Не твоему брату.

- Блядь, - огрызнулся я, доставая телефон из кармана. Я стоял спиной к Джио, чтобы не попался на глаза великолепный рот Джио и глаза, как у лани.

- Кинг, - позвал Джио за спиной, когда я уже собирался набрать номер. Неуверенность в голосе исчезла, и на ее месте появилось что-то еще.

Что-то, чего я никогда не слышал в голосе молодого человека.

Прежде.

Гнев.

Не раскаленная добела ярость, а спокойный, контролируемый гнев, который сочился… разочарованием?

- Я не приглашал Тэда к себе, и у меня был план, - холодно сказал Джио.

Хотелось бы сказать, что его явное раздражение моим поведением умерило похоть, кипевшую в крови, но этого не произошло. Если уж на то пошло, оно превратило кипение в настоящую бурю.

Обернувшись, я приложил все усилия, чтобы не потянуться к нему.

Чему я, в конечном счете, был рад, когда взгляд упал на огромного пса, стоящего в дверном проеме, который теперь был открыт Джио. Мой взгляд переместился на Джио, скрестившего руки на груди и хмурившегося.

Нахмуренный взгляд, говоривший о том, что я разочаровал его.

- Кинг, - кивнул он рывком подбородка в направлении массивной собаки, которая теперь тихо рычала на меня. - Встречай план.

Глава третья

ДЖИО

Если бы на его месте был кто-то другой, я бы ожидал, что он отреагирует на вид огромного мастифа, стоящего в дверях, но с тех пор, как заново познакомился с человеком, которого, очевидно, когда-то считал своим дядей, я кое-чему научился.

Во-первых, если Кинг и испытывал какой-то страх перед собакой, он бы, конечно, этого не показал.

Во-вторых, и это более важно, я сомневался, что Кинг чего-то боялся.

Мой, так называемый дядя, с таким же успехом мог быть высечен из гранитной плиты за все те эмоции, которые он когда-либо проявлял.

Ну, во всяком случае, до недавнего времени.

Когда я впервые увидел этого человека, мне было почти шестнадцать, я должен был бы испугаться его. Но, по какой-то причине, которую я до сих пор не мог объяснить, Кинг был единственным человеком, которого я по-настоящему не боялся, по крайней мере, после того, как вышел из ступора, державшего меня взаперти дольше, чем хотелось бы думать.

Я мало что помню о том дне, когда меня спасли от Курта, кроме того, что там было много крупных мужчин с оружием. После этого было еще больше крупных мужчин, несколько мужчин нормального роста и даже несколько женщин. Некоторые утверждали, что знают, кто я такой, другие обещали, что я в безопасности, а один, в частности, пообещал, что никто и никогда больше не причинит мне вреда.

Им был мой отец.

Отец, которого я долгое время считал мертвым, как и остальных членов моей семьи.

После этого наступил долгий период блаженной тишины, когда мне почти ничего не нужно было вспоминать.

Однако, одну вещь я помнил. Голос. Один-единственный голос говорил, что он защитит меня. Я цеплялся за этот голос, когда меня качало вверх и вниз в море небытия. Я цеплялся за него еще долго после того, как проснулся.

Проблема в том, что этот голос не принадлежал моему отцу. Когда разум решил, что уже достаточно безопасно вернуться к реальности, и я услышал, как отец дает мне те же обещания, я просто предположил, что этот голос почудился. Я даже позволил себе думать о нем, как о принадлежности к высшей силе.

Но это была не высшая сила.

Это был он. По какой-то причине мой мозг выбрал его голос в качестве воображаемого, спасавшего меня от хаоса в голове.

Я затаил дыхание, когда Кинг шагнул к огромной собаке и протянул пальцы, чтобы животное обнюхало их. Я позволил себе на мгновение взглянуть на человека, которого не видел два года.

Я познакомился с ним через несколько недель после выздоровления от того, что мой врач назвал уходом от реальности. Я, по сути, считал, что в тот момент сошел с ума и просто отключился. Когда я вернулся к жизни, пришлось столкнуться лицом к лицу с более чем одной уродливой правдой, и каждая лишила меня единственной идентичности, которую я когда-либо знал.

