- Не надо меня учить! - сказал, резко наклоняясь вперед. – Я не мальчик. И не надо настаивать, чтобы я лез в бизнес брата. Я не хочу и не буду. Ясно?

Раз – и слетело с отца все мнимое спокойствие и высокомерие. Он отшвырнул то, что держал в руках, подался вперед и зло процедил:

- Добро пожаловать во взрослый мир! Разуй глазки и повзрослей уже. И постарайся понять, что всем с*ать на тебя и твои с*аные хотелки. Мальчик. А теперь убрался отсюда. Полина уже звонила. Не хватало еще, чтобы тесть начал тебя искать.

Хотелось орать матом, но Руслан только обронил:

- Нахер.

Хлопнул дверью и вышел.

Потом он пил еще, нажрался в хлам, от самого себя воротило. Звонил брату. Вадим сказал, что им нужно поговорить на трезвую голову. Он был с ним согласен.

Но сейчас ему нужно было поговорить с Аленой. Его опять как на аркане к ней тащило. Объяснить ей, что он не знал, не хотел… Но она не хотела ничего слушать, а ему не давало покоя чувство вины. Вот он, проклятый взрослый мир!

Взрослый мир, мать его!

***

Увидев в приемной брата, Вадим в первый момент застыл. Взгляд мгновенно выхватил все. И то, что Руслан стоял слишком близко к Алене. Буквально склонился к ней, опираясь ладонями о стол.

А она… Горячее темное чувство, весьма похожее на ревность, колыхнулось в груди, когда она перевела на него взгляд, и в ее глазах отразился страх. Ледяная злость мгновенно залила его, стирая все эмоции.

В следующую секунду он уже перевел взгляд на брата и холодно проговорил:

- Выходи. Надо поговорить.

Сейчас Вадим был зол на все. А больше всего на то, что не может совладать с собой. Он не оглядывался, знал, что брат идет за ним. Но как же ему хотелось дать Руслану в морду!

Однако по лицу руководителя «Сигмы» никто бы сейчас не понял, что за мрачный костер горит у него в груди. Напротив, встречавшимся на пути сотрудникам Вадим Тимурович казался ожившим каменным изваянием, еще более холодным, чем обычно. С ним здоровались, он кивал, однако все встречные старалась посторониться.

Собственный офис, который он представить до малейших закутков, ощущался раздражающе бесконечным. Вадим двигался по нему, слыша за спиной слишком резкие шаги брата. Эмоции считывались, ему даже не нужно видеть Руслана, чтобы знать, о чем тот думает. И это раздражало еще больше.

Пока спускались в лифте, воздух вообще стал раскаленным, не помещался в грудной клетке. Несколько секунд растянулись в какой-то бессмысленный затяжной прыжок.

Но вот они миновали широкий, мощеный тускло блестящими плитами холл и вышли на крыльцо. Еще несколько десятков метров.

Отойти от здания.

Наконец Вадим встал вполоборота, вскользь мазнув взглядом, и обронил:

- Я что тебе сказал?

И нет. Ничего от раздражения, гулявшего в крови ,сейчас не прорвалось. Холодный тон, интонация ровная.

- Какой же ты…- начал Руслан, покачав головой, а потом взорвался криком: - Бесчувственный!

- Я бесчувственный, бл***?! – Вадим развернулся к нему корпусом. – А ты, чувствительный, не понимаешь, что делаешь кому-то больно?!

Руслан осекся. На лице возникло беззащитное детское выражение. Однако все быстро смешалось, в следующее мгновение его лицо словно закаменело, он тихо проговорил:

- Ты прав. Прости, я не хотел.

Теперь молчали оба.

А вокруг как будто гулял какой-то злой ветер, трепавший их обоих. Вадим шумно выдохнул. Руська всегда будет мелким в его глазах. А он старше, сильнее и опытнее, ему и брать на себя ответственность.

- Рассказывай, - поморщился. – Что у тебя стряслось? Отчего ты сам не свой.

***

Алене хотелось то ли плакать, то ли молиться. Она опять не находила себе места. Ну почему Руслан снова и снова приходит? Что ему нужно теперь, зачем он все время создает ей проблемы на ровном месте?

Она же на испытательном сроке!

