Вот это его раздует…

Как представлю, аж сердце радуется…

Моя месть достигла пика.

И это было даже слаще, чем я могла представить.

Глава 10

Позднее

В столицу я вернулась первой.

Приехала в наш пентхаус и провела там сутки, но лишь для того, чтобы перебрать вещи: выкинуть ненужное, забрать самое ценное и проститься со стенами, в которых, как мне казалось, я была счастлива.

По факту — лишь жила во лжи.

И вот, когда вдоль стен уже выстроились ряды коробок, когда нанятые грузчики начинают таскать их вниз, чтобы перевезти на новый адрес, появляется Юрий.

Хлопает дверь.

— Это что такое?

Его голос звучит иначе, чем всегда.

Я оборачиваюсь и не могу сдержать улыбки: его наглую, лживую физиономию раздуло раза в три, если не больше. После укусов ос он выглядит, как колобок, которого раздавили.

Тело выглядит ничуть не лучше: шишки от укусов даже на пальцах, а по тому, как широко он держит ноги расставленными, я делаю вывод, что и его причиндалам досталось!

— Сам как думаешь? Мой муж оказался лживым кобелем. Я переезжаю. Подаю на развод.

Он вздыхает.

— И выхожу из бизнеса! — добавляю уверенно.

— ЧТООО?!

Он аж взвизгнул.

— Ты чего, обкурилась? С чего вдруг? Из-за той дуры? Да пошла она в задницу, я ее уже бросил! Ты же взрослая женщина, должна выгоды посчитать!

Как он не понимает?

Когда предал любимый, на выгоды наплевать!

— Мне плевать, Юр. Факт есть факт. Ты мне изменял и пользовался моей верностью и преданностью. Мне надоело быть твоим верным соратником, твоим партнером…

Он делает шаг ко мне, его глаза сужаются.

— Что это значит? Говори прямо.

— Прямо? Хорошо. Завтра в десять утра я собираю внеочередное заседание совета директоров. Я объявляю о своем выходе из состава учредителей и о продаже своей доли. Всей.

Он застывает, как вкопанный.

— Ты с ума сошла! Ты не можешь просто так… Особенно сейчас! В непростое время! Любой раскол приведет к краху. Да как только ты выставишь свою долю на продажу, наши конкуренты сразу же перекупят ее, а потом разорвут на кусочки то, что я создавал на протяжении всей жизни! Даже если они раздавят нас, то наши позиции пошатнутся, часть контрактов точно полетит к чертям!

О да, именно так и будет, скорее всего.

Увы, но мы нажили немало завистников, соперников, конкурентов и даже врагов.

Просто раньше мы были всегда вдвоем, против всего мира.

Но сейчас, когда я знаю, что Зевин предавал меня раз за разом, я больше не буду стоять рядом и подавать ему патроны.

— Могу, — перебиваю я его. Спокойно. — Согласно уставу, могу.

— Ты… Ты не посмеешь! Ты уничтожишь все, что мы строили!

— Мы уже ничего не строим, Юрий. Ты разрушаешь. А я просто не хочу больше принимать в этом участие! Завтра в десять. Не опаздывай.

— Ты не можешь!

— Могу!

— Из-за измены? Да все так живут! — взрывается он. — И потом, я тебе не изменял.

— Что? Вот это ты загнул!

— Душой и сердцем не изменял! — говорит он. — Мужская измена — это ерунда, просто сунул-вынул и пошел! Для разнообразия, для сохранения новизны и остроты в барке! А женская измена — это смерть отношениям… Ты, что, со мной была несчастна? Да я тебя на руках носил, богиней своей называл…

— Потому что тебе так было выгодно. Была бы я дурой или домашней клушей, которая ничего не смыслит, ты бы не называл меня богиней и не целовал мне ноги.

— Остановись! — кричит он. — Или я… Я за себя не отвечаю!

— Тут присутствуют свидетели, Юр, — показываю на грузчиков, которые пришли за очередной партией коробок. — Сделаешь хотя бы шаг в мою сторону, придется отвечать в суде!

— Все так живут! — кричит он, идя за мной следом. — Двадцать с лишним лет подряд невозможно хотеть одну и ту же женщину! Все приедается! Все… А ты… Ты — тем более!

— Что?

Я замираю, развернувшись.

