– Не очень, – призналась я. – Мне не с кем общаться по скайпу, так что за всю жизнь я его включала раза два. Мама обычно звонит по телефону, для приятелей есть «контакт». А что случилось?

– Одевайся и выходи к завтраку, поговорим. Сильно болит?

Он протянул руку к моему виску. Я невольно затаила дыхание в ожидании касания, и неясно было, чего именно я ждала: боли от прикосновения или ощущения горячих пальцев стража. Но на полпути Энджин будто спохватился и смутился. Бросив на меня быстрый осторожный взгляд, мужчина поспешил скрыться во второй комнате, а я со вздохом начала одеваться.

В зеркале отражалась не привычная серая Инна. Нет, чудесного превращения не произошло, и я не стала внезапно Баффи Саммерс3, но все же что-то изменилось. Взгляд или выражение лица. А может, суровости придавали мужская рубашка и побитое лицо. Но в таком виде нельзя гулять по улицам, необходимо было попасть домой и найти тональник. Домой идти я боялась.

– А где корейские неведомые блюда?

Я очень удивилась, увидев на столике самые обычные продукты: кофе, тосты с джемом, омлет и блинчики.

– Мне нравится европейская кухня, – пожал плечами Энджин. – Для разнообразия. Садись, присоединяйся.

– Спасибо.

Завтрак оказался таким вкусным, что я сама не заметила, как проглотила свою порцию. Только одно немного смущало: Энджин тратил на меня такие деньги… как предложить ему компенсировать расходы?

– Итак, что мы имеем.

Я допивала кофе, когда мужчина поставил на столик тонкий ноутбук и открыл в нем несколько программ.

– Молодая девушка, студентка, спортсменка, но – увы – невезучая в личной жизни, познакомилась в скайпе с парнем из соседнего городка. Они мило болтали, веселились, обменивались фотками. В общем, вели себя, как самые обычные студенты. Все было чудесно, девушка рассказывала подругам, как у них совпадают интересы, делилась планами на встречу. И в один ничем не примечательный вечер девушка получает от него сообщение со ссылкой на видео. «Посмотри, прикольно так». Девушка смотрит, идет в ванную и выпивает тридцать три таблетки для лечения гипотонии.

Я вздрогнула, не ожидая такой концовки.

– И почему ты решил, что это по части стража?

– А много ты знаешь людей, убивших себя после просмотра видео?

Пришлось согласиться.

– Ну, в сети много страшилок о таких видео. Я смотрела парочку – ерунда. От такого с собой не кончают, а что там было-то?

– Это тоже наводит на подозрения о магической природе убийцы: вся переписка, все ссылки, вообще все, что может навести на след виновника, исчезло. Словно этого и не было.

– И кто тогда тебе это рассказал? Кот? – скептически хмыкнула я.

– Почему кот? – почти обиделся Энджин. – Жертва скидывала переписку подруге. У той остались некоторые сообщения. Посмотри.

На распечатках был диалог, в общем-то, ничем не примечательный. Две подруги обсуждают курсовую, планы на выходные и поклонников. Одна из них хвастается знакомым в интернете, но имени не называет и периодически рассказывает какие-то глупости вроде «Он обожает сэндвичи с беконом и молочные коктейли, так прикольно, гы-гы-гы». Пересланных или процитированных сообщений было слишком мало, чтобы сделать хоть какой-то вывод о собеседнике жертвы.

– Ссылка тоже не сохранилась?

– В истории посещений она была. Но видео не существует – так пишет сайт.

– Да уж, странно.

– Вот поэтому я и хочу, чтобы ты поехала со мной к одному парню. Он посмотрит, как можно найти это видео, а еще отвезем ему ноутбук жертвы. Надо понять, как с него стерли все файлы. Я никогда еще не встречался с такими магами, или кем бы он ни был.

Энджин быстро и технично упаковывал в сумку ноутбук, бумажник. Я поежилась, увидев, как он пристегивает кобуру. Но этот вид мужчины с оружием… как чертовски привлекателен был этот образ. Да, в некоторых вопросах я была, словно воспитанная телевизором девушка. Жила в мире иллюзий, где крутой парень с пистолетом обязательно влюбится в не менее крутую героиню.