Руки дрожали, и холод накатывал волнами, стоило вспомнить, КАК Вадим Захаров взглянул на нее, когда увидел Руслана в приемной. Господи, что же это за день такой?

Она никак не могла сосредоточиться на работе, потом бросила это и села, подперев ладонью лоб.

Что ОН мог подумать, увидев Руслана? У нее ведь не было даже возможности оправдаться. И это невысказанное теперь камнем на сердце висело.

Кто мог сказать, почему ей хотелось плакать?

В этот момент дверь приемной тихонько отворилась, на пороге возникла Любовь Марковна. Алена медленно сфокусировалась на ней.

- Вы что-то хотели, Любовь Марковна?

А та неуловимо улыбнулась, с лисьей грацией проскользнула в приемную и подошла к секретарскому столу.

- Что с вами, Новикова? У вас голова болит?

Алена убрала руку.

- Нет, со мной все в порядке.

- Ммм, - протянула та и обвела ее странным взглядом. – А я хотела порекомендовать хорошее лекарство.

- Спасибо, - кивнула Алена.

- Угу. Я хотела спросить, Вадим Тимурович не сказал, когда вернется? – произнесла Любовь Марковна.

А в глазах опять то самое въедливое выражение, которое заставляло Алену незаметно подбираться и контролировать каждое свое слово.

- Нет, - ответила она. – Они вместе куда-то вышли с братом. Когда вернется, Вадим Тимурович не сообщал.

- Понятно, - личная помощница Захарова легко улыбнулась, повернулась и пошла к выходу.

Только когда эта женщина вышла, Алена смогла выдохнуть с облегчением.

А у Любови Марковны тоже значительно улучшилось настроение. Потому что она увидела шанс.

***

Сказать это было трудно. Не сказать – оно раздирало его изнутри.

Руслан некоторое время смотрел на брата, потом отвернулся и тихо проговорил, глядя в сторону:

- У меня неладно дома, брат.

Вадим прищурился, молчал, но слушал его внимательно. Но по лицу не понять, что думает. Осуждает его, не осуждает.

Осуждает.

Как же иначе. Он сейчас сам готов был над собой ржать, если б мог.

А признаться в том, что здорово попал, и теперь хлебает по полной, было стыдно. Горло жгло. Брат имел полное право посмеяться над ним. Да просто послать нахер. Потому что это его проблемы и только его.

Он сам выбрал то, что имеет. Взрослый мужик уже, бл***! Самому пора в собственном дерьме разбираться. Но хотя бы просто проговорить перед братом. Хотя бы раз сказать это вслух надо было.

Руслан провел ладонью по лицу, стирая эмоции.

- У меня пока нет доказательств, но я знаю, кто подставил тогда Алену.

- И? – Вадим был немногословен.

А он облизал губы и вытолкнул из себя то, что его отравляло:

- Это моя мать, - вздохнул резко и болезненно усмехнулся. – Моя жена Полина в этом тоже участвовала.

Вадим помрачнел еще больше, что-то странное мелькнуло в лице, он подался вперед, как будто хотел спросить. Но еще прежде Руслан сказал:

- Но я хотел говорить не об этом.

***

Вадим привык по-своему оберегать младшего брата. Он был старше и опытнее и повидал гораздо больше неприятного, чем избалованный мажорчик Руська. Которого до сих пор жизнь по-настоящему не била. Сейчас ему было жаль брата. Нет ничего хуже, чем подозревать в предательстве близких.

Он мог бы сказать Руслану, потому что ему уже известно больше. Но в том, что касалось Алены, он становился непримирим. И не намерен был подпускать раздолбая-братца к ней и близко. Теперь это уже было его дело. Да, это была ревность, и плевать он хотел на все.

Однако Руслан неожиданно копнул глубоко, поднял на поверхность нечто, уходящее корнями в прошлое. Это внезапно затронуло и его.

- О чем ты хотел говорить? – спросил Вадим сосредоточившись.

А Руслан очень по-взрослому, неожиданно для такого самодовольного инфантила, каким он всегда был, взглянул ему в глаза и проговорил:

- Будь осторожен с отцом. Мне кажется, он затеял что-то. Я думаю, они что-то мутят с Солнцевым.