Мы взрослые люди. Мне тридцать, ему без малого сорок. Самое время брать от жизни всё.

— Минутку, пожалуйста, — прошу облизывая губы.

Нервничаю. Мне очень надо, чтобы он согласился. Откажется и всё… пи-пи котёнку…

— Я что-то не подписал? — спрашивает он.

— Вы можете быть свободны, — заявляю его бывшей жене, лишние уши мне не нужны.

Смерив и меня, и Родиона недовольным взглядом, дамочка уходит.

— Я что-то должен подписать? — повторяет свой вопрос мужчина.

Игнорирую его. Дожидаюсь, пока за бывшей Алиментовой закроется дверь. Мы остаёмся вдвоём, и я выпаливаю:

— Алиментов, женитесь на мне на три дня!

Глаза мужчины расширяются в удивлении, даже цвет радужки меняется, становится похожим на расплавленный шоколад.

Аппетитно…

— Ничего не говорите, не спешите, — останавливаю возможный отказ. — Выбор у нас с вами небольшой. Либо вы сейчас скажете мне “нет” и станете тринадцатым несчастным отказавшим мне в браке, либо вы порадуете меня словом “да”, и я стану вашей счастливой седьмой женой. Подумайте, мы можем друг другу помочь. Уверена, после брака с вами я найду себе идеального мужа. Вдруг и после меня вы наконец-то встретите ту, ради которой шесть раз играли свадьбу? Решайтесь! Это наш с вами едва ли не последний шанс! — сгущаю краски, дарю иллюзии.

Сейчас я готова на всё ради заветного “да”.

Глава 4

Родион

Все мужчины нашей семьи до тридцати пяти лет встречали свою половинку, обзаводились наследниками. Я же в этом возрасте ещё наслаждался прелестями холостяцкой жизни. Семейный бизнес приносил хорошие дивиденды, успешно развивался в моих руках, креп. Работа давно стала основной составляющей жизни – единственной любимой женщиной. Да и проблем с тем, чтобы найти женщину в качестве временной любовницы не было. Меня всё устраивало.

Мясо отдельно, мухи отдельно, как говоря. Я не смешивал личную жизнь с плотскими удовольствиями.

Мне так было комфортно. Всё шло отлично, пока дедуля, чей бизнес я перенял, не встал в позу.

“Работа работой, а семья нужна”.

“Под сраку лет, а семьи и деток нет”.

Дед, несмотря на почтенный возраст – девяносто лет – всё ещё полностью не передал мне дело своей жизни, числился в аппарате управления. Может, на фоне старческого маразма, а, может, из большой любви ко мне и желания видеть меня счастливым, он решил взяться за мою личную жизнь.

Написал завещание, да такое, что пришлось срочно прощаться с холостяцкой жизнью. С его лёгкой руки, в случае, если до сорока лет я не обзаведусь любящей и верной женой, я лишусь дела, в которое вложил неимоверно времени и сил, которое вывел на новый уровень, где довел до автоматизма каждый механизм.

Вхожу в ЗАГС и бросаю взгляд на свою шестую попытку выполнить дедово условие. Ярослава держится с достоинством, всем видом показывая, что ничуть не жалеет о разводе. Ей и не стоит, она неплохо заработала на том, что не задержалась в моей жизни и в моём паспорте.

А я жалею. Очень жалею. Потому что время уходит. Сорок уже не за горами, и терять бизнес из-за женской неверности и меркантильности совсем не хочется.

Говорят мужчины народ гулящий. Я вот ни одной из своих шести жён не изменил. А мне все… Что самое противное, ещё и за бабки. Продали меня.

В дедовом завещании, к счастью, ни слова не было о том, что я должен пылать чувствами к избраннице, поэтому жениться было несложно. Я просто отдавал предпочтение женщинам, у которых в моём присутствии блестели глаза. Шесть раз спутал зачатки чувств с любовью к бабкам. Искать седьмую?

