Вроде бы мне должно быть плевать на то, кто выходит замуж-то и за кого, но перспектива скорой свадьбы Любы раздражает. Совершенно по непонятным мне причинам бесит.

Глава 13.

Родион

— Кот мой и останется со мной, — стою на своём.

Мне в общем-то совершенно не нужен питомец и забота, связанная с ним, но почему-то уступать не хочется.

— Значит, вы тиран и мне придётся связываться с правоохранительными органами, чтобы доказать, что вы издеваетесь над животными.

Чёрт на руках будто бы поддакивая Любе, а может быть, просто в ответ на наши взаимные крики и упрёки начинает ёрзать и недовольно мяукать.

— Вот видите, ему у вас не нравится, — замечает Любовь.

— Ему не нравится то, что вы мне перечите и называете его Чернышом. Да, Чертяка? — треплю кота за ушами и он затихает, — Видите, мы с ним прекрасно сойдёмся характерами.

— Но точно не потому, что вы белый и пушистый, а потому, что у Черныша идеальный характер, — опять принимается язвить эта невозможная, ко всему прочему чужая женщина. — Иди ко мне, мой сладенький.

Она принимается сюсюкать с котом и выхватывает его из моих рук. Он тут же к ней жмётся. Может быть потому что её фигура мягче и ему комфортнее на её руках.

— Хорошо, пусть выберет себе хозяина, — соглашаюсь я.

Пора включить логику. Кот был мне нужен только для того, чтобы чаще контактировать с Любой. Раз она выходит замуж, повод для общения не нужен. А Люба выходит и похоже не по любви, а только потому, что ей туда очень хочется. Её право. Пусть выходит и забирает кота. Всё у меня проблем меньше будет. И внезапно свалившаяся на голову женщина из мыслей уйдёт и кот не будет напоминанием наших перепалок, маячить перед глазами не будет.

— Ну вот так бы сразу, — улыбается Любовь. — Где я могу разместиться на эту ночь с Чернышом?

— С Чёртом, — повторяю на автомате.

— Какая вам разница, как я буду называть кота, если уже завтра он станет только моим питомцем?

Даже против сказать нечего. Сам удивляюсь, почему я так упорно стою на этом имени. Черныш, Чёрт, какая к чёрту разница?

— Можете здесь разместиться, здесь есть диван.

— А сами, наверное, на кровати будете спать?

— Ну вы же в гостях, а не моя дама сердца, чтобы претендовать на место в моей постели. Или вы хотите хорошенько развлечься перед свадьбой? Если что я не против? — произношу провокационно.

Люба запинается.

— Уверена, вы меня ничем не удивите. А значит, и не стоит с вами связываться. К тому же я женщина верная. Женихам не изменяю.

— Тогда располагайтесь, — говорю я и покидаю комнату.

Её близость одновременно и бесит, и будоражит.

Я не соврал в эту квартиру, не приводил ни одну женщину. Жильё купил специально рядом с офисом, чтобы не тратить время на дорогу. Квартира добротная, но не стала мне домом лишь местом нечастых ночёвок. Некоторые время отсиживаюсь у себя в комнате, но желудок напоминает о том, что я не ужинал. Люба, к слову, тоже. Морить гостью, даже не очень уж долгожданную. Пусть нарушающую мои планы и покой, и выходящую замуж за не пойми кого, не входит в законы гостеприимства.

Приходится покинуть спальню. Вхожу в зал и взгляд замирает на плавных изгибах женского тела, на бёдрах обтянутых красной тонкой материей трусиков.

— Ого, — невольно срывается с губ.

Люба оборачивается, даже не подумав прикрыться, и я имею возможность рассмотреть её спереди. Фигура у женщины достаточно пышная. Не могу сказать, что я большой любитель дам в теле, но взгляд тут же прилипает к явному достоинству – груди. Не знаю какого размера, но явно не маленького.

В брюках наливается тяжесть.

— У вас совсем с манерами плохо? Вас стучаться не учили? — произносит Люба, ничуть не смущаясь своего полуобнажённого тела.

Мне надо бы отвести взгляд, но он, так и липнет к груди, а потом соскальзывает вниз к треугольнику нижнего белья.

— Оцениваете то, что вам не достанется? Подсчитываете потери? — хмыкает Люба. — Ваши моральные принципы позволяют смотреть на чужую женщину, которая совсем скоро станет женой?

