Не говоря уже о моем обещании Соре, что мы теперь «никогда не расстанемся». Дурацкая формулировка, конечно. Надо было говорить «по возможности не расстанемся надолго».

После успешного завершения переговоров с дедом я смог наконец отправиться в Тверн. Без заезда в поместье Коннах: так было быстрее.

Как же я соскучился! Вроде не так долго не виделись…

* * *

В этот раз мы добрались до Тверна сразу после обеда, и я опасался, что Сора может отсутствовать в резиденции — ну, например, отлучилась куда-то по делам. Да хоть на Арену опять отправилась, выступление смотреть, почему нет! Или император вызвал ее к себе на аудиенцию.

Однако Сора оказалась дома. Об этом мне сообщил слуга Кейлин, едва я вошел в холл главного здания — и тут же предложил мне взять мой плащ и багаж.

— Какой багаж у подмастерья Дуба, — усмехнулся я, — один заплечный мешок. Где Великий мастер Боней?

Белую звезду Сориной ауры я видел на втором этаже, но точно сказать, где она, не мог бы.

— У себя в кабинете, — церемонно произнес Кейлин. — Велела не задерживать вас, если появитесь. Вас нужно проводить?

— Сам найду, — махнул я рукой.

Действительно, я там не раз уже бывал.

Мне показалось, что я оказался перед знакомой дверью практически мгновенно. Задним числом сообразил, что я перескакивал через три ступени и вообще почти летел. Ну прямо стереотип нетерпеливого влюбленного! А с другой стороны, я он и есть. Мне встречалась в художественной литературе идея, что можно заново влюбиться в собственную жену спустя десять или двадцать лет брака — но попал я в эту ситуацию впервые. А повторная влюбленность гораздо приятнее, чем первоначальная. Потому что помимо восторга повторного узнавания и открытия нового в знакомом человеке есть еще и вся ваша общая история за плечами.

Например, сразу вспомнилось: раньше, когда я возвращался домой после долгого отсутствия, я первым делом хватал Алёну на руки, крутил ее и даже подбрасывал, страхуя себя телекинезом и магией воздуха. Она всегда была такая мелкая и легкая по сравнению со мной, что руки сами тянулись.

Сейчас, конечно, я бы тоже мог так сделать — сколько там Сора весит при ее росте, килограммов восемьдесят? Ну, может, девяносто, за счет развитых мышц. Благодаря внутренней энергии я вполне могу поднять такой вес, Ясу же таскал на плече. Однако из-за моих нынешних пропорций это будет не удовольствие, а упражнение.

У порога кабинета я все-таки притормозил. Вдруг Сора не одна? Нет, внутреннее зрение никого, кроме нее, не видело. Хотя в соседней небольшой комнате находился кто-то третьеранговый — скорее всего, Кора Эверт.

Едва я собрался взяться за ручку, как дверь распахнулась мне навстречу. Сора стояла на пороге с выражением нетерпения, даже раздражения на лице, и была она так хороша, что захватывало дух.

На ней по-прежнему было белое платье, возможно даже, одно из тех, что она раньше носила, но какая-то умелая швея неплохо переделала его. Консервативный наряд пожилой леди вдруг резко стал куда более откровенным, не потеряв в элегантности. Появилось декольте, фигура оказалась лучше обрисована… Впрочем, после того, как я заметил декольте, все прочие наблюдения потребовали от меня просто запредельного самоконтроля!

— Лис! — Сора охнула, лицо тут же из раздраженного сделалось счастливым. — А я думала, ты или не ты?

С этими словами она вдруг схватила меня на руки, как обычно мужчины хватают красивых девушек, втащила в кабинет, ногой захлопнув дверь, и закружила.

Я расхохотался от неожиданности.

— Алёнка! Ты что делаешь⁈

— Наслаждаюсь! — весело воскликнула она. — Господи, ты такой миленький! Такой симпатичный! Так хочется тебя схватить и тискать! Вот — схватила и тискаю!

С этими словами она легко перехватила меня, чуть подкинула вверх, поймала — и я вдруг обнаружил, что обхватил ногами ее талию, а она поддерживает меня под бедра. Блин! Это же…

— Зеркалочка? — поинтересовался я, приподняв одну бровь. Вот, кстати, еще одно преимущество тела Лиса: с прошлой мимикой у меня этот трюк не выходил, а тут недавно начал получаться! — Я с тобой все время так делал, и ты теперь тоже решила?

