Почему его не казнили, а поместили сюда, Саймон мог только догадываться, но в то крыло, где содержали этого типа и ему подобных, старался не заходить без надобности.

– Говорят, там тяжелый случай! – выдохнул Айрон, глядя виновато. – Какой-то аристократ – кажется, мозги напрочь выжгло, и он сейчас почти овощ. Коллеги говорят, что чувствуют остатки какой-то магии, и еще у него что-то в крови.

Саймон мрачно усмехнулся. Подобный случай был не первым. Аристократы часто прибегали к запретной магии, желая испытать новые ощущения, и масштабы этого начинали тревожить. Потому что подобные пристрастия почти всегда заканчивались либо смертью, либо сумасшествием

– Почему вообще столько внимания к этому психу? – недовольно поморщился он, поднимаясь из-за стола.

– Как сказал мне главврач, за него попросили, – ответил целитель, указывая пальцем вверх. – И нужно ваше заключение. Можно ли спасти его? Или хотя бы вытащить из него хоть что-то.

– Ох, ну ты же сам знаешь, Айрон, что это почти невозможно, – вздохнул Саймон. – Но, пойдем, посмотрим, раз уж сам главврач просит.

К сожалению, магия не могла исцелить душевные болезни, и приходилось использовать другие способы: лекарства, шоковую терапию и прочие неприятные вещи, которые людская молва превращала чуть ли не в пытки. И лишь единицам их подопечных удавалось вернуть себе разум.

Уж Саймон знал это как никто другой.

Пациент ожидал его не в приемной, как он полагал, а в отдельной палате в компании главврача, который склонился над зафиксированным ремнями на кровати мужчиной с задумчивым видом. Пациент был абсолютно бездвижен, и по стекающей из уголка рта слюне Хотфишу стало ясно, что Айрон не ошибся.

– Кто он? – с порога спросил Саймон, пытаясь понять, отчего вообще этим психом заинтересовались.

Ясно же, что тоже решил расслабиться и побаловаться запретным. Вот и результат.

– Маркиз Рональд Эстье, – не отрывая взгляда от мужчины перед собой, ответил главврач. – Все признаки злоупотребления налицо, но... Меня попросили о нем очень важные люди! – добавил он, выделив слово «важные». – И если не получится вылечить его, то нужно хотя бы на время привести его в чувство и узнать у него кое-что.

– Что именно? – удивленно уставился на него

– Неважно, тебе этого знать совсем необязательно. Осмотри его и подумай, как быть. Ты лучший целитель города, кто если не ты способен на чудо?

– Ты мне льстишь, Дарен, – усмехнулся Саймон, чувствуя гордость.

Не став больше спорить, Хотфиш сел на край кровати, призывая магию. Сконцентрировался и прошелся вдоль тела руками, изучая состояние пациента. Да, как он и думал, налицо использование опасного заклинания, дарящего тому, кто его применил, невиданное наслаждение. А в сочетании с вытяжкой из листьев лунного трехлистника, что рос исключительно на кладбищах, питаясь некротической энергией эффект усиливался. И в итоге сводил с ума, а в большинстве случаев доводил до летального исхода.

– Ну что? Есть надежда? – нетерпеливо спросил главврач. – Я сам не сумел нащупать разум, но все же...

Выпрямившись, Саймон вздохнул.

– Мозг пациента почти неактивен. Магическая кома. Но... Есть одно средство, – неохотно отозвался он. – Вот только он может умереть.

Дарен пожевал губами и кивнул.

– Действуй!

Неодобрительно покачав головой, Саймон снова обратился к магии, сосредоточив ее в один жесткий пучок, похожий на иглу. А после резко отпустил энергию, вонзив ее в область затылка маркиз. Мужчина захрипел, выгибаясь, а потом вдруг резко открыл глаза. Растерянно огляделся, и Хотфиш с удовлетворением заметил блеск разума в его взгляде.

– У тебя пять минут, – сообщил он Дарену. – И мне надо быть рядом, иначе он снова отключится.

Главврач поморщился недовольно, но все же обратился к Эстье при нем.

– Рональд, ты меня слышишь? Помнишь, кто ты? Где документы Реймуса? Те, что ты должен был передать Елаю? Вспомни, это очень важно!

Вздрогнув, Эстье медленно повернул голову в сторону Дарена, и Саймон с тревогой заметил промелькнувший во взгляде огонек безумия. Странно, но мозг пациента был стабилен, однако поведение его беспокоило.