— ДА! — кричит он. — Ты — ТЕМ БОЛЕЕ! ТЫ ПОСМОТРИ НА СЕБЯ — ВСЯ ТАКАЯ ИДЕАЛЬНАЯ! КРАСИВАЯ, СТРОЙНАЯ, УМНАЯ… А мужчина от такой идеальной устает!

— Ты от меня устал, значит?

— ДА, УСТАЛ! Я ОТ ТЕБЯ УСТАВАЛ ПОСТОЯННО! ПОТОМУ ЧТО НАДО БЫЛО ТЯНУТЬСЯ И СООТВЕТСТВОВАТЬ. ПОТОМУ ЧТО ТЫ СМОТРЕЛА НА МЕНЯ КАК НА РАВНОГО! А Я ХОТЕЛ… ХОТЕЛ, ЧТОБЫ НА МЕНЯ СМОТРЕЛИ, КАК НА ОСОБЕННОГО! — орет он страшным голосом так, что аж вены набухли на шее.

Он делает паузу и хрипит, уже тише:

— Все эти бабы… Да, их было немало! Хочешь знать? Я ни один, сука, год не был тебе верен! — хохочет он. — Ни один! Потому что нет ничего скучнее и ужаснее для брака, чем успешная жена, чем умная женщина. С дурами проще и приятнее. С ними чувствуешь себя… божеством!

— Что ж, поздравляю, Зевин. Ты — БОГ. Для шлюх, давалок и тупых овец, которые только и могут, что раздвигать свои рогатки… Перед тем, у кого больше денег и власти. Наслаждайся!

— То есть, ты на развод подаешь? — спрашивает Юрий так, словно удивляется.

— Подам!

— Говоришь так, будто для тебя это станет праздником!

— Спасибо за идею, Юра. Так и сделаю. На развод я приду в красном!

Юрий мрачнеет: он всегда говорил, что красный мне к лицу, что в нем я выгляжу победительницей.

— И отпраздную развод крутой вечеринкой. Может быть, даже тебя приглашу. Официантом, Юр. Пойдешь?

— Пошла на хрен, стерва! Ты проиграешь! Я сделаю все, чтобы превратить этот развод… В настоящий ад!

Глава 11

Стеклянный стол в переговорной «Олимпа» отражает лица семи человек. В основном, это те, с кем мы начинали. Юрий сидит во главе, пытаясь сохранить маску контроля, но я вижу нервный тик у левого глаза.

— Коллеги, — начинаю я, не давая ему слова. — Благодарю вас за присутствие. Мое решение окончательно и не подлежит обсуждению. Я покидаю пост и продаю свою долю. Но прежде чем мы перейдем к юридическим формальностям, я обязана проинформировать вас о некоторых рисках, которые мой уход может повлечь для компании. Рекомендую вам подумать о том, кому вы доверяете управление компанией.

Я открываю ноутбук. На большой экран проецируется первая схема.

Тишина в зале становится абсолютной.

Я веду их по этому лабиринту лжи, как экскурсовод. Каждый слайд – новый удар.

Вот «креативная» отчетность по южному региону, которая вот-вот привлечет внимание прокуратуры.

Вот контракты с завышенной стоимостью, где разница оседала на его личных счетах. Я говорю спокойно, без пафоса, просто констатируя факты.

Лица директоров становятся каменными. Они смотрят то на меня, то на Юрия. Он пытается возражать, кричать, что это клевета, что я свожу личные счеты. Но цифры и сканы документов – вещь упрямая.

— Исходя из представленных данных, — заканчиваю я, закрывая ноутбук, — дальнейшее руководство Юрия представляет для компании экзистенциальную угрозу. Я призываю совет вынести вотум недоверия.

— Это ложь! Это наглая ложь! — возмущается Юрий.

Поднимается шум. Крики. Обвинения.

Империя рушится на его глазах.

Он теряет не только меня. Он теряет власть. Доверие. Лицо.

Я встаю и выхожу из зала, не оглядываясь.

За мной выходят трое из семи.

Мои сторонники.

Они переговариваются, и я понимаю, что они тоже продадут свои доли следом за мной…

Стоя у лифта, я слышу хриплый крик из-за двери переговорки:

— ВИКА!

***

Наш развод с Юрием наделал столько шума, что, кажется, содрогаются небоскребы.

Мы были не просто парой. Нас называли «самая надежная пара в бизнесе», «пример крепких отношений» .

А когда рушится такой пример, толпа не просто наблюдает — она жаждет крови и пепла.