Я сел, и тут началось! Давненько этого не было, но я начал снова усиленно слышать шёпот:

…Они здесь… стоянка… ждать…

– Ты чего? – послышался голос Николаса откуда-то сбоку.

– Да так, – кивнул я и попытался пошутить: – Утренняя рассылка от местных фанатов пришла. Ничего важного.

Он коротко ухмыльнулся.

– Снова шёпот, значит?!

– Ага!

– Они возвращаются после Пробуждения и делают разведку!

– Они? – не понял я, кого он сейчас имеет в виду.

– Монстры, как ты их называешь! – улыбнулся он. – Собираемся!

– Тихо тут, – прохрипел Громилло, даже не поворачивая головы.

Я кивнул, хотя он этого не видел. Действительно тихо. Слишком тихо. Даже ветер стих. И именно после его слов эта тишина начала настораживать. Я потянулся к фляге, сделал глоток. Вода была ледяной и казалась горьковатой.

Молча, без лишних слов, мы собрали вещи, погасили следы стоянки, закидали песком ямку. Позавтракали и принялись выходить.

– Как путь? – спросил Николас у Дианы, натягивая слегка подсохшую, но всё ещё влажную куртку.

– «Стриж» прочёсывал периметр. На берегу, в километре выше по течению, есть следы — двое, может, трое. Прошлись пару часов назад. Больше никого. Похоже, ЛСП потеряли наш след у воды и рассредоточились для поиска, – она показала на карту на планшете. – Нам нужно пересечь реку вот здесь, где мель и старая дамба. Потом — напрямик через старый парк. Это ещё четыре километра до наших передовых постов.

– Рискованно, – заметил Алёша, протирая автомат. – Парк — классическое место для засад и гнёзд тварей.

– Но это кратчайший путь… – начала было Диана.

– Алёша прав! – перебил Николас. – Другие пути есть?

Девушка покачала отрицательно головой.

– Тогда идём быстро, без остановок. «Стриж» ведёт впереди на пятисот метров. При любом намёке на угрозу — уходим в сторону. Всем ясно?

Было ясно. Усталость делала нас злее и решительнее. Медлить больше не было сил. Все уже хотели… домой. Только вот я уже не знаю, хочу ли я туда. И вот почему так всегда? Как обычно в трудные моменты я пытаюсь что-то усложнить! Начинаю накручивать себя, искать какие-то намёки на то, что я не такой как все, меня хотят… Нет, я так-то понимаю, что я не такой как все, но и ещё не известно сколько таких «не таких как все» в КРЭЧ. Так что пока рано делать выводы! Единственное, что я знаю, так это то, что я бы уже был мёртв, если бы тогда в лесу на меня не вышел Алёша. Так что хватит хандрить. Нужно идти!

Переправа через полуразрушенную бетонную дамбу прошла без происшествий, если не считать того, что я поскользнулся на скользких камнях и едва не угодил в ледяную воду по пояс – Громилло вытянул меня одной рукой, как щенка. Старый парк встретил нас мёртвой тишиной. Деревья здесь не просто мутировали — они были какими-то неестественно искривлёнными, их стволы покрыты буграми и наростами, напоминавшими лица в мучительной гримасе. Воздух был сладковато-приторным и тяжёлым. Понятно, что это нормально в местных реалиях, но не удивляться было трудно для меня!

Мы шли, не разговаривая, почти бегом, петляя между толстенных стволов. «Стриж» парил впереди, и Диана то и дело показывала Николасу жестами: «чисто», «впереди движение» (обычно мелкой живности), «обойти».

А я слушал всё тот же шёпот, что и на рассвете. Но теперь к нему добавилось ощущение… наблюдения.

– Ник! – позвал я.

– Оу?

– Помнишь, что ты вчера сказал насчёт моих ощущений?

– Угу!

– Шёпот усиливается, и… кажется, нас окружают!

– Стоп, – вдруг подняла руку Диана. Она смотрела на экран, и её лицо побледнело даже под слоем грязи. – Тепловая сигнатура. Большая. В трёхстах метрах слева. Не двигается. Но… она не похожа ни на человека, ни на зверя. Форма странная. Очень странная.

– В обход, – мгновенно скомандовал Николас, меняя направление.

Но было уже поздно.

Справа от нас, из-за гигантских, покрытых слизью папоротников, раздался сухой треск ломающихся веток. И затем — низкое, булькающее рычание, от которого задрожала земля под ногами.