– Мадлен... – вдруг пробормотал мужчина, и его лицо скривилось, а сам он дернулся так, что ремни натянулись до предела. – Мэри... Убью!

Саймон похолодел от ненависти в голосе маркиза, а главврач отшатнулся, но тут же взял себя в руки. Повернулся к Хотфишу и приказал:

– Забудь о том, что слышал. Надеюсь, ты понимаешь, что все, что мы сейчас услышим, должно остаться в стенах этой комнаты?

Саймон лишь кивнул. Если бы он не умел держать язык за зубами, вряд ли бы столько времени продержался на этой должности. А то и вовсе закончил свои дни где-нибудь в придорожной канаве.

Глава 33

– Маркиз доставлен в больницу. В нашу легенду поверили, пациента приняли без проблем, – сообщил Дональд, довольно усмехнувшись.

Я выдохнула, а Мадлен улыбнулась.

Подстроить все так, будто Эстье баловался запрещенкой, а после заявился в кабаре, чтобы продолжить веселье, оказалось достаточно просто. И когда он сначала начал буянить, будучи не в себе, а потом ему стало плохо, мужчину тут же погрузили в заранее запряженный экипаж и отвезли в психушку. Жаль, не в ту, где содержались неугодные, но туда так просто было не попасть.

– Хорошо поработал, Дональд. Можешь идти.

Парень кивнул и посмотрел на меня долгим взглядом.

– Завтра вечером в восемь, здесь. Свидание. Я буду ждать.

Выдав это с самым серьезным видом, он развернулся и быстро вышел, не дав мне и слова сказать в ответ.

Я ошарашенно глянула ему вслед, чувствуя странное волнение. Это что сейчас было?

Мадлен откинулась в кресле и рассмеялась.

– Решился-таки. Молодец, мальчик. А ты, Мэри, уж не обижай его отказом. Запала ты ему в душу.

Я смущенно улыбнулась.

– Ну, видимо, придется пойти. Не хочется его обижать.

– Вот и правильно! – подняла палец женщина. И добавила тихо, глянув на дверь. – То, что я сейчас расскажу тебе, должно остаться между нами. Я успела убедиться, что тебе можно верить, и что мы хотим одного и того же. Дональд в курсе, так что с ним можешь не скрытничать, но если еще кто узнает... Боюсь, тогда не только ты, но и все мы будем в опасности.

Я подобралась вся, гадая, что же она такого важного хочет мне рассказать.

– Ты меня пугаешь.

– Боюсь, что все действительно очень серьезно, – поджала губы Мадлен. – Но если хочешь наказать тех, кто создал места, подобные приюту, где ты работаешь, то тебе лучше знать правду. Видишь ли, это кабаре лишь прикрытие для кое-чего другого. Для людей, которые, как и ты, хотят перемен.

Я посмотрела на нее удивленно.

– Какая-то оппозиция, что ли? Переворот готовите?

Я ляпнула это наугад, вспоминая историю родного мира, и по изменившемуся лицу женщины поняла, что попала в точку.

– Откуда знаешь? – напряженно спросила она, чуть привстав в кресле.

Я заметила, что Мадлен спрятала руку под стол, будто пряча там что-то, и поспешила добавить, чтобы развеять подозрения:

– Просто догадалась. Не бойся, я на вашей стороне, и тоже хочу все изменить. Поможешь мне в этом?

Я медленно встала с места, стараясь не делать резких движений, и протянула женщине руку. Помедлив немного, Мадлен глянула на меня с растерянностью. А потом встала, отвечая на рукопожатие.

– Думаю, мы обе сумеем друг другу помочь.

Я вздохнула.

– Ты же слышала Эстье. Против нас будут люди с самого верха. Просто так, нахрапом взять не получится.

– Знаю, – печально отозвалась Мадлен. – И у нас мало ресурсов, чтобы вести полноценную войну с теми, кто имеет и власть, и влияние.

Я задумалась. В голову пришла одна безумная мысль, но если все провернуть как надо, то это сработает.

– Мне кажется, я знаю, что мы можем сделать, – усмехнулась я. – Как думаешь, если мои пациентки вдруг вернут себе разум и расскажут о себе правду, что тогда начнется? А если все сделать с умом и широкой оглаской? Журналисты, статьи в газетах, неподкупные полицаи, крепкая доказательная база?