– Не знаю, первый раз такое вижу! – честно ответил Николас. Его лицо было напряжённым. – Но нам нужно убираться отсюда!

– А грузовик? – не унимался Алёша, с жадностью глядя на ящики. – Это же…

– Это приманка, Алёша! – резко перебил Николас. – Уходим!

Пока Алёша пускал слюни, я смотрел в сторону леса, откуда донёсся тот плач. Я больше ничего не чувствовал. Ни шёпота, ни чужого внимания. Только пустоту. Даже странно как-то! Не так часто пугает тишина!

«Он забрал их мысли». Что, чёрт возьми, может быть страшнее Единых, которые хотят тебя убить? Нечто, что может отнять у тебя самого себя. Твой разум. Что они вообще такое несут?!

Мы двинулись прочь от этого места ускоренным шагом. Теперь у меня крутилось в голове не только «выжить и разобраться с собой». Появилась новая загадка, и имя ей — Тишина.

Мы двинулись прочь от этого места ускоренным шагом, и я чувствовал, как по спине бегут мурашки. Не от холода, а от этой неестественной тишины. Даже фоновый «шёпот», этот надоедливый саундтрек моего нового существования, казался сейчас божественно-успокаивающей мелодией. А его отсутствие — зловещим гнётом.

– Ну и жуть, – первым нарушил молчание Алёша, озираясь на покинутый грузовик. – «Приношение»… Кому, интересно? И как они вообще выживают с пустой башкой?

– Возможно, это какая-то форма симбиоза, – предположила Диана, прихрамывая, но стараясь не отставать. – Этот… «Тихий» защищает их от Единых, забирая их разум. Цена ужасная, но в этом мире некоторые готовы платить любую цену за выживание.

– Мне кажется, это хуже, чем смерть, – мрачно произнёс Николас. – Быть пустой оболочкой, рабом какого-то непонятного существа… Нет уж. Лучше уж сражаться и умереть с собственными мыслями в голове.

– А вот мне больше интересно, как он забрал их мысли?! – вклинился я в беседу. – Это же не вещь какая-то!

– Могу предположить, что это метафора! – сказал Николас, остановился и начал осматриваться по сторонам. Но потом продолжил: – Например, он запрещает им думать! А тех, кто начинает вести какие-то мысли, наказывает! Вот они и живут, боясь думать.

– Сложно!

– М-да… – всего лишь добавил Алёша.

Дальше я молчал, пытаясь снова поймать то состояние «потери мыслей». Теперь это было не просто упражнение. Это стало вопросом безопасности. Если этот «Тихий» охотится на чужие мысли, то моя голова для него — настоящий Клондайк. Я представлял, как строю в уме невидимую стену, кирпичик за кирпичиком. Мысли пытались прорваться, ломая баррикаду руками, но я их прогонял метлой, сосредотачиваясь на дыхании и на звуке собственных шагов.

И снова — на долю секунды — получилось! Тишина. Настоящая. Без «шёпота», без внутреннего диалога. Я чуть не ахнул от удивления, и стенка тут же рухнула.

– Опять на секунду пропал, – прокомментировал Алекс, кивнув в мою сторону. – Учится быстро.

– У него мощный стимул, – парировал Николас. – Ничто так не мотивирует, как перспектива стать овощем.

И тут меня осенило:

– А что, если он буквально ворует мысли? – и тут я посмотрел на Николаса. – Помнишь, ты сказал: «Потеря мыслей»? А что, если он их как раз ловит? Ну или забирает? Высасывает ментально энергию из человека, и у того нет сил даже на «подумать»?!

– А что, как теория звучит убедительно! – согласился Алёша. – Поэтому они и выглядели как овощи, потому что он всё из них высосал!

– Мерзость! – заключил Николас.

Мы шли ещё пару часов, углубляясь в более дикую часть леса. Дорога окончательно превратилась в тропинку, а затем и вовсе исчезла. Приходилось продираться сквозь заросли. Вода в наших флягах таяла на глазах, и эта проблема становилась всё острее.

– Нужно найти источник, – констатировал Николас, в очередной раз проверив карту на телефоне Дианы. – Хотя бы ручей. Фильтр у нас есть, но искать надо сейчас! Кажется, нашёл что-то, идём!

Мы шли где-то с полчаса и вышли к небольшому озеру. Вода в нём была прозрачной, но дно и берега были усеяны костями. Не человеческими — похожими на оленьи, кабаньи, но все они были неестественно крупными и покрытыми странными наростами.

