Галина

– С дороги! Начальство спешит! – раздалось из холла, а потом в кабину лифта, набитую до отказа, ворвалась одна из моих подчинённых.

Распихивая всех локтями, Машка протиснулась в самую середину недовольно ворчащей толпы и, заметив меня, натянула на размалёванную мордаху улыбку, больше похожую на хищный оскал, и скромно потупила взгляд.

Ещё толком не проснувшийся мозг, записал эту выдру в особый блокнотик и, повздыхав по поводу назревающих разборок, напомнил про необходимость срочно глотнуть кофе. Литра два для начала…

Навешав на мой отдел неподъёмную задачу, босс не особо беспокоился о том, что мы можем не успеть. Малочисленность серпентария, которым я управляла уже почти пять лет, не позволяла выполнить архиважную задачу в поставленные сроки. Но кого это волнует…

На кону стояло моё повышение, и подчинённые это прекрасно знали, поэтому… Та-дам! Особо не чесались, мои возмущения пропускали мимо ушей и, оправдываясь полной занятостью и авралом в текущих задачах, отодвигали новые поручения на последний день.

Мне оставалось лишь одно… Угадайте что. Поувольнять к чёрту этих бесполезных куриц?.. Не-а, об этом оставалось лишь мечтать и, стиснув зубы, впахивать за двоих. Да-да… Забыв про сон и еду, последние две недели, я практически жила в офисе.

Сон для слабаков? Да-а! Для работоспособности нужен лишь кофе, а котлета вредит фигуре? Ну, конечно же! Синяки под глазами придают загадочности? Угу… Эти круги, превращающие меня в панду, уже давно не замазывались, а потухший взгляд подтверждал мой возраст.

Почти тридцать шесть лет! Страшно сказать!

В первую очередь именно по этой причине я впахивала, как ломовая лошадь и, пресмыкаясь перед боссом, смиренно ждала долгожданное повышение.

Поскрипывая, лифт потихоньку полз вверх, а я пялилась в одну точку и, подбивая список задач на сегодня, пыталась не уснуть.

Основная масса коллег рассосалась на пятом и седьмом этажах, и мы с Машкой остались в кабине вдвоём. Не считая бессменной технички тёти Зины, но избегать её ушей было бесполезно. Её отсутствие в гуще событий не исключало факт, что она всё равно узнает последние сплетни и разнесёт их по зданию со скоростью света.

– Галина Романовна, – первой не выдержала Машка и, вздохнув, сочувственно добавила: – Вам бы отдохнуть. Отпуск, например, ну или больничный… Не обижайтесь, но выглядите вы не очень.

– Не выспалась, – почти не соврав, отозвалась я и, посмотрев в упор, поинтересовалась: – А с каких это пор, Марья Ивановна, вы себя к начальству причисляете? Я как ваш непосредственный руководитель о вашем повышении ничего не слышала. Просветите? Может, я чего-то не знаю?

– Ну что вы, Галина Романовна, ничего нового, – не скрывая ноток сарказма, протянула Машка и, покосившись на техничку, навострившую уши, густо покраснела.

– А причину опоздания уже придумали? – вздёрнув брови, уточнила я, а Машка задрала нос и поджала губы.

– Пятнадцать минут, – не такое уж и опоздание, – фыркнула она и, изучив безликий потолок кабины, намекнула: – К тому же едем-то мы вместе. Разве ж это опоздание? Вы и сами слегка кхм-м… задержались.

– Не задержалась, а заезжала на объект, – отчеканила я и, пожалев уши тёти Зины, буркнула: – В кабинете поговорим. Зайдите ко мне на перерыве.

Не дождавшись полного открытия дверей, Машка пулей выскочила из лифта и, цокая каблучками, погарцевала в сторону нашего отдела.

По её шикарной прическе и флёру укладочных средств сразу стало понятно, где и почему она «задержалась». Красивая зараза… Полный коплЭкт типичной охотницы за хорошей жизнью. Тут тебе и шубка, и новые сапожки, и точёная фигурка.

