– А ты следила за мной, что ли? – окрысился он, придя в себя. – Наняла кого-то или мне на телефон слежку поставила? Совсем сдурела, Алина?

Я рассмеялась, всплеснула руками и прошла на кухню, чтобы выпить воды. Ком стоял в горле. Миша почти признался. Отвечать на его вопросы я не собиралась. Переложить с больной головы на здоровую не выйдет.

Упершись руками в столешницу, я старалась не плакать. Услышала, как муж вошел и встал позади меня.

– Боже, Миша! Как же противно. Что у тебя? Хламидиоз? – проговорила я, глядя на свои руки через пелену слез.

– Да, – подтвердил он. – Но я не изменял тебе. Это случайно вышло.

Рыдания вырвались изо рта вперемешку со смехом и кашлем.

– Случайно? Ты гулял и нечаянно воткнул член в мертвую бомжиху?

– Я не изменял тебе, – упрямо повторил Миша, повышая голос. – Я всегда использую защиту, но…

Я резко развернулась и переспросила:

– Всегда?! – Мой голос куда-то пропал, и вместо него подсунули пронзительный визг. – Всегда, Миша?!

– Проклятье, – выругался он, снова расписываясь спермой на моих догадках.

– Сволочь! – взвизгнула я.

Моя рука взлетела в воздух. Я размахнулась и залепила мужу пощечину. Мишка немужественно застонал и прижал руку к лицу.

Моя ладонь горела огнем. Самой было больно. Представляю, какого ему.

Ужасно, но мне нравилось представлять, что Мишке больнее. Вряд ли эта боль сильнее удушающе-разрывающих эмоций, которые бушевали во мне. Я чувствовала, как будто все мои органы превратились в ежей, которые носились как бешеные и пытались вырваться наружу, кололи меня острыми иглами изнутри.

Моя жизнь рушилась, и я сидела в эпицентре катастрофы, не могла спастись.

Смотреть на Мишку я тоже не могла. Оттолкнув его, я промчалась в ванную. Совсем как в номере сегодня днем. Только теперь слезы я не вызывала. Они сами лились из глаз, как две реки, и остановиться я не могла. Рыдания рвались изо рта, протискивались сквозь спазмы в горле.

– Алин, не плачь, – услышала я голос мужа через шум в ушах. – Что ты, как маленькая?

– М-маленькая?– всхлипнула я, поднимая заплаканные глаза. Я так разозлилась, что почти не заикалась. – Я не мячик в лужу уронила, Миша! Мой муж мне изменял. Это не детские проблемы.

– Я не изменял тебе, – настаивал он. – Это был банальный секс.

От такого заявления я даже плакать перестала и онемела. Миша, наверное, воспринял мое молчание как повод продолжать свою гениальную мысль.

– Это мимолетные связи. Я спал только с проститутками в командировках. Я мужчина. У меня потребности. Это для здоровья.

У меня челюсть отвисла. Внутри все сжалось. От его признаний кровь стыла в жилах.

Миша продолжал исповедоваться.

– Я заботился о тебе, Алин. Всегда использовал презерватив. К сожалению, и они не дают сто процентов защиты. Думаешь, мне легко было отказывать тебе весь месяц? Я без интима вообще не могу.

– Угу, даже в командировках не можешь. Я поняла. Бедненький, – позлорадствовала я хрипло.

Я промокнула лицо полотенцем и вышла из ванной, в которой начала задыхаться. Сидеть и слушать бред мужа у меня не было сил.

– Можешь издеваться сколько хочешь, – почти обиженно проговорил Миша. – Только – это природа. Все мужчины полигамны. В нас это заложено эволюцией.

– Мы не в пещерах живем, Миша. Я точно не хочу быть женой австралопитека, у которого мозг с горошину, и тот ночует то в заднице, то в яйцах.

Открыв шкаф, я достала свой чемодан и стала складывать вещи.

– Что ты делаешь? – весьма натурально удивился Мишка.

– Собираю шмотки. Неужели не видно? – огрызнулась я.

– И куда ты пойдешь?

Муженёк смотрел на меня свысока теперь. Куда делся тот паникующий бледный хулиган, которого я прижала к стенке в прихожей?

– У меня номер в «Хилтоне». Я не выписалась в обед. Как знала. Да и вообще – не пропаду. Не переживай.

– Тебе лучше самой за себя переживать, Алина, – заявил Миша. – Поезжай в свой «Хилтон», успокойся. Завтра поговорим в ресторане.

