— Согласен, дорогая, мудрым человеком был покойный князь. — И с нескрываемой издевкой в голосе добавил: — Как же нам его не хватает. — Видя помрачневшее лицо княгини, тут же поспешил сгладить подковырку: — Что же касательно моих дел, Анисочка, перед тем, как заниматься созданием надежного управленческого аппарата, необходимо самому вникнуть во все мельчайшие детали, дабы проснувшись в одно прекрасное утро, не оказаться, фигурально выражаясь, без штанов.
— Ну да, в этом ты прав, Саша, некоторых ставленников покойного супруга мне пришлось уволить, ибо попытались слить кое-какую важную информацию моим недругам, благо служба контроля не подкачала. Теперь негодяи уже никому и ничего не расскажут.
— Неужто отправила на перерождение? — удивленно воскликнул я.
— Ну что ты, милый, не по-божески людей жизни лишать. А вот максимально усложнить — это нам целителям вполне по силам. Банальный удар, иными словами, инсульт, не столь уж редкое явление среди работников, занятых напряженным умственным трудом, и человек уже не способен никому навредить. Более того, с наполовину мертвым мозгом ему уже никакой целитель не поможет, и уход за ним ложится тяжким грузом на плечи родных людей. Короче, сами виноваты. Жадность до добра не доводит. — М-да, весьма серьезная дамочка. Лишний раз подумаешь, стоит ли такую злить. — Впрочем, вышла с тобой на связь, — продолжала княгиня, — вовсе не за тем, чтобы делиться опытом ведения хозяйственных дел. Сегодня вечером князь Орлов-Сухомлинский устраивает первый в этом сезоне зимний бал в своем гороховецком поместье. Так вот, на нем соберется вся окрестная элита. Да ты и сам должен был получить приглашение.
Тут я вспомнил один из десятков конвертов, который вместе с прочими приглашениями отправил в специальный ящик для хранения макулатуры.
— Ну да, что-то такое, вроде бы, было. Нужно посмотреть.
За эти мои слова Аниса Максудовна одарила меня осуждающим взглядом своих темных как безлунная ночь глаз. Красивых, между прочим.
— Эх, Саша, Саша, как любил говаривать мой родной папа, бить тебя некому, а мне некогда. Короче, скажи спасибо, что у тебя есть я. Не явись ты на бал, с учетом мстительного характера князя, поимел бы таких неприятностей от Вениамина Велимировича, врагу не пожелать. Так что будь при параде к половине четвертого. Я за тобой заеду. А после вечеринки прямиком в моё гнездышко. Истосковалась по тебе, сокол мой ненаглядный, жду не дождусь, когда мы сможем слиться во взаимном любовном угаре… Ведь ты же меня любишь, Саша?
— Конечно люблю, родная, и спасибо преогромное, спасла от гнева влиятельного вельможи. Что б я без тебя делал. Буду ждать в назначенное тобой время.
На этом наш разговор завершился, оставив легкий неприятный привкус. Оно, вроде бы, всё ничего, но патологическая ревность и мнительность княгини начинают потихоньку меня нервировать. Ну вот зачем постоянно задавать один и тот же вопрос, люблю ли я её, и пытаться уличить в связях с несуществующими бабами? Разумеется, люблю, поскольку секс с этой дамой чудесен и делить постель с кем либо еще пока не собираюсь.
А вот хочу ли я связать свою жизнь с этой, объективно взбалмошной красавицей? Определенно — нет. И не потому, что в глазах Высшего Света наш брак будет выглядеть мезальянсом. К тому же, это вовсе не прямая дорога из графов в князья. А еще на меня непременно повесят ярлык охотника за княжескими деньгами. Общие наши с ней дети, разумеется, получат княжеский статус, но меня сия юдоль минует. Как был скромным графом, таковым и останусь.
В принципе, мне плевать на пересуды великосветских бездельников. За титулами также не гоняюсь. Что же касательно денег, стараниями Клэр (а она усиленно над этим работает) у меня этого добра через годик-другой будет, что называется, куры не клюют. В общем-то, пока тех средств, что поступают в виде доходов с моих производств, мне хватает на вполне безбедное существование. А вот для реализации некоторых моих задумок потребуются весьма и весьма приличные суммы. Ну всё, роток на замок, дабы не рассмешить сами знаете кого.
