Однако огласка израильскими дипломатами этой неудавшейся операции ТФП среди московского дипкорпуса закрыла этот путь возможного доступа в иностранные объекты. По крайней мере, на какое-то время, пока этот эпизод не забудется.
ОПЕРАЦИИ ТФП ИЗ СЕРИИ СКАЗОК ШЕХЕРЕЗАДЫ
Бывший сотрудник 8-го Главного управления КГБ, изменник В. Шеймов, в своем опусе, выпущенном не без содействия американской спецслужбы (Шеймов В. Башня секретов. Нью-Йорк, 1993), рассказывает о двух примерах операции ТФП в иностранные дипломатические посольства в Пекине, ставшие ему известными во время служебной командировки в Китай. Не могу ручаться за достоверность его сообщения, но коль скоро речь идет о событиях, отвечающих теме моих воспоминаний, счел полезным привести и эти «китайские истории».
В первой из них речь идет об успешной операции ТФП китайских спецслужб в посольство ГДР в Пекине. В этой операции китайцам удалось незаметно проложить не только тоннель, но и мастерски сделать выход из него в подвал посольства, а оттуда и в кабинет посла.
Прорыв тоннель под фундаментом здания посольства, они пробили вход в подвал. Все было сделано так искусно, что, когда крышка входа в тоннель находилась на месте, она была совершенно незаметна.
Когда нужно было проникнуть в посольство, китайцы просто поднимали бетонную крышку при помощи гидравлического подъемника, управляемого из тоннеля. Затем таким же образом по ночам был проделан вход на первый этаж.
Опять же крышка входа из подвала была совершенно незаметна, как при осмотре из подвала, так и на паркетном полу первого этажа, где ее края были тщательно подогнаны под рисунок паркета. Так китайцы попадали в кабинет посла, который, однако, был полностью изолирован от остальных частей посольства, и они не могли получить доступ в другие части посольского здания, о чем китайцы знали заранее и довольствовались тем, что могли найти у посла. Здесь они собирали все использованные черновики и черпали из них информацию.
Когда посольство обнаружило подкоп, оно не стало поднимать шума и даже не сочло нужным проинформировать своих коллег-дипломатов из других стран соцсодружества.
Тот же автор не без саморекламы расписывает, как он сумел раскрыть систему акустических каналов, построенных китайцами из советского посольства с целью подслушивания разговоров советских дипломатов.
Оба эти примера свидетельствуют о том, что операции ТФП активно проводятся иностранными спецслужбами против дипломатических представительств на территориях бывших социалистических стран, в том числе и против наших посольств.
Мне не удалось найти другой информации о проводимых западными спецслужбами подземных операциях ТФП. Но приведенные сообщения, очевидно, имеют под собой реальную основу. Возникает вопрос: имеются ли перспективы у этого вида операций? Думаю, что да. И в этом плане хочу прокомментировать недавно попавшуюся мне газетную заметку о производстве техники для прокладки тоннелей для нужд связи. В японской прессе появилось сообщение о новом землеройном аппарате для прокладки тоннелей (Фукомото Т. Тоннель под прямым углом. Никкей Уикли Токио. 1994, июнь). Особенностью этого аппарата является способность прокладывать тоннели на большие расстояния по изгибающейся трассе без строительства вертикальных выходов на поверхность в пунктах поворота трассы для перенаправления аппарата. Инженеры давно мечтали о таком проходном щите, который может поворачиваться сам на 90 градусов и прокладывать тоннели под плотно застроенными городскими поверхностями. Теперь труд прокладки тоннелей на большой глубине практически и в любых рельефных условиях будет упрощаться.
Думаю, что это изобретение открывает новые возможности для подземных операций ТФП, тем более что многие наиболее желанные для разведки объекты все сильнее укрепляются и ограждаются на уровне земной поверхности и выше. Может статься, что придется в поисках путей ТФП чаще заглядывать и под газоны.
Правда, остается еще путь по воздуху, но пока такого рода «воздушных операций» с целью ТФП, кажется, еще не было. Но один сигнал как-то проскочил в американской прессе, сообщавшей мельком о проникновении с воздуха агента ФБР в помещение советского посольства с целью закладки там микрофона подслушивания, но никаких других подробностей не сообщалось.
В заключение о «подземных» ТФП можно отметить их общий недостаток: после раскрытия неизбежный след от подкопа свидетельствует о имевшем место проникновении к секретам, что позволяет владельцам оных делать соответствующие выводы о том, что конкретно из хранившихся в их объекте секретов стало известно противной стороне. Правда, немым «следам» ТФП вопросов не задашь, что затрудняет анализ, тогда как при провале агента в большинстве случаев спецслужбам противника удается многое у него выведать. Как это случилось, например, с агентом Джонсоном в операции «Карфаген» или Паком из НАТО.
Оперативные игры «Наемники» и «Бумеранг» напомнили мне о другой игре, которую во время второй мировой войны проводил, правда, вынужденно Треппер против нацистских спецслужб. Об этом я впервые узнал из рассказа моего бывшего начальника по нелегальной разведке генерала Александра Короткова, имевшего непосредственное отношение к разведывательной организации, получившей на Западе название «Красная капелла». Затем, в 1966 и 1968 годах, в западногерманской прессе появились обширные статьи об этой организации (Ди Вельт. 1966, 17 октября; Дер Шпигель. 1968, № 21), в связи с расследованием, проведенным французским журналистом Жилем Перро и появлением его книги (Перро Ж. Красная капелла. Гамбург, 1968). Вскоре после прибытия в Польшу, где-то в конце 1973 года, польские коллеги обратились ко мне с просьбой выяснить в Москве, возражают ли еще наши спецслужбы против разрешения Трепперу выехать из Польши на Запад. Тогда я узнал, что после окончания войны Трепперу удалось вернуться в Советский Союз, где в «благодарность» за его самоотверженную разведывательную работу против нацистской Германии он был осужден бериевско-сталинским режимом «только» на 10 лет тюрьмы «по подозрению в предательстве». Этот незаурядный военный разведчик, история о подвигах которого обошла все спецслужбы Запада как поучительная, отсидел весь срок, после чего ему разрешили с семьей выехать в Польшу, которая была его родиной.
