Поэтому буду изучать его и постараюсь не совершать резких движений. Ну кроме одного…

Открыв глаза, собрался было выйти из палатки, но увидел лица близняшек прямо перед своим.

— Вы что делаете?..

— Целуем тебя, пользуемся твоим ртом и делаем много всего извращённого, — с честным лицом заявила черноволосая, а я облизал губы. Сухие.

— Врёте.

— Врём, — согласилась беловолосая.

— Ты бормотал что-то, вот они и подползли поближе, — раздался голос Валькирии, которая сидела недалеко и чистила дробовик.

У нас с собой ещё и автомат имелся. А вот гранат не взяли. На разведку же пошли…

— Наверное, размышлял вслух. А теперь выпустите меня.

Прогнав полторашек с себя, вылез на улицу и сел на снег. Со мной вылезли и девчата, но постелили под меня ткань и сели рядом. Ну и укутали спальным мешком, который расстёгивался и становился одеялом.

А полчаса спустя к нам прилетела группа птиц. Крупных весьма. Глухари. Самец, самка и шесть молодых птиц. Не птенцы уже, но, похоже, родственники.

Эти птицы ведут одиночный образ жизни, не любят долго летать, поэтому много ходят. Зато вкусные и мясистые. Я вытянул руки, и ко мне подошли птицы.

— Теперь вы станете сильными, как и ваше потомство.

Я касался птиц сияющими руками, наполняя их силой, а затем очередь настала самца. Он уже немолод. Вероятно, это его последний год жизни. И он готов отдать свою жизнь ради потомства. И сейчас я его убивал…

Но умирать он будет медленно. Зато гарантированно. А также доставит «груз»…

— А теперь лети. И спасибо, — поблагодарил я птицу, и глухарь взмахнул крыльями и полетел, неся лапами крупный жёлудь. Его семья проводила птицу взглядом, но вскоре разошлась в разные стороны. Как уже говорил, глухари — одиночки…

— Что ты сделал? — спросила Соён.

— Троянский конь, — ответил я и забрался в палатку. За мной последовали сестрички, и хотел бы я залезть в спальный мешок, но он уже был разложен как матрас…

Собирать его в мешок было лень, поэтому просто лёг, а по бокам пристроились хитрые полторашки. И обе смотрели на меня, прожигая взглядом.

— Ладно-ладно. Я отравил птицу. Любой, кто съест мясо птицы, заразится. Даже жарка и варка мяса не сможет уничтожить грибок.

— Свалить врага эпидемией? — удивилась Вика.

— Да. И знаю, у них есть зелья, навыки и крепкие тела. Но надолго ли этого хватит?

Воительница кивнула, а полторашки заулыбались.

— Биологическое оружие.

— Биотеррорист.

— Злодей.

— А если заразишь город за порталом?

Они завалили меня вопросами, но просто балуются. А что касательно города и заразы…

— Если заражу, то так тому и быть. Мне не шибко жалко сдавшихся в плен людей. Раз они связали свою жизнь с «этими», то стали нашими врагами.

— Но ты бы предпочёл, чтобы они не заражались? — спросила Соён, а её беловолосая сестра сверкнула глазами.

— Да, конечно. Это по факту невинные люди, которым не повезло с руководством, просравшим всё и вся. Но при выборе, кого спасать, я предпочту спасать землян.

Закрыв глаза, начал наблюдать за глухарём. Он бежал по лесу в направлении вражеского лагеря. Жёлудь птица держала клювом, но, когда пришло время, выплюнула и, схватив лапами, взлетела. Однако стоило глухарю приблизиться к лагерю, как тот поймал стрелу. Глухарь даже из леса не успел вылететь…

Но я увидел, как к глухарю подошли двое мужчин.

— Ого, какая упитанная птичка! Наедимся! — радовался лучник с сияющими глазами. А его более крупный товарищ с топором в руке и длинным арбалетом за спиной не разделял радость товарища.

— Ага, наедимся… Командир отберёт же.

— Ну да… Скажет, что «потом в похлёбку добавят». А я видел, как он с одно рыло жрал того белого пушистого зверя! — ворчал лучник.

— Да? Вот урод… — согласился с ним здоровяк и посмотрел на глухаря. — Тогда что делаем?

— Спрячем и ночью съедим.