И пошел ставить чайник.

Пока я не глядя кидала свои вещи в чемодан, поняла ужасную вещь. Миша думает, что у меня пройдет истерика, и я прощу его.

Я хорошо соображала и на фоне апокалипсиса. Все его истории про полигамию, проституток, презервативы и эволюцию – это фундамент пуленепробиваемой уверенности в себе и жизненной философии. Он даже не извинился, не покаялся.

У него что-то точно екнуло в первые минуты, когда я разоблачила его в духе плохого копа из американских фильмов. Но спустя полчаса он успокоился и снова поверил в себя.

Пожалуй, именно это меня ранило сильнее всего.

Скорее всего, я могла бы простить разовую акцию. Мужчины действительно иногда как животные. Я жила на этой земле двадцать семь лет и всякое видела. «Напился, бес попутал, но жену люблю» – стандартная сказочка. Но Миша ничего такого не сказал мне. Наоборот. Пытался втирать сказки про полигамию, потребности и эволюцию.

То есть все это будет продолжаться, повторяться, а я должна терпеть и проверяться на СПИД регулярно.

Нет. Без меня. Спасибо, не хочу.

Я уехала в отель на такси. Даже в машину, которую водил муж, садиться теперь брезговала.

В отеле я заказала себе еды, вина, включила по сотому кругу кулинарное шоу «Голый повар». Кого-то успокаивают «Друзья», кого-то «Дикий ангел», а меня еда, которую готовит Джейми Оливер.

Алкоголь не пьянил. Еда по вкусу напоминала картон. От нервов я не хотела спать и все смотрела, смотрела, смотрела, как шипит семга на гриле или ребрышки на решетке. Живописно брызжет лимон в руках умелого повара. Или льется на мясо соус демиглас.

Я знала, что не вернусь к Мише. Знала, что закончилась какая-то важная часть в истории моей жизни. Но новой я не видела. Совсем. От этого было ужасно страшно.

Утро у меня началось рано. Я отправилась в медицинский центр, чтобы сдать анализ на ВИЧ. Слава богу, сейчас есть экспресс-тест, который моментально дает результат. Кровь я тоже сдала на всякий случай. Теперь можно относительно спокойно ждать стандартного результата.

Я одевалась, когда телефон требовательно заорал из сумки. Я понадеялась, что Миша очнулся, но это была Маринка.

– Алиночка, ну как дела? Что там с ВИЧ? – потребовала у меня ответа подруга.

– «Экспресс» сделала. Отрицательный, – сказала я.

– Аминь.

Я представила, как Марина подняла глаза к небу, усмехнулась. Печально, что мой муж вообще не переживал за меня. Миша мог и обидеться за все, что я наговорила. Его непрошибаемая уверенность в собственной правоте всегда меня восхищала.

Но не сегодня.

– Я ускорила все твои мазочки, как могла. Хламидий нет точно, – добавила Марина еще одну новость в мою утреннюю копилку облегчения.

– Слава богу. Спасибо, родная.

– А что с Мишей? Вы поговорили?

Я присела на диванчик в холле клиники, сняла бахилы. Очень хотелось наврать Марине, что все это ошибка, таблетки не Мишкины, и я зря вчера подняла шум.

Впервые за долгое время мне было стыдно за себя и своего мужа. Миша не просто изменил мне. Он вывалял в грязи наши отношения.

Невольно вспомнив его слова о полигамии и изменах, я сглотнула ком. Не без труда ответила Марине:

– Поговорили. Он лечится. Я ушла из дома. Ночевала в отеле.

Марина вздохнула.

– Подумать только. Какой козел. У меня сегодня смена до семи. Хочешь пересечемся вечерком?

– Может быть. Не знаю. У меня сегодня встреча с шефом в ресторане.

– Подождет твой шеф, – разозлилась Марина. – В каком ты сейчас состоянии?

– Наоборот. Работа отвлекает. Я три дня откладываю дегустацию. Меня больше волнует, что Мишка будет в ресторане. Не хочу его видеть сейчас.

Мои молитвы были услышаны. Поговорив с Мариной, я сразу из клиники поехала в ресторан.

Мы открыли его два года назад, но совсем недавно я начала чувствовать уверенность. Мое заведение стало хитом. Все прогнозы сбылись. Мы вышли в прибыль. Я столько сил и любви вложила в это заведение.