Флитлин усмехнулся.

— Красиво говоришь, внук. Но невозможно сделать так, чтобы люди захотели платить налоги!

— Это да. Я же говорю — не захотели, а «сочли меньшим злом», — я вдохнул, выдохнул. — Смотри. Как насчет свободной беспошлинной торговли в рамках провинции — при условии, что человек платит налог с выручки? А в отсутствии налоговых выплат — немедленный запрет на ведение любой торговли, хоть даже курями на местном рынке.

— Хорошо, но как мы будем определять величину налога? — нахмурился Флитлин. — С полями все просто — сколько распахано, столько и платит. А с торговлей…

— По местам, — сказал я. — Как в городах делают. За право торговать на «дорогих» местах на рынке на той или иной деревне или ярмарке отстегиваешь графу. В обычных деревнях сделаем эту плату совсем мелкой, медный грош в год или что-то вроде того. В крупных, да еще и обнесенных частоколом, — уже побольше, ну и ранжир, что места на главных рядах дороже. Назовем это «ярмарочным сбором», раз нельзя назвать лицензией на торговлю, как в городах. А вот въезд в графство и проезд по нему лучше сделать бесплатным — это привлечет больше купцов из других графств.

— Слышал, в некоторых графствах пытались такое ввести, — нахмурился Флитлин, — но обычно сталкивались с бунтами зажиточных крестьян. Мытари пропадали без вести, никто ничего не знает… Вооруженных отрядов для всех не напасешься. Ты мне сможешь для каждого мытаря предоставить охрану?

— Нет, — сказал я. — Но я смогу предоставить охрану для тех ваших зажиточных крестьян, кто захочет собрать караван и отправиться торговать в соседние провинции. То, что раньше было доступно купцам. И вот для них ценник при наличии документа об уплате налога от вашего мытаря будет значительно ниже!

— И у тебя хватит людей? Даже так, это больше человек, чем любой летний найм!

Я усмехнулся.

— У меня одного — нет. Но так случилось, что Школа Ручья желает и может сотрудничать с Дубом гораздо плотнее, чем раньше.

— Ха! А ты что с этого будешь иметь? И они тоже?

Я улыбнулся.

— Первые год-два — только прибыль с серебряного рудника да ваше расположение, дедушка. И тем и другим я готов поделиться с Ручьями, хотя частично они отрабатывают старый долг. А потом… Что ж, потом видно будет. Думаю, договоримся с вами на процент от собранного налога, если затея выгорит. А нет — попробуем придумать что-нибудь еще.

— Думаю, не получится ничего, — покачал головой Флитлин. — Торговля идет не слишком ходко.

— И одна из этих причин — отсутствие у крестьян монет. Я имею в виду, физически. Я тут походил по деревенским рынкам, пригляделся. Половина торговли идет по записи — разве это дело?

— Все серебро стекается в города…

— Правильно, но так быть не должно. Причина как раз в том, что в сельской местности налоги берут натурой, а заработать денег крестьянам фактически негде. Теперь будет, где: я затеваю много строек и мастерских, часть будет на вашей территории. А даже если и на землях Коннахов, после того, как мы снимем барьеры для передвижения, поток людей увеличится. Что же касается денег, проблему можно решить. Серебро-то у нас — вот оно. В руднике.

Я многозначительно поглядел на графа.

— Ты предлагаешь печатать фальшивые деньги?

— Ничего подобного. Я предлагаю создавать серебряные «эквиваленты стоимости». Все равно крестьяне обмениваются продуктами, держа в голове, сколько они стоят в серебре. Вот, дадим им полновесные эталоны. Без императорского чекана, конечно, зато с насечкой по ободку — так, чтобы нельзя было отщипнуть кусочек. Заодно вам не придется отвозить серебро в монетный двор в Тверне и терять каждый раз долю на чеканке.

— Насечка по ободку? — заинтересовался граф.

Я вытащил из кармана медную монетку, обработанную на нашем с Шейфом экспериментальном станке, и протянул ее графу.

— Вот. Это обычный медный грош, но доработанный нами. Обратите внимание, все штрихи абсолютно ровные, теперь его не облегчишь без специальных инструментов. Да и сама монетка стала круглее.