Что было дальше, не знаю, но… Гадство! Что мне, если отравится пара солдат, которые сожрут птицу втихаря? А вот если бы отравились офицеры, то другое дело… Хорошо, хоть успел поставить на них Метку друида. Теперь смогу найти их и проследить за результатом распространения болезни.

Вздыхая, я нашёл пару мышек, которые прибежали и потащили жёлудь, выроненный птицей, прямо во вражеский лагерь. Мышки небольшие, и их сложно заметить, так что они легко проникли за охраняемый периметр.

Причём охрана лагеря сидела как на деревьях, так и на простых пнях. Их глаза сияли из-за активных навыков, и думаю, они засекут даже невидимку. Всё же у них и свои невидимки есть, так что умеют им противостоять.

Посылать близняшек, чтобы проверить это, думаю, не стоит. Тем более, что враг уже в курсе об их существовании. Собственно, как и в курсе о наших возможностях. Поэтому-то они и укрепляются. Опасаются ответного удара.

Мышки же бежали уверенно, иногда проскакивая прямо под ногами у здоровяков, носящих деревья и брёвна. В отличие от них, покрытых шерстью, остальные страдали от холода, поэтому грелись у костров.

Вот к одному такому мыши и подбежали, но не специально. Зато я послушал, о чём говорят:

— Говорят, отряд Пимма полностью истреблён! Лишь двое вернулись, включая самого Пимма, — говорил один из десяти человек, сидевших на брёвнах перед костром.

На них были шкуры и ткань, которые хоть немного согревали в двадцатиградусный мороз. Но, видимо, недостаточно согревали, учитывая, что они сидят и трясутся от холода.

— Встретить сильного противника сразу после появления здесь… Нам определённо не везёт, — добавил лопоухий ашиц. — Сперва синерожие ублюдки, потом серорожие ублюдки, а теперь бледнорожие ублюдки. Куда не сунемся, сразу же на кого-то нарываемся. А ведь это «Безопасный мир»!!!

— Потому что «Безопасный», поэтому сюда все и прут, — ответил плечистый мужчина. — К тому же ты видел приписку «Пока». Если сюда проникнут чудовища и зомби, то он быстро перестанет быть безопасным.

Все нахмурились.

— Просто верим в Вождя. Он, как обычно, всё разрулит, — предложил другой мужчина. — Ну а если всё будет по прошлому сценарию… То плохо, что ли? Пока мужики серых стоят на стенах, мы трахаем их жён и дочерей, жрём их еду и спим в их постелях. Ну, плохо, что ли? — расхохотался он.

— Плохо то, что теперь мы бежим сюда. А там скоро все сдохнут, —возразил ему лопоухий, и вновь все приуныли.

— Это… А я тут слышал краем уха, — вдруг заговорил лопоухий и огляделся, на случай если их подслушивают. И их подслушивали… но моих мышат не увидели. Они белые на белом снегу. Идеальный камуфляж.

— Говори уже, не томи!

— Да-да. В общем, слышал, что серым предложат клятву верности, и тогда их заберут сюда. Если нет, оставят там подыхать. Но думаю, многие согласятся, и мы продолжим трахать их баб, а серые будут защищать нас. Ну и строить нашу крепость. Клёво, да?

Народ одобрительно загалдел, а я, то есть мышки пошли дальше, и вскоре начались шатры. И из одного из них пахло едой… Хм!

Одна из мышей начала прогрызаться внутрь и быстро попала внутрь. Здесь хранились овощи и зерно. Хах! Запечатлев этот образ, особенно как мышка прогрызла мешок зерна и слопала с десяток зёрен, отправил его всем мышам в радиусе десятков километров.

Затем сытая мышка вышла, и её товарищ тоже поел. Точнее, поела. И сытые звери побежали дальше, неся жёлудь-переросток. Они прекрасно слышали шаги и даже дыхание ашцев.

Розовокожие занимались своими делами или же грелись у костров. Но были и дозорные. Они охраняли некоторые шатры, а также охраняли портал.

Так что, обойдя парочку шатров, две мышки зарылись в снег и, как черви, пошли через снег. Одна мышь копала, а вторая катила жёлудь. И вот некоторое время спустя, они выбрались прямо напротив портала, но сбоку.

Молодцы какие! Просто умницы. Но им пришлось ещё немного прокопать, чтобы достать до почвы. И… они справились! Даже немного морозной почвы раскопали и бросили жёлудь в ямку.

— Спасибо, друзья, теперь бегите обратно в лес, живите себе да детишек плодите. А мне пора приняться за работу!