По крайней мере, я так думал.

По мере того как здравомыслие понемногу возвращалось ко мне, я пришел к поразительному осознанию того, что голос, ведущий меня через пустые, бесконечные черные океаны, принадлежал одному из братьев отца.

Он был представлен как мой дядя Кинг, но когда я попытался повторить обращение и имя, язык суеверно пропустил слово «дядя», и в итоге я прошептал имя мужчины голосом, совсем не похожим на мой.

Мне следовало бы съежиться из-за его грубого голоса и густо покрытого татуировками тела. Кинг был воплощением человека, которого я, естественно, должен был бояться, но как только услышал его голос и заметил что-то теплое в его глазах, когда он смотрел на меня, страх улетучился из головы.

У меня никогда не хватало смелости рассказать Кингу о том, что я слышал его голос, когда был наиболее уязвим, но в те дни и недели, когда я пришел к пониманию, что почти вся моя жизнь была построена на лжи, я сильно полагался на Кинга - во всяком случае, фигурально выражаясь. Всякий раз, когда я был неуверен в ком-то или в чем-то или не мог отличить факт от реальности, стоило только взглянуть на Кинга, и он был рядом, чтобы помочь мне справиться с этим. Он присматривал за мной и знал, когда мне становилось не по себе. Все, что мне нужно было сделать, это посмотреть на Кинга, и он, каким-то образом, понимал, что я нуждаюсь в нем... что я нуждаюсь в его прикосновении или словах. Черт, я даже не раз представлял, как он вытаскивает меня из кошмара, шепча те же слова, что, как мне казалось, слышал в своем коматозном состоянии.

Я вздохнул, потому что все еще не мог понять, что за человек передо мной. Точно так же, как я был уверен в том, что он заботился обо мне, когда мне было шестнадцать, я был так же уверен в том, что он устал от меня к тому времени, как мне исполнилось восемнадцать, потому что он исчез из моей жизни так же быстро, как и появился в ней. Однако, мне некого было винить в этом, кроме самого себя. Даже спустя долгое время после того, как стал выздоравливать, я полагался на поддержку Кинга больше, чем следовало бы. Независимо от того, в какое время суток это было, Кинг всегда отвечал на звонки или сообщения и не раз отговаривал меня сойти с образного карниза.

Потом мне исполнилось восемнадцать, и он ушел. Просто ушел.

Желудок выкинул забавную штуку, когда Кинг подружился с моей собакой. Однако большое животное не сдалось просто так. Он заставил Кинга попотеть. Низкое рычание в его горле продолжалось, даже когда Кинг присел перед ним на корточки, чтобы они могли смотреть друг другу в глаза.

Мужчина не произнес ни слова, но это не имело значения. Что бы он ни делал с моим питомцем своими пальцами, это возымело действие, потому что рычание, в конце концов, прекратилось совсем. Я снова почувствовал то странное чувство тепла, охватившее меня, как это было всего несколько минут назад, когда Кинг почти прижался ко мне.

Тогда я не понимал, что происходит, но, наблюдая, как сильные пальцы Кинга перебирают короткую шерсть собаки, подавил стон, когда острое, но не совсем неприятное ощущение пробежало по моей спине.

Я закрыл глаза, когда правда накрыла меня, как слишком тяжелое одеяло. О Боже, быть не может.

- Джио?

Голос Кинга прорвался сквозь туман, застилающий мозг. Я открыл глаза и обнаружил, что он снова стоит прямо передо мной. Когда пальцы Кинга сомкнулись на моем локте, в животе разлилось тепло. Я отдернул руку, но было слишком поздно. Жгучее ощущение прокатилось по нервным окончаниям прямо к члену.

Нет, нет, нет, нет.

Я отвернулся от Кинга в надежде обрести контроль над своим непослушным телом, но не мог спрятаться от правды, смотревшей мне прямо в лицо.