Она потянула Джесс за рога, направляя её коленями, теперь движения были автоматическими. Она услышала грохот рушащегося здания, когда Джесс повела их в горы. Зазубренные пики и каменистые склоны проплывали под ними, невидимые для Эйми, пока она смотрела на Море Грайдак. В гавани, где теперь не было воинов, всё ещё толпились баркасы, а Джесс и Эйми бесшумно скользили над ними.
Оказавшись за пределами города, Эйми подтолкнула Джесс, чтобы та прибавила скорость, и её дракон с готовностью повиновался. Холодный ветер с моря обдувал её лицо, и Эйми заморгала за своими одолженными очками. Далеко на востоке она увидела летнюю грозу, тёмные тучи, несущие за собой дождь.
В течение получаса Эйми не думала ни о чём, кроме полёта. Она глубоко вдохнула свежий, солёный воздух и избавилась от страха, который скапливался у неё в голове последние несколько дней. Когда Кольцевые горы превратились в зазубренную точку на горизонте, Эйми остановила Джесс. Тёмно-серые волны вздымались под ними, сталкиваемые друг с другом кромками шторма.
Эйми сунула руку в карман плаща и вытащила браслет Кьелли. Она подумала, что, возможно, ей станет грустно, когда она дойдёт до этого момента. Она держала в руках последний маленький кусочек Кьелли. Вместо этого, когда она подняла руку, позволяя золотой манжете упасть, всё, что она почувствовала, это облегчение. И она, и Джесс наблюдали, как браслет упал и исчез в море без единого всплеска. Джесс одобрительно зарычала.
Эйми рассмеялась.
— Хорошо сказано, девочка.
Облегчение было опьяняющим. Оно разлилось по её венам, более бурлящее, чем адреналин, более шипучее, чем вожделение. Она повернулась к Киереллу и подтолкнула Джесс со всей возможной скоростью. Её дракон был в восторге, и они взмыли в небо, летя быстрее, чем Эйми когда-либо осмеливалась. Она широко улыбалась, а от ветра у неё ныли зубы от холода, но ей было всё равно. Джесс чувствовала, как под ней проносится вихрь силы, и Эйми наслаждалась этим.
Это было то, чего у неё ещё не было с тех пор, как она стала Всадницей, — летать просто ради чистого удовольствия.
На этот раз они с Джесс проследовали вдоль изгиба Кольцевых гор, а не пролетели над городом. Нежно-оранжевый и розовый цвета заката изящно переходили в шелковистый тёмно-синий цвет ранней ночи. Джесс спустилась вниз, чтобы оказаться среди горных вершин, и Эйми позволила ей выбрать направление. Они скользили над зазубренными утёсами и пикировали на склоны, покрытые сланцем, и от крыльев Джесс плясали мелкие камешки. Они наклонились почти вертикально, чтобы протиснуться между двумя каменными колоннами, и Эйми крепко вцепилась в закрученные спиралью рога Джесс. Радость полёта пульсировала в такт биению её сердца, и Эйми наслаждалась каждой секундой, зная, что скоро ей придётся забыть об этом.
Всадницы собрались на широком уступе, который тянулся вдоль северного склона Пика Норвен в северо-западном изгибе гор, и Эйми прибыла последней. Джесс мягко приземлилась, её когти клацнули по камню, и Эйми спешилась. В центре выступа находилась большая каменная плита, которую поддерживали два скорчившихся дракона. Они были вырезаны так искусно, что выглядели как настоящие птенцы, обращённые в камень. Эйми уже была здесь однажды, когда они прощались с Хайеттой.
На этот раз на плите было пять тел — Аранати, Леваны Сал, Теаги и Кьелли. Драконы Всадниц обвились вокруг них, все, кроме Леваны. Гларис была втянута в армию Воинов Пустоты, и никто потом не смог найти её тело. Финея и Бёрнишь утонули в море, но, хотя их тел здесь не было, они всё ещё были в мыслях Всадниц. Кьелли не была настоящей Всадницей, но все согласились почтить её память похоронами Всадницы.
Лицо Яры казалось высеченным из камня, когда они с Фарадейром подошли к плите. Лиррия и Миднайт стояли с другой стороны.
Эйми почувствовала, как чья-то рука скользнула в её ладонь. Натин стояла рядом с ней, сжимая костяшки пальцев Эйми с сердитым выражением лица. С другой стороны послышались шаги, и появилась Дайренна, обнимая Пелатину и поддерживая молодую женщину. Эйми забыла о Натин при виде неприкрытой боли на лице Пелатины. Она обмякла, словно её кости превратились в воду, и Дайренна осторожно опустила её на землю. Эйми опустилась рядом с ней на колени и нежно обняла Пелатину, заключая её в нежные объятия.
