– Дай перебью! Теперь ты для нас мутант, а мы уже нормальные!

После этих слов повисла небольшая пауза. Бага что-то выжидал, смотря на меня с любопытством, а я переваривал всё услышанное. Это он ещё про моё попаданчество не знает!

– Вот моё предложение, путник, – нарушил он тишину. – Тебе дают шанс. Не билет в новую жизнь, не гражданство. Шанс. Ты остаёшься здесь. Будешь жить, тренироваться, учиться контролировать свою «силу». Будешь ходить на задания с отрядом Николаса. Мы будем изучать тебя, а ты — изучать нас. Взаимовыгодное сотрудничество.

– А если я откажусь? – спросил я, уже зная ответ.

– Тогда ты свободен, – развёл руками Бага. – Вон та дверь ведёт на поверхность. Можешь идти куда глаза глядят. Но учти… без нашего укрытия, без знаний об этом мире… ты проживёшь дня три. Максимум. Съедят, заразят или просто сойдёшь с ума. Выбор за тобой. Шанс подцепить безумие есть даже у тебя, так что…

Он смотрел на меня, и в его глазах я не видел ни злобы, ни жалости. Только практичный расчёт. Это был не выбор между рабством и свободой. Это был выбор между смертью в одиночку и шансом выжить в стае. Хотя… про безумие я не знаю, насколько он честен, да и в принципе весь разговор сложен так, чтобы я пришёл в шок от откровенности всего диалога и понял, что попал в нужные руки. Для них я и вправду ценный образец. Что точно правда — это то, что я новый продукт эволюции. И я нужен им!

Я глубоко вздохнул, глядя на странный фиолетовый цветок у своих ног. Вспомнил лицо Дианы, её «добро пожаловать домой». Вспомнил Алёшу с его дезодорантом. Вспомнил, как Николас выстрелил в воздух, чтобы успокоить нас.

«Хаос можно только направить».

– Ладно, – выдохнул я, поднимая голову. – Я остаюсь, но с одним условием!

– Каким?

– Я… Я его ещё не придумал, но оно точно будет!

Бага смерил меня долгим взглядом, затем медленно вздохнул и кивнул.

– Ладно, договорились. Но пока что… – он ткнул пальцем в сторону двери. – Добро пожаловать в Корпорацию, новичок. Тебя ждёт Николас. У него для тебя есть кое-что поинтереснее карантина.

Я поднялся и направился к выходу, чувствуя пристальный взгляд, которым смотрит на меня Бага. Не дойдя совсем чуть-чуть, я обернулся.

– А оранжерея… Это чтобы пленники перед допросом расслаблялись?

Бага наконец улыбнулся по-настоящему. Широко, демонстрируя не самые белые зубы.

– Это чтобы я не забывал, зачем вообще всё это затеял, парень. Жизнь! Какую-никакую, но жизнь. А теперь иди. И не разбей ничего по дороге.

«Не разбей вазу! – вспомнил я момент из фильма. – Что ж, посмотрим, куда приведёт новая сюжетная линия!»

Дойдя наконец до двери, я остановился и замер. Немного подумав, я развернулся и сказал:

– Условие: я не хочу быть ценным зверьком в зоопарке. Я — человек!

– Да и мы себя монстрами не считаем! – улыбнулся Бага. – Корпорация Монстров — это скорее самоирония!

Я вышел из оранжереи, и дверь бесшумно закрылась за мной, отсекая запах цветов и оставив только стерильный аромат подземного комплекса. В коридоре, прислонившись к стене, меня ждал Николас.

– Ну что, выжил? – спросил он, отталкиваясь от стены. В его голосе сквозило лёгкое напряжение, которое тут же исчезло, когда я кивнул.

– Вроде… Не расстреляли, не выгнали и даже предложили… сотрудничество. На взаимовыгодных началах. То есть они меня изучают, а я не умираю с голоду и не становлюсь чьим-то обедом.

– Стандартный контракт для ценных сотрудников, – усмехнулся Николас. – Добро пожаловать в клуб! Пойдём, покажу, где будешь обитать и где кормят. Ты же голодный, да?

– Очень!

Он не ошибся. После всех этих потрясений мой желудок напоминал о себе глухим урчанием. Я последовал за Ником по лабиринту коридоров, которые теперь казались чуть менее однообразными. Я начал замечать детали: потёртые наклейки на стенах с номерами секторов, самодельные плакаты с техникой безопасности, сколы на краске от давних ударов. Это место жило. И в этой жизни была своя, суровая уютность.