Хотя упахиваясь на работе, вскоре я рисковала достичь такой же комплекции, но в силу возраста хорошая фигура в моём случае сопровождалась такими побочными явлениями, как ломкость ногтей, сбой цикла, бледность и выпадение волос. Благо хоть не зубов…

Подходя к кабинету, я, кажется, в сотый раз за прошлую неделю напомнила себе записаться в салон красоты, которым владела близкая подруга, но, услышав дружный ржач подчинённых, немного замедлила шаг.

– Машка, ты чего такая взъерошенная? – подколола одна из девиц и, хихикнув, добавила: – Не ссы, наша грымза ещё не явилась. Быстро раздевайся, припудривай морозный румянец и делай вид, что всё утро работала над проектом.

– Ага, думаешь, премию выпишет? – вмешалась другая и, фыркнув, произнесла таинственным тоном: – Да её скорее наш Антон Петрович облагодетельствует. Колись, Машка. Ты реально всё ещё надеешься получить эту должность?

– Да ну вас, – прекрасно понимая, что я где-то рядом, огрызнулась Маша, но коллеги продолжили обсуждать её тайну.

– Ага, так и вижу, как ты ей сообщаешь, – прыснув от смеха, начала одна из коллег и, пытаясь спародировать Машку, прогундосила: – Извиняюсь, Галина Романовна, но про повышение забудьте. С боссом сплю я, а вам остаётся дожидаться пенсии на своём месте.

– Галка сама виновата. Сколько уже она Петровича мурыжит? – поддакнула первая бессмертная.

– Галя, у нас отмена, – хохотнула вторая, а её шутку подхватили на все лады.

– Не отмена, а замена! Дорогу молодым и смелым!..

«Ну молодые и смелые, держитесь!» – подумала я и, придав лицу самое убийственное выражение, распахнула дверь.

– И штрафы всем опоздавшим и оборзевшим, – врываясь в кабинет, невозмутимо сообщила я и, медленно процокав к своему кабинету, обернулась, обвела притихший серпентарий убийственным взглядом и, скрестив руки на груди, рявкнула: – Всем работать! Мария Ивановна, а вас я попрошу зайти ко мне. Немедленно!

Галина

Пространство, которое я привыкла считать своим кабинетом, на самом деле когда-то было каморкой, отведённой под архив документов. Закуток, огороженный стеллажами, изолировал меня от зоны, где сидели подчинённые, но я легко могла слышать всё, о чём они шушукаются.

К перепалке, происходящей грозным шёпотом, даже особо прислушиваться не пришлось.

– Машка, ну ты и выдра, – прошипела одна из девчонок и тут же, судя по звукам, швырнула в обвиняемую ручку и возмутилась: – Предупредить не могла, что наша грымза на подходе?

– Сами виноваты. Нефиг было меня сдавать, – фыркнув, огрызнулась Машка, но её заклятые подружки с ней не согласились.

– Это полный трындец! – вмешалась другая коллега и, заговорив тише, перечислила: – Она же теперь на всех отыграется! Жди штрафов, дополнительной нагрузки и ненормированного графика.

– Машка, ну ты су… – отличилась наша скромняшка Лиза, от которой никто и никогда не слышал возмущений и ругательств.

– Да, я такая, – перебив, согласилась Машка и, пошуршав в своей сумке, похвасталась: – Ща я её уделаю. Смотрите и учитесь, пока я кхм-м…

– Ну-ну, – хихикнула Света и, постукивая ноготками по столу, предположила: – Пока живая или не уволенная?

– Тьфу на тебя, – отозвалась Машка, а я покачала головой и, сунув пуховик в шкаф, села за стол, морально готовясь к неприятному разговору.

Цокот каблучков приближающейся Машки сопровождался ценными советами и напутствиями, но к ним я уже не прислушивалась.

В отделе, которым я руководила, все сотрудницы были минимум на десять лет младше меня. Грымзой они меня называли за глаза, и в моё повышение не особо верили. И вовсе не из-за моих профессиональных навыков или достижений.

Причиной такого скептического отношения была как раз таки Машка, с появлением которой наш любвеобильный, но глубоко женатый босс резко сменил вектор своих поползновений. Судя по сплетням, с этой вертихвосткой ему и напрягаться особо не пришлось.

– Вызывали? – робко заглянув в мою каморку, виноватым тоном спросила проштрафившаяся подчинённая и, оглянувшись, показала кому-то из сослуживиц неприличный знак.