Сдаваться глупо, но и надежды, что в этот раз всё пойдет иначе, не осталось. В дедовом чудо-завещании указано не только то, что мне достанется бизнес в случае, если я выполню условия. Там отмечено и куда он уйдёт, если до сорока я не обзаведусь любящей женой. Дело попилят между собой три моих троюродных брата. И если двоих, увлечённых искусством, мягко говоря это не слишком заботит. Даже, напротив, они бы с радостью отказались от бизнеса, что будет отвлекать от того, что любят по-настоящему. А вот Макар очень даже не против увеличить своё финансовое положение и статус. Дело своего отца он уже просрал и теперь тянет руки к тому святому, в которое я вложил жизнь.

Когда я женился в первый раз, прямо на свадьбе он предложил Анне, так звали мою первую супругу, секс с ним за пол ляма с тем, что это станет известно мне. Аннушка согласилась.

Тогда я набил ему морду, обвинил в нечестности, но дед занял сторону брата и в последующие мои браки даже спонсировал его выходку с благородным обоснованием, что это прекрасный способ отсеять тех, кто меня не любит.

Мне безумно приятна их забота, но если у меня характер не сахар и со мной и жить-то не просто, не говоря о любви, то, что я должен потерять то, чему посвятил годы?

Дольше всех продержалась Лена. Двадцать семь дней. Наш брак и без Макара грозился развалом, и она решила получить доход. При разводе в срок до года брачному договору ей ничего не светило, а так ушла не с пустыми руками.

Пропускаю Ярославу в кабинет, где нас разведут. Даже ощущаю облегчение. По всему дому не будут стоять всякие склянки и банки, и мне больше не придется слушать, в каком торговом центре лучше спускать моё состояние. Не привык я к тому, что кто-то постоянно маячит перед глазами. Даже отношения сроком до месяца для меня много. Может забить?

Сотрудница ЗАГСа поднимает взгляд, стоит нам войти, внимательно меня рассматривает. Я от нечего делать отвечаю ей тем же. Женщина лет тридцати, полная, но не запущенная, достаточно миленькая. На бейдже имя “Любовь”.

Пока мысли не понеслись в направлении поисков той, кто меня полюбит, переключаюсь на бумаги, которые эта Любовь мне подаёт, подписываю вроде бы все, но она просит задержаться. Меня. Яру решительно прогоняет.

На общение с сотрудниками ЗАГСа у меня времени нет, дела ждут, но девушка явно нервничает, и это меня напрягает. Может, какую не ту бумажку мне подсунула, и тут же совесть взыграла? Шестой развод, я лишь поверхностно просмотрел, под чем ставлю подпись.

Едва за Ярославой закрывается дверь, Любовь выпаливает:

— Алиментов, женитесь на мне на три дня!

От неожиданности едва не теряю челюсть. Только хочу спросить, давно ли она навещала психиатра и не пила ли с утра, как она начинает частить.

— Ничего не говорите, не спешите. Выбор у нас с вами небольшой. Либо вы сейчас скажете мне “нет” и станете тринадцатым несчастным отказавшим мне в браке, либо вы порадуете меня словом “да”, и я стану вашей счастливой седьмой женой. Подумайте, мы можем друг другу помочь. Уверена, после брака с вами я найду себе идеального мужа. Вдруг и после меня вы наконец-то встретите ту, ради которой шесть раз играли свадьбу? Решайтесь! Это наш с вами едва ли не последний шанс!

Предложение и аргументы звучат более, чем дико. Любаше точно надо лечиться, но в очередной раз глянув на неё, вспоминаю, что Макар у нас очень разборчив и дам носящих размер больше сорок шестого считает чем-то из области “фу”. Может, он не станет проворачивать свою схему с этой Любой?

— А почему на три дня? — спрашиваю, решив, что можно потратить ещё немного времени, раз уж мне пообещали стать седьмой счастливой женой.

Счастливая будет жена или не очень, мне в общем-то всё равно. Мне бы верную и любящую.

Глава 5.

Родион

— Я посмотрела статистику. Ваши браки продолжались от трёх до тридцати дней, без учёта времени ожидания развода. Меня устроит минимальный срок, чтобы у вас время лишнее не отнимать, — заявляет Любовь и открыто мне улыбается, так словно делает мне супер щедрое предложение.

— А зачем паспорт-то марать ради трёх дней? — продолжаю выяснять детали, мне это точно неинтересно, лишь суету наводить и выбрасывать время на ветер.

— Да бог с ним, с паспортом. Бумажка. Пусть и с гордым названием документ. Нежалко, — отмахивается женщина.