– Не подойдёт! – сразу заключил Николас, доставая свой прибор для проверки. – Сейчас посмотрим уровень заражения…

Он опустил щуп в воду. Прибор запищал тревожно, замигал красным светом.

– Концентрация праха зашкаливает. Даже фильтр не справится!

Мы стояли и смотрели на воду, которую нельзя было пить. Но тут я понял, что услышал новое/старое слово, значение которого я не понял.

– Прах?

– А? – сделал удивлённое лицо Николас. – А-а… я же тебе не рассказывал! Так мы называем… Была вспышка — это ты помнишь! Потом дождь, все дела… И мутировавшие растения начали выделять что-то типа пыльцы, которой дали название «прах». Этот прах, как выяснилось, тоже заражает! Но! Потом выяснилось… Хотя этого тебе пока что хватит!

– Почему? – огорчённо спросил я, лишившись пищи для ума и мыслей на полдня. – Я люблю большие объемы информации!

И тут я снова почувствовал. Сначала — слабый, но потом чёткий «шёпот». Но источник был один.

– Кто-то идёт, – прошептал я, инстинктивно пригибаясь.

Николас жестом отдал команду «залечь», и мы укрылись в зарослях. Через минуту из-за деревьев появилась… фигура. Это был мутант, но не похожий ни на одного из тех, кого я видел. Его тело было покрыто не кожей, а каким-то тёмным, потрескавшимся хитином, словно панцирем. Один глаз был обычным для монстров — синим, а на месте второго… точнее, второго не было, лишь красная… короче, что-то похожее на лишай на затянувшейся коже. Он нёс на плече тушу какого-то мутировавшего животного и, не глядя по сторонам, уверенно направился к озеру.

Он подошёл к воде, опустился на корточки и… зачерпнул ладонями. Сделав глоток, он поднял голову, и его глаз повернулся в нашу сторону. Он не выглядел враждебным. Скорее… равнодушным.

– Выходите, – раздался его скрипучий голос. – Я знал, что вы здесь. Ваши мысли… Они громкие. От вас фонит за километр, особенно от того, что без оружия!

Ну вот… Теперь ещё и оскорбляют! Сам ты без оружия!

Я обменялся взглядом с Николасом. Тот медленно кивнул, и мы, соблюдая осторожность, вышли из укрытия.

Мутант окинул нас бесстрастным взглядом.

– Вам нужна вода. Эта — смерть. Я могу показать, где чистая.

– Почему ты хочешь нам помочь? – недоверчиво спросил Алёша.

Мутант повёл плечом, и его панцирь издал лёгкий скрежет.

– Вы не из тех, кто слушает «Тишину». Вы не из КРЭЧ. Вы… Шумные. Но не несёте смерть. Мне это интересно!

– Как тебя звать? – спросила Диана.

– У меня нет имени. В КРЭЧ меня называли «Объект LK-7», – затем он почесал место, где раньше был глаз. – Но те, кто в этих лесах, зовут меня Дед-Скрипун!

– Дед-Скрипун… – протянул я. Звучало даже забавно.

– И ты знаешь, где чистая вода? – перешёл к сути Николас.

– Знаю. Иду на север, к Чистому ручью. Можете следовать за мной. Или не следовать. Мне безразлично. Но если решите идти — старайтесь думать тише. Ваш мысленный шум привлекает… разное.

С этими словами он развернулся и, не оглядываясь, зашагал прочь, поскрипывая панцирем.

Мы снова переглянулись. Вариантов, по сути, не было. Идти за загадочным мутантом или остаться здесь и умирать от жажды. Ответ очевиден!

– Пошли, – коротко бросил Николас. – Но бдительность не теряем. Амнезик, особенно ты.

Я кивнул, снова пытаясь выстроить в голове ту самую стену. Теперь у меня была не просто абстрактная цель «спрятать мысли». Была конкретная задача — не стать приманкой для «Разных»… или «Разному»? Ладно, не важно! В общем, и не раздражать нашего нового проводника своим «шумом». Или про «Разное» он имел в виду разных Единых и прочих тварей?!

– Вот про это я и говорю! – отозвался Дед-Скрипун. – Слишком громко!

Шаг за шагом, пытаясь избавляться от внутреннего диалога, я шёл за Дедом-Скрипуном, чувствуя, как этот проклятый мир подкидывает мне всё новые и новые загадки. И главной из них сейчас был… стоп! Он же из КРЭЧ! Как и моё тело! Сможет ли он ответить на мои вопросы или, быть может, даже обучить меня?!