Мы миновали несколько отсеков, откуда доносился звук сварки, запах машинного масла и голоса́, спорящие о «завале левой турбины». Затем Николас свернул в более тихий коридор с рядами одинаковых дверей.

– Это жилой сектор для оперативных групп, – пояснил он, останавливаясь у одной из них. Он приложил ладонь к сканеру, дверь щёлкнула и отъехала. – Твоя берлога. Пока что. Комната Дианы — через две двери направо. Алёша и я — этажом выше.

Я зашёл внутрь. Комната была крошечной, метров шесть, не больше. Койка, прикрученная к полу, небольшой шкаф, стол со стулом и даже крошечная раковина с зеркальцем над ней. Никаких окон, конечно. На койке аккуратно сложен комплект серой униформы КМ и простыни. Всё чисто, строго и предельно функционально.

– Роскошь, – констатировал я, бросая свою оранжевую куртку КРЭЧ на кровать. – Прям как в общежитии, только без соседа-музыканта.

– Музыкантов тут нет, – серьёзно ответил Николас, не поняв смысл фразы о том, что тут тихо. Надеюсь! – Размещайся. У тебя есть минут двадцать, чтобы прикинуть, куда тут поставить вазочку для цветов. Потом — в столовую. А после… начнём вводить тебя в курс дела. Настоящего.

– И вы всегда тут живёте? – спросил я у уже поворачивающегося к выходу Николаса.

– Эм… – пришёл он в замешательство, посмотрев на меня. – Так-то нет, если ты имеешь в виду под словом «тут» — под землёй. Мы в основном живём наверху. Но…

– Но-о? – растянул я.

– Но, в общем и целом, ты не вылезешь из бункера где-то около месяца!

– Что? – напрягся я, сдвинув брови домиком в злую сторону.

– Ровно, как и мы тоже! – успокоил он меня. – Скоро вся корпорация соберётся внизу, оставив поверхность без присмотра!

– Почему?

– Грядёт Пробуждение, и я рад, что мы успели вернуться до его начала. Нам очень сильно повезло, что тот парень с поездом подвёз нас и отпустил с миром! Если бы мы не успели…

– И… что было?

– Мы бы не успели прийти до Пробуждения, вот что!

– Что это за… Почему из тебя нужно всё клещами вытаскивать?!

– Потому что я не знаю, как ты на это отреагируешь!

– Я вроде бы нормально на всё реагирую, так что выкладывай!

– В общем, раз в году у всех больных монстров начинается сезон охоты, множество выходят из спячки. Особенно те сверхгиганты! Мы, монстры из корпорации, тоже отчасти подвержены этой фазе: у нас усугубляется безумие, и некоторые, особо слабые духом, могут поехать кукухой. Благо мы можем это контролировать! Так что скоро начинается сезон охоты! Находится в это время на поверхности — смерть! Нашу базу разрушат, затем сезон охоты закончится, и мы снова поднимемся наверх, чтобы восстановить её! Снова сколотим всё деревянными досками и будем жить в домиках до следующего сезона!

– Так вот почему база наполовину деревянная! А я уж думал, это стиль такой, типа сочетания бетона и дерева!

– Нет, просто каждый раз восстанавливая из бетона слишком дорого! Как-то так, в общем, обживайся, а мне отойти нужно!

Он вышел, оставив меня наедине с новым «домом» и новой информацией. Я сел на койку. Взял в руки униформу — плотная ткань, защитные вставки на плечах и коленях, нашивка с логотипом КМ на груди. «Самоирония», — сказал Бага. Но выглядело, конечно, в целом солидно.

Я переоделся. Форма сидела как влитая, будто её шили по моим меркам. Наверное, так оно и было — данные со сканеров в карантине, скорее всего, уже пошли в работу. В зеркале над раковиной на меня смотрел всё тот же Владлен, только теперь одетый как солдат одной из фракций этого безумного мира. Странное ощущение. Мне одновременно и грустно, и спокойно. Хотя я даже и не знаю, о чём грустить, но всё-таки это чувство меня не оставляет. Или я просто ещё не до конца доверяю им? Посмотрим! Ещё этот брачный сезон, или какой он там? А что, если бы я очутился в этом мире прям в самый разгар? Наверное, всё-таки мне повезло!

Раздался тихий стук в дверь, которая автоматически не открылась — видимо, у меня не было таких прав. А как Ник вышел? Почему-то я не обратил внимание! Её руками нужно толкать?