Итак, вопрос невозможности моего брака с Нарышкиной-Урусовой заключается вовсе не в пересудах аристократической братии, княжеском титуле или огромных деньгах княгини. Находиться под постоянным бдительным контролем патологической ревнивицы мне будет откровенно тяжко. К тому же, у меня впереди учеба в ВУЗе, поэтому мне вовсе не до серьезных матримониальных отношений, поскольку, зная характер Анисы Максудовны, она непременно постарается осуществить «разумную инициативу, контроль и ревизию» в духе покойного супруга, но уже не в плане ведения хозяйства, а в виде банальной слежки теперь уже за своим благоверным. Хе-хе! Чтобы тот оставался по-прежнему благоверным. И если что… Даже представить боюсь, на что способна дама во гневе с её-то чародейскими возможностями.
До вступительных экзаменов в МГМУ у меня в запасе целый месяц. За это время я должен придумать, что-нибудь эдакое, чтобы избавиться от назойливой опеки своей любовницы. Хочет свободных отношений, она их получит. Мы этот момент с ней уже обсудили после первой нашей размолвки, и мне казалось, пришли к консенсусу. Знает, что на брак с ней я категорически не согласен. Так что, при случае напомню ей тот наш разговор. Не захочет — разбегаемся, как рейдеры в космосе на встречных курсах. Если потребуются веские аргументы для разработки стратегии и тактики этого «финта ушами» мне в помощь богатейшее литературное наследие моей родной реальности и этой, но в значительно меньшей степени. Скорее всего, просто поговорю с ней серьезно. Аниса женщина неглупая, надеюсь, её необузданная страсть явление приходящее. Уеду в столицу, глядь, через недельку-другую на горизонте нарисуется другой, более достойный и не столь капризный кандидат в законные мужья.
Понимаю, что веду себя как последняя сволочь, но ничего с этим поделать не могу. Впрочем, вывод я для себя сделал. Впредь зарекаюсь опрометчиво обещать девам юным любови вечной на земле. Неужто сам такое придумал насчет «дев юных» и «любови вечной»?
— Заблуждаешься, босс, эта фраза озвучена в песне из фильма некоего Владимира Мотыля «Звезда пленительного счастья».
Вот же гадость такая, не предоставляет шанса своему оператору представить себя творческой личностью.
— Могла бы и промолчать.
На что получил категоричный ответ:
— Всякий индивидуум должен осознавать истинную степень своих креативных способностей. Черпая информацию, приобретенную посредством изучения баз знаний, не заблуждаться по поводу источников её происхождения.
— Зануда, ты, Кларисска! Тоже мне, птица обломинго.
— Обломинго, суть, слэнговый терм…
Я аж за голову схватился от столь демонстративного занудства. Пришлось прикрикнуть на нее:
— Так стоп! Без тебя знаю. — Хотел продемонстрировать эрудицию: — Учебная база… — Но вовремя осознал, что самому себе что-то доказывать, пожалуй не стоит. — Впрочем, ты и сама знаешь, какая.
Засим, наш культурно-просветительский диалог с шибко грамотным имплантом закончился.
Настройки что ли поменять? Пожалуй, не стоит, привык к своей Клэр, без её ехидных комментариев будет скучновато.
Тусовка уездной гороховецкой аристократии, посвященная началу зимнего сезона тысяча восемьсот двенадцатого года от восхождения на престол династии Романовых, проходила в поместье князя Вениамина Велимировича Орлова-Сухомлинского, первого по значимости аристократа после уездного воеводы и предводителя местного дворянства Желебина Василия Трифоновича. В общероссийской же иерархии аристократических родов Орловы-Сухомлинские значительно влиятельнее каких-то Желебиных. Лично мне по барабану, кто из них наиболее значим, пускай между собой разбираются. И вообще, не очень-то и хочется присутствовать на балу. Но, как говаривали древние: «Чего хочет женщина, того хочет Бог». Так что отвертеться не получилось.
Откровенно говоря, термин «поместье» не совсем уместен. Тут больше подходит определение «замок» или «крепость». Обнесенный толстенной десятиметровой высоты стеной комплекс из десятка зданий, вольготно раскинулся на берегу Клязьмы примерно в четырех верстах от Гороховца.