Флитлин задумчиво похмыкал.

— Однако! Чудеса не меньше твоих упражнений в горах… Но это только слова, Лис. Император моментально увидит, что мы не выпускаем эталон веса, а именно чеканим монету. А если и не увидит, то ему подскажут.

— Император слаб, — пожал я плечами. — Настолько слаб, что вынужден пытаться отобрать у вас полувыдохшийся рудник в доле со своим слугой…

Дед бросил на меня быстрый взгляд.

— Император был в доле?

Я пожал плечами.

— Гвардеец и императорский инженер оба не доложили своему начальству? Странная ситуация. Я допускаю, что одному из них цензор мог и приплатить или убедить, но сразу обоим? Трое не сохранят тайну. Нет, либо сам Энгеларт, либо кто-то из его ближних был в доле. И сам факт, что они вынуждены прибегать к подобным уловкам, говорит о том, что реально они сейчас ничего не могут сделать ни с крупными Школами, ни с крупными землевладельцами.

С учетом таких разговоров свадьба уже прошла продуктивно — хотя выкидывать деньги на повторный праздник было жалко уже даже и мне! Представительские расходы представительскими расходами, но сельское празднество, вопреки ожиданиям, вышло дороже городского: да, часть продуктов у нас была своя, но многое дорогое-статусное пришлось закупить в городе — как раз ради пускания пыли в глаза. Плюс поить-кормить куда большее число гостей, и в течение аж трех дней, как полагается по традиционному обряду. Плюс большая часть этих гостей у нас же и ночевала, внося сумятицу в жизнь поместья и Школы (опять пришлось уплотнять ученические казармы и нанимать поденных рабочих в деревне — и это лишь малая толика забот!)

Ну и разумеется, драки: не только показательно-развлекательные, но и весьма настоящие, которые все эти три дня вспыхивали в изобилии между гостями. Мы с Сорой, а также матушка с Фиеном замучились их утихомиривать.

Зато отбили часть расходов за счет подарков — это раз. И, к моему удивлению, на свадьбу еще приехал целый караван — без гостей, но с богатыми дарами (в основном, железо и медь, но серебро тоже, поскольку прошел слух, что именно металлы я люблю больше всего). От Ясного Полудня! С караваном прибыл курьер — перворанговый подмастерье — который привез письмо от старших мастеров Школы, где они сообщали о прискорбном самоубийстве Лидиса Соннота, в результате которого Главой школы стал его сын-подросток.

— Самоубийство прошло легко или тяжело? — уточнил я у подмастерья.

Тот поглядел на меня внимательно, словно бы взвешивая, что можно мне сказать, потом дернул углом рта.

— Двое наших мастеров были ранены.

Что ж, этого следовало ожидать! Руководство Школы не могло оставить у руля человека, настолько дискредитировавшего себя.

Положительно, мне нравится принимать подарки! Что бы еще такого сделать, чтобы все почуяли в отношении меня… ну, не страх божий, — страх Пророка, скажем так?..

Шучу. Мне сейчас страх — совершенно лишнее. Мне бы тихо, спокойно развиваться, хотя бы годиков пять, а лучше — десять. Но уже есть предчувствие, что никто мне ничего подобного не позволит.

Глава 12

Испытание верой

Зима 15 года с начала правления императора Энгеларта Седьмого, 10 552 г. от Сотворения мира

Как хорошо просыпаться ясным зимним днем от бьющего в комнату солнца! Уютно потрескивает огонь в очаге — к счастью, не в камине, я успел заменить большую часть каминов в поместье нормальными экономичными железными печками — в комнате тепло, а под теплыми шерстяными и меховыми одеялами еще теплее. Особенно если ты под ними не один, а с приятной во всех отношениях женщиной. Которая не против решить некоторые внезапно вставшие проблемы, скажем так.

…Было бы хорошо.

Потому что на деле ясным зимним днем я просыпался обычно затемно от того, что моя приятная во всех отношениях женщина совсем неприятно стягивала с меня одеяло, а то еще и щекотала за пятку.