…Они совсем близко… Нужно остановить…

Я непроизвольно замер, схватившись за виски. Перед глазами поплыли круги.

– Эй, ты как? – это уже была Диана. Она отстала от Алекса и смотрела на меня с беспокойством.

– Голова… – прошипел я. – Болит жутко и…

Тугодум заглушил двигатель квадроцикла. Его взгляд стал пристальным и острым.

– И-и…

– Немного холодно!

– Давно голова болит?

– Да, собственно, с того момента, как я очнулся, и боль только усиливается! Может, сотрясение какое или что?!

Алёша подошёл к нам, смотря на меня, его лицо при этом было ещё более недоверчивым, чем раньше.

– Что ещё за остановка?

– У нашего Амнезика мигрень и ему холодно! – с едва заметной усмешкой сказал Тугодум, начав копаться в своём квадроцикле. – Очень вовремя!

…Рано… Не приближаться…

– На! – вернул меня Тугодум в реальность, протянув две таблетки, одна была красного цвета и выглядела как капсула, другая — обычная круглая белая. – Пей!

– А от…

– Да не ссы, пей! – перебил он меня.

– Может, он заболел? – предположила Диана. – Всё-таки в трусиках ходить было небезопасно для здоровья!

– Трусики — это у вас, у женщин! – пояснил Тугодум. – А у нас, у мужчин, — трусы! – выдал он очередную порцию «познавательного юмора» и рассмеялся во всё горло. – Труханы, труселя, труханайзеры в конце концов!

– Тр-р-р-р-русики! – растянула с улыбкой Диана.

– Ладно, Бог с тобой, пусть будут трусики! – согласился Тугодум и посмотрел на меня, разглядывающего его таблетки. – Ты их до сих пор не выпил, чтоли?!

– Я… эм…

– От красной тебе станет теплее, от белой — пройдёт голова! Вопросы?

– Понял! – ответил я, дождавшись наконец пояснения того, что собираюсь пить. Я снял рюкзак с плеч и, достав воды, запил таблетки. Я очень хотел пить и потому, не стесняясь, пил большими глазами. И тут я увидел взгляд Алёши. Не недоверчивый, а… Я даже не знаю, как это описать, он одновременно испытывал сейчас и злость, и удивление, и нетерпение наброситься на меня. Неужели это от того, что я пью воду залпом?

– Расходовать так много воды — непривычно для нас! – пояснила Диана. – Лучше так не делать!

– А то бывает так, что ушёл за угол посцать, – начал дополнять Тугодум, улыбаясь при этом. – А вернулся через две недели еле живой!

– Да вы чего?! – нахмурил я брови. – Там этой воды хоть… эм…

– Жопой жуй? – спросил Тугодум, дополнив мою фразу.

– Да! – подтвердил я.

– Ну хорошо, кстати о провианте! Что там у тебя ещё есть в твоём заветном рюкзачке?!

Я положил перед ним мой драгоценный Клондайк и сказал:

– Хотите посмотрите — там этого добра навалом!

– Давай лучше ты сам! – с лицом, будто испортили воздух, как-то неуверенно приказал мне Тугодум.

Я начал вытаскивать вещи, а другие, приникнув к коленям, стали рассматривать. В целом, мой скромный «набор выживальщика» их не то чтобы впечатлил, но и не разочаровал. Но тут я решил приукрасить:

– Это я всё, что смог найти за минут пятнадцать, наверное!

– То есть, – наконец подал голос Алёша, – ты хочешь сказать, что там может быть и что-то намного ценнее из съестного?!

– Ну… Типа того!

– Воду я изымаю в пользу отряда! – сказал Тугодум и дополнил: – А то, что осталось у тебя, — это тебе до базы! Некий урок, чтобы понимал, как важен баланс в отряде и продумывание своих дальнейших шагов! Учись — пока я жив!

Я кивнул головой, поджав нижнюю губу, и спросил:

– Убирать в…

Но меня не перебили, а Тугодум уже не стесняясь принялся сам копошиться в моем рюкзаке. Выкладывая наружу всё, что там было. Я, конечно, рассчитывал, что он побоится лезть в чужой рюкзак, типа вдруг это может быть опасно, ну или там хотя бы самый элементарный… эм… как его… этикет? Бог с ним. Я не рассчитывал вытаскивать всё, оставив свою валюту под одеялом, но он добрался до него и вытащил, обнажив перед собой кофе и сигареты. И, уставившись на них, он провёл в таком положении чуть ли не несколько минут. Эх… Плакала моя валюта!