— Ага! — согласилась Алёна. — Ты все правильно понял! И мне теперь понятно, почему ты никак не мог удержаться! Правда, ты еще говорил, что тебе вид снизу нравится.

Меня снова пробило на смех, я прижался лбом к ее лбу.

— Вид сверху тоже чудесен, — сообщил я ей чистую правду.

— О! Значит, взаимовыгодная штука, — нежно сказала мне Алёна. — Я очень рада!

После этого какое-то время — довольно долгое — мы не говорили ни о чем значительном.

На самом деле я терпеть не могу эти тяжелые начальственные столы — они меня фрустрируют и провоцируют еще с тех пор, как доводилось выступать в таких кабинетах просителем. Но в некоторых ситуациях подобные предметы мебели приходятся очень кстати.

* * *

— … Дай мне штук сто перворанговых врагов, которых не жалко, — сказала Алёна по дороге к тренировочной площадке. — И мы начнем эксперименты. Будем их убивать разными изощренными способами, потом оживлять магией. Лет через пять я тебе скажу, можно ли дать точный ответ.

— Ясно. То есть не знаешь?

— У меня есть несколько догадок, — сказала моя жена безмятежным тоном. — Но ни тебя, ни Герта не устраивают догадки, ведь так? Вам нужно точное знание. А еще лучше инструкции: пейте рыбий жир каждое утро и по таблетке йода каждый вечер, и тогда через десять лет силы вернутся.

— По таблетке из сверчков, — сказал я.

— Что? — удивилась Алёна.

— А тебе Иэррей не давал таких рекомендаций? Сверчки. Отличное местное тонизирующее средство.

Алёна задумалась.

— Хм. Местные медики совсем не дураки… У них обширный эмпирический опыт. Я не настолько хорошо знаю зоологию, но могу предположить, что, возможно, сверчки накапливают какие-то полезные вещества…

— Это я и сам могу предположить, — улыбнулся я. — Или вырабатывают витамины. Даже уже предположил. И наша зоология тут ни при чем: кто их знает, местных сверчков! Кстати, что говорит Иэррей насчет Герта?

— Иэррей утыкивал твоего брата иглами каждый день так, что бедняга напоминал дикобраза, но ничего не добился… Так, все, переходим на местный!

Условно потайная лестница из хозяйских покоев вывела нас в полутемный коридор, затем на залитую солнцем площадку. Площадку окружала высокая живая изгородь, за которую не долетали ни звуки, ни запахи города. Здесь отрабатывали приемы штук десять мелких детишек, от семи до десяти лет, все — в черных тренировочных костюмах Цапли, в рангах от десятого до примерно седьмого. А руководил тренировкой молодой парень, одетый в простую холщовую тунику и брюки. Черная шевелюра и этот наряд на миг вызвали у меня острый приступ дежавю, так он напомнил мне друга из «прошлой жизни», который любил надевать на тренировки нечто похожее — и тоже часто руководил занятиями детишек! Но иллюзия почти тут же рассыпалась: Герт уже сейчас был мощнее мускулатурой, а двигался и говорил по-другому.

К тому же базовый комплекс Дубов, который разучивали детишки, мало напоминал известные мне по Терре боевые стили. Хотя и не сомневаюсь, что что-то похожее у нас тоже наверняка где-то придумали.

— Рин, колени одеревенели! — услышал я голос брата. — Эмас, хорошо, так держать. Истер, уже лучше, постарайся наступать в одни и те же точки. Алёна! — тут я дернулся. — Алёна, не ленись! Движения четче!

Я вопросительно поглядел на Сору.

— Альиона, — ответила она очень тихо. — Моя младшая внучка. Та самая, которую я чуть было не всучила тебе в жены. Когда я услышала это имя, как раз и подумала об иронии Творца.

Меня чуть передернуло, но я постарался этого не показать. Думать об этом сейчас было неприятно, тем более, глядя на светловолосую веснушчатую девчушку лет семи-восьми, тощую и голенастую.

— Наставник Гертис, извините, что прерываю, — проговорила Сора своим приятным сверхвежливым тоном. — Не могли бы вы закончить тренировку немного пораньше?