Из чащи на поляну выползло… нечто. Оно было размером с небольшой автомобиль, бесформенное, студенистое, переливающееся всеми оттенками гнилой зелени и фиолетового. Его тело состояло из сплетения растительных волокон, слизи и чего-то, напоминавшего мышечную ткань. На спине панцирь. Десятки щупалец-лоз разной толщины извивались вокруг центральной массы, где угадывалось нечто вроде пасти. От него исходил тот самый сладковато-гнилостный запах, только теперь в тысячу раз сильнее.

– Лесной слизень! – сказал Алёша, добавив пару нецензурных выражений и отскакивая за дерево. – Маскировался под грунт!

Тварь, услышав голос, сделала резкий выпад в его сторону. Щупальце толщиной в руку Громилло хлестнуло по стволу дерева, сдирая кору и оставляя глубокую вмятину. Дерево с треском наклонилось.

– Не стрелять! – крикнул Николас. – Панцирь пули не пробьют! Ослепляем и бежим! Светошумовые!

Громилло уже швырнул одну гранату. Она взорвалась прямо перед «головой» твари. Вспышка ослепительного белого света озарила поляну, грохот оглушил. Слизень дёрнулся назад, издав пронзительный, визгливый звук. Его щупальца забились в слепой ярости.

– Беги! – Николас толкнул Диану вперёд, в сторону, противоположную твари.

Мы рванули, забыв про усталость. Сзади раздавались рёв и треск ломающихся деревьев — ослеплённый, но не убитый слизень начал неистовствовать, круша всё вокруг.

Мы бежали, не оглядываясь, пока хватало сил. Выскочили из парка на заросшую полевым бурьяном равнину. Вдалеке уже виднелись знакомые очертания — леса, вышки и заборы передового рубежа КМ.

Выскочив из одного леса на открытую равнину, прежде чем забежать в другой, мы на секунду замерли, переводя дух. Вид знакомых вышек на горизонте вызвал слабую, почти суеверную надежду. Я увидел, как плечи Николаса, всегда напряжённые, слегка опустились. Он повернулся к нам, его рука уже потянулась к разгрузке, где в специальном кармашке лежала оранжевая дымовая шашка — на случай, если нужна помощь, а рядом есть свои.

Именно в этот момент шёпот в моей голове не просто усилился — он стал отчётливым. Из смутного фона он превратился в ясный, повелительный поток, лишённый эмоций, но полный животной, хищной интенции.

…Они здесь, нужно их остановить! … Взять цель живым… На остальных — всё равно…

– НИКОЛАС! – вырвалось у меня хрипло, прежде чем я успел что-то сообразить. – ОНИ ЗДЕСЬ! ОНИ ЖДАЛИ!

Но было уже поздно. Тишину равнины разорвал не рёв, а сразу несколько. Сразу со всех сторон — из последних крон парка за нашими спинами, из дренажной канавы слева, из-за бугра справа. Они не вышли — они вырвались.

Монстры. Те самые, с синими глазами-факелами. Их было не трое и не пятеро. Их было больше десятка. Крупные, накачанные нечеловеческой силой мускулы, бугристая кожа, покрытая тёмными бляшками, словно броня. Пасти, источающие чёрную, едкую слизь. И эти глаза — холодные, синие, яростные. Они мчались беззвучно, если не считать топота тяжёлых лап по земле и того самого коллективного рычания, которое исходило будто из одного горла.

– КРУГОМ! – заорал Николас, швыряя шашку на землю и вскидывая автомат. – ОГОНЬ!

Шашка взорвалась, и повалил оранжевый дым. А затем грянул какофонический грохот. Алёша, не растерявшись, дал длинную очередь по ближайшей твари, бежавшей на него. Пули впивались в бронированную грудь, выбивая снопы искр и клочья плоти, но не останавливая её. Монстра лишь качнуло, но оно продолжало нестись, низко пригнув голову.

Я выстрелил из пистолета почти в упор в морду другому, выпрыгнувшему из канавы. Синий глаз взорвался, словно лопнувшая лампочка, тварь взвыла и рухнула, но сзади на её место уже бежали двое других.

– Диана, к нам! – крикнул Николас, доставая из рюкзака ментальный эммитер, чтобы создать помехи для монстров, одновременно отступая ко мне и Громилло, который встал как скала, сжимая в руках монтировку. В его руках она казалась дубинкой.