— Это нечестно, — пробормотала Пелатина, её слова были заглушены плечом Эйми.
— Да, — согласилась Эйми. — Нечестно.
Дайренна присела на корточки с другой стороны от Пелатины и взяла её за руку, вложив смуглые пальцы Пелатины в свои, покрытые шрамами. Натин стояла рядом с ними, как часовой. Позади них Скайдэнс прижался животом к скале, сложив крылья, отчего стал ещё меньше. Эйми с грустной улыбкой наблюдала, как Джесс присела на корточки и накрыла его крылом, уткнувшись в него носом. Их закрученные в спираль рога мягко стукнулись друг о друга.
— Всадницы, — голос Яры эхом отразился от скал над ними. — Спасибо вам. Мы все знали, что эта жизнь опасна, когда совершали восхождение. Но оно того стоило, — Фарадейр повернулся и выпустил небольшое облачко дыма в сторону Яры. Она улыбнулась и отмахнулась, но её улыбка исчезла так же быстро, как и дым. — Честно говоря, за последние несколько дней были моменты, когда я почти жалела о том, что совершила это восхождение. И сейчас, стоя здесь и глядя на изувеченные тела четырёх моих подруг, я всё ещё испытываю чувство сожаления. Это, — она обвела рукой погребальный костёр и их разрушенный город, — было настоящим дерьмом!
Яра выкрикнула последнее слово, и Эйми почувствовала, как по толпе собравшихся Всадниц пробежала волна потрясения. Каменное лицо Яры исказилось, обнажив уязвимую женщину, которую она всегда скрывала. Но Эйми увидела и кое-что ещё, что-то, что она узнала слишком хорошо. Блеск в изумрудных глазах Яры свидетельствовал о решимости, и Эйми было приятно видеть это. Их лидер стала сильнее после испытаний последних нескольких дней, и это дало Эйми надежду на будущее, на восстановление города и Всадниц.
— Я пережила эти ужасные дни, потому что верила в нас, и верю до сих пор, — продолжила Яра, не сводя глаз с Эйми. — Мы всегда знали это в глубине души, но я думаю, что Эйми действительно показала нам и всему миру, насколько мы сильны вместе. Каждая Небесная Всадница что-то потеряла в нашей битве с Пагрином и его Воинами Пустоты. Некоторые отдали свои жизни, защищая наш город, другие были ранены, и им предстоит долгий путь обратно к полётам, и все мы потеряли друзей, — она перевела взгляд на Пелатину. — И семью.
— Я много лет боролась за установление мира с Гельветами, и это мечта, за которую я всё ещё цепляюсь. Будущее выглядит не так, как несколько месяцев назад. Наш город нуждается в восстановлении, и нам нужно снова открыть туннели. Гельветы оставили нас сражаться в одиночку, поэтому нам нужно убедить их, что мы достойные друзья. И руководство города ослабло, потому что трое советников мертвы.
Эйми почувствовала, как тяжесть слов Яры повисла в воздухе вокруг них. Они спасли город, но им ещё предстояло проделать массу работы, чтобы спасти своё будущее.
— Но мы сможем это сделать! — выкрикнула Яра слова ободрения, которые Эйми столько раз шептала себе за последние несколько месяцев. — Будущее Киерелла больше не зависит от прошлого. В течение трёхсот лет мы оглядывались назад, воздавая должное Кьелли и Мархорну за то, что они спасли нас и подарили нам этот дом. Мы были благодарны за то, что у нас есть горы, за которыми можно спрятаться. Но будущее не за горами.
Яра ткнула пальцем в сторону тундры, простиравшейся за выступом, её травы были окрашены в оранжевые и розовые тона угасающим закатом.
— Киерелл будет городом, открытым миру, не скрытым, не боящимся того, что находится за пределами наших гор, — продолжила Яра. — Всадницы будут путешествовать с караванами до самого Таумерга и Наллейна. Мы будем посланницами и дипломатами Киерелла. Посланницами и миротворцами.
Слова Яры вызвали в воображении Эйми образы этого будущего, и впервые после той судьбоносной поездки с караваном в Лорсок она почувствовала оптимизм. Она представила себя и Джесс, разносящими послания из Киерелла в города-государства. Может быть, им удастся что-то узнать, пока они будут там. Впервые за всё время её будущее казалось полным возможностей.