— Ну вы же не пытаетесь прикрыться! — бросаю ответ на претензию. — Значит и меня это не должно смущать.

— Вы зашли поглядеть? Или ещё какие-то цели преследовали? — интересуется, не спеша поднимая халат и одеваясь.

Мысли о том, зачем я сюда пришёл, формируются не сразу. Несколько замедленно.

— Я хотел предложить вам поужинать.

— В ресторан, меня хотели позвать?

— Ещё чего? С какого перепуга я буду гулять по ресторанам почти чужих жён?

— И правильно. Не надо. Я бы всё равно не согласилась с вами пойти.

Стараюсь не цепляться к очередному отказу. Она выходит замуж. Это норма. Отказ никак не связан со мной. Любому дала бы от ворот поворот.

— Я закажу доставку. У вас есть какие-то предпочтения? Или, может быть, вы что-то не едите?

— Я ем всё.

— И судя по всему не в малых количествах.

— У каждого есть свои недостатки, — пожимает плечами, скрытыми тканью халатика. — Лучше пусть они будут отражаться в килограммах, чем в мерзком характере.

С достоинством реагирует на мой выпад Люба.

Выхожу, чтобы позвонить. И вскоре нам привозят ужин.

Едим молча каждый свою порцию. Чёрт тоже хрустит сухим кормом, выглядит вполне довольным. После ужина Люба подхватывает его на руки и уходит, вежливо поблагодарив за ужин, а я провожаю её взглядом.

Меня особо не привлекали дамы в теле, но Люба цепляет. Может быть, даже не фигурой, внешностью, а тем как держит себя. Приятно на неё посмотреть. А, возможно, было бы приятно и пощупать.

Прохожу мимо зала, дверь которого она закрыла не плотно и слышу тихий уверенный голос.

— Кость, я подумала. Да, я согласна выйти за тебя, — произносит Люба.

А у меня почему-то опять ком в горле встаёт, который неимоверно хочется откашлять. Может, у меня аллергия на кошачью шерсть? Или на эту женщину? Не может забыть, что я так реагирую на её скорое замужество. Мне плевать. Я ещё не сошёл с ума, чтобы влюбиться. Ещё и в неё.

Люба

Не могу, да и не хочу себе врать. Такая ложь себе дороже. Понравилась мне реакция Алиментова на новость о моём скором замужестве. Прям царапнула женскую сущность. Мне даже кажется, что впервые за всё время нашего общения Родион посмотрел на меня как на привлекательное создание, а не на как объект, который постоянно бесит и раздражает.

Когда он ввалился в комнату, не постучав, я испытала азарт. Мне хотелось видеть его реакцию, и я ею питалась, упивалась, лакомилась. До дрожи будоражили его взгляды щекотали моё “я”, когда этот нахал смотрел на меня, как на вкусняшку.

У меня нет проблем с самооценкой, комплексов и прочей ненужной дряни. Но женщина во мне цвела и пахла, когда мужчина, который утверждает, что он пуп земли, которому все должны поклоняться, смотрел на меня с огнём.

Конечно, я не дурочка, чтобы принимать эти взгляды за что-то серьёзное. Но как ни крути, приятно получать такую реакцию от того мужчины, который привык таскать в ЗАГС женщин модельной внешности.

Пришлось сделать над собой усилие, чтобы не растечься патокой, держать себя с достоинством, делать вид, будто его взгляды мне безразличны. Но внутри, за грудиной, сиропом разливалось странное чувство, которое я ни разу не испытывала в обществе своих мужчин.

Это пугает, чертовски пугает. Я не из тех, кто прячется в кусты, я не привыкла пасовать. Но в голове то и дело яркими лампочками вспыхивают мысли “Бежать, бежать быстрее!”, “Какого чёрта я приехала к нему, осталась на ночь”, “SOS”, “Alarm!”, “Бежать!”.

Но я сижу и поглощаю ужин. Всё чаще взгляд сам собой прилипает к лицу Родиона, скользит по его фигуре. Я не могу не отметить, что есть в Алиментова и стиль, и шарм, и что-то такое прям мужское.

Нахальности, эгоизма в нём хоть отбавляй. Бесит он этими чертами, но в то же время, чем-то, сама не могу понять чем, влечёт. Но нужно ли мне поддаваться этому влечению? С его отношением к жизни, к женщинам – нет. Точно нет!