объяснил все довольно доходчиво даже для такого олуха, как ты, – сказал ворон.

– Дело не в этом. Нэд взглянул на быстро испаряющуюся белую лужицу – все, что осталось от Красной женщины. – Она на самом деле мертва?

– Относительно?

– Что это значит?

– Это значит, что в мире колдунов ты не обязательно либо мертв, либо нет. Она бесспорно мертвее, чем когда бы то ни было. Но означает ли это, что она погибла навсегда? Это уже другой вопрос.

– Зачем она сделала это? Я ведь ей даже не нравился.

– Придется спросить у нее. Лично я оставил бы тебя Бэлоку.

Нэд был озадачен как никогда прежде. Он смотрел на уменьшающуюся белую лужицу, пока та окончательно не исчезла, оставив его в компании неволшебного посоха, разъяренного утконоса и уймы безответных вопросов.