– Так, погоди-ка! – До меня только дошло, что Энджин собирается выйти и взять с собой меня. – Я так не могу.

– Прости? – не понял он.

– У тебя тональник есть?

Взгляд, которым меня одарил кореец, словами не передать. В начале нашего знакомства у меня сложилось впечатление, что Энджин – человек спокойный, не склонный к подначкам и легкомыслию. А теперь, похоже, оказалось, что он умеет без единого слова заставить смущаться и чувствовать себя глупой.

– Что? У тебя столько баночек… вдруг и тональник имеется. Ладно, нет так нет. Мне надо заехать домой, не могу же я расхаживать в твоей рубашке.

– Разумно, – кивнул Энджин. – Поедем сначала к тебе. Возьмешь необходимые вещи и одежду. Как я уже сказал, для твоей же безопасности, лучше пока пожить у меня. Всего несколько дней, скоро мы разберемся во всем, и ты сможешь вернуться.

Я думала совсем не об этом, и та часть меня, которая не доверяла Энджин полностью, которая смущалась его присутствия, хотела возражать и отнекиваться. Но воспоминания о заколдованном однокласснике были слишком свежи, чтобы их игнорировать. Мне угрожала реальная опасность. Да, может, не будь в моей жизни Энджина, эта опасность никогда бы и не возникла, но сейчас он был единственным, рядом с кем более-менее безопасно. Во всяком случае, я на это надеялась.

По дороге к машине я отчаянно краснела на виду у горничных и других постояльцев. Ситуация складывалась классическая, как в дурацком фильме: из люкса выходит мужчина, одетый дорого и стильно, рядом с ним девчонка, годящаяся или в сестры, или в дочери, в мужской рубашке и с синяками на лице. Они вместе садятся в порш и укатывают в неизвестном направлении, под многозначительным взглядами всего отеля.

Хотя, может, это была всего лишь паранойя, и на нас никто толком не смотрел.

К слову, об отеле. Что меня поразило, так это количество народа. Как объяснил Энджин, в «Драконе» было десять стандартных номеров, четыре улучшенных и два люкса. Не думала, что отель и корейский ресторан будут так популярны в городе с населением чуть больше сорока тысяч человек.

– А чему ты удивляешься? – хмыкнул Энджин. – Во всем городе нет хороших отелей, а здесь есть сервис и уют за приемлемую плату. В «Драконе» никогда не бывает пусто.

– Странно, – пожала плечами я, и на этом разговор сам собой сошел на нет.

Энджин настоял, чтобы пойти со мной и покараулить в квартире. Мало ли что. Я с затаенной дрожью поднималась по ступенькам, а память услужливо прокручивала все моменты вчерашнего нападения. Особенно яркие воспоминания возникли при виде оторванного куска перил. Никак не могла вспомнить, свалился Сашка вместе с ним или оставил на крыше. Сейчас я и сама удивлялась тому, что смогла отбиться.

Тяжелые шаги заставили Энджина остановиться. Я тоже замерла и едва не вскрикнула, когда мужчина потянулся за пистолетом. Но, к счастью, вовремя успела подавить возглас и схватить его за руку – с пятого этажа спускалась соседка, дружелюбная и до ужаса любопытная старушка.

– Совсем дурной?! Ее же удар хватит! – прошипела я.

И уже соседке:

– Доброе утро, – поздоровалась я.

Было бы совсем круто, если б в полумраке подъезда старушка не заметила мою ссадину.

– Ой, Иннушка, что вчера было-то! – заохала соседка, а у меня сердце оборвалось.

– Что, Маргарита Степановна?

– Аньку, из девятой, муж избил и на холод выгнал, представляешь? Говорят, изменила. Вчера весь подъезд собрался, слышал. Она у меня ночевала, а утром к родителям поехала. Крику-то было!

– А-а-а-а… и все? – опешила я.

– Ну да, мы к мужику-то и не полезли. Он пьяный, буйный, мог и ударить. Куда нам, хрупким женщинам?

Я повернулась к Энджину и сделала страшные глаза. По крайней мере, хотелось верить, что они были страшными, но страж совсем не испугался.

Чтобы старушка, которая знает о происходящем в подъезде, все, пропустила драку и короткий полет здорового парня?