– Так! – вернулся наконец-то Тугодум к реальности. – Батончики на всех! – и принялся раскидывать на каждого. – Кофе и сигареты — мои!

– Не-ет! – вдруг запротестовала Диана, показав, что умеет обижаться. – Кофе тоже на всех! Так нечестно!

– Ладно — чуть-чуть на всех, остальное мне!

Как я и думал: кофе и сигареты — ценная находка. Может, сразу надо было выменять на них свою жизнь?!

– Сколько, говоришь, там этого добра? – поинтересовался Тугодум.

– Много! – заверил я его. – Главное успеть, пока другие вам подобные люди всё не обчистили!

Тугодум, оставшись довольным, забрал свои «трофеи» и уселся на квадрик, пряча ценные предметы.

– Кофе будем делить честно и только лично спросив у меня, ясно?! Вопросы? Вопросов нет!

А дальше, собрав всё обратно в рюкзак, мы двинулись дальше. Я чувствовал, как давление в голове понемногу ослабевало, а телу, на удивление, было тепло. Ночи тут и вправду холодные, и это не удивительно, но вот что за таблетка такая чудесная?! Даже шёпот стих, превратившись в отдаленное, недовольное, еле слышное бормотание.

– Похоже, вот и она — не обманул! – сказал Тугодум, высматривая базу в свой бинокль. Уже почти стемнело.

Мы шли весь день без остановок, пока лес не начал редеть, а впереди не показалась та самая серая, выжженная равнина с ржавыми каркасами машин. Мы оставили квадроцикл Тугодума в лесу, тщательно замаскировав его, и выдвинулись дальше, пока не заметили очертания разрушенной базы КРЭЧ.

Я молча сглотнул. Шёпот хоть и затих, но в самой тишине таилась новая, незнакомая мне нота — не голод и не ярость, а что-то холодное, выжидающее и куда более разумное. База была не просто брошена. Она, показалось мне, ждала. Спрашивать «кого?» — глупо, конечно, ибо и так понятно, что меня! И вот я сам, собственной персоной, возвращаюсь обратно! Но теперь не один! Хм, точно, ведь можно слукавить, что-то типа: «Это и был мой план!»

Тугодум отдал бинокль Алёше и спросил:

– Ты как туда забрался?

– Тише тут, чем я ожидал, – пробурчал Алёша, не отрывая глаз от бинокля. – Ни следов, ни шума. Как будто все вымерли!

– Так там и так все вымерли! – пробубнил я очень тихо.

– В смысле? – не понял Тугодум.

– Там бойня была, зрелище — не для слабонервных! – пояснил я.

– А ты раньше сказать не мог? – вздохнул он с досадой. – И к чему нам готовится?!

Да-а… Не зря я тебе дал твоё прозвище!

– Диана, – прошептал Алёша, – фонарик?

– А чё мы, собственно, шепчемся? – очень тихо и с улыбкой спросил Тугодум.

Девушка тем временем молча потрясла старым фонарём на поясном ремне. Выглядело это устройство так, будто его собрали из хлама прямо после катастрофы, и оно чудом дожило до сегодняшних дней. Хотя, судя по её уверенным движениям, оно работало.

А я в это время пытался не выдать внутренней дрожи. То самое ощущение исходило именно оттуда, из-за покорёженных ворот с облупившейся краской. Оно не было враждебным. Оно было… анализирующим. Как будто меня рассматривали под микроскопом, оценивая каждую клеточку. И тут я услышал:

…Вот и ты… Объект... прибыл… Надо же, даже цел…

Я едва сдержал чувство обиды. «Цел»? Это я-то цел? А что, я должен был умереть, что ли?! И тут меня осенило — может, мысли читаю? Хотя… тогда бы я слышал мысли своих новых «друзей»!

– Ладно, команда, – Тугодум нарушил тишину, и его голос прозвучал неестественно громко. – Стандартный порядок. Я — первый, за мной Амнезик, потом Диана, Алекс — прикрывай тыл. Никакого шума, никакого света без команды. Входим, берём что можем унести, особенно медикаменты и еду, по возможности электронику, и уходим. Быстро и тихо. Действуем максимально профессионально: вошли и вышли! Вопросы?

Все молча кивнули. Вопросов не было. Кроме одного, внезапно появившегося у… Тугодума, и он, уставившись на меня, спросил:

– Я вроде уже спрашивал, но повторюсь: ты как внутрь попал?