Желание действовать было столь сильным что Алан не мог больше сидеть на месте. Ему захотелось отправиться на полигон и размяться, чтобы сбросить накопившееся напряжение и подготовить себя к предстоящим событиям.

Выйдя во двор, он увидел Вениамина Сергеевича и Ингу, мирно завтракающих за деревянным столиком, украшенным тонкой резьбой. Контраст был разительным: если дом Алана являлся образцом минимализма, то коттедж Вениамина Сергеевича излучал роскошь и величие. Всё вокруг, от декоративных растений до уличной мебели, источало богатство и утончённость. Даже простые садовые стулья казались произведениями искусства, стоящими целое состояние.

Заметив Алана, Инга приветливо улыбнулась и замахала ему рукой. В доме, кроме них троих, похоже, никого не было. Алан присел рядом: вчера он почти ничего не ел, и, глядя на изобилие еды, понял, насколько голоден. Инга тут же начала суетиться и щедро накладывать ему в тарелку мясо, картошку и овощи.

— Выспался? — Вениамин Сергеевич, развалившись в удобном садовом кресле, зевнул.

— Да, — Алан натянуто улыбнулся, а потом, не сдерживаясь, накинулся на еду.

— И аппетит сразу появился, — усмехнулась Инга, — а то исхудал, одни глаза остались.

— В общем, так! — Вениамин Сергеевич дождался, пока он поест, и, перейдя на командный тон, начал распоряжаться: — Надеюсь, ты всё запомнил? Впрочем, я вскоре пришлю подробные инструкции. У тебя будет время их изучить. Но… — он пристально посмотрел на Алана, — с завтрашнего дня не ищи меня, я должен уехать, и это касается нашего дела. Что бы ни случилось в назначенный день, ты должен следовать плану. Второго шанса не будет. Даже если мы не увидимся до этого дня, ты обязан исполнить всё, как задумано.

— Не увидимся? — Алан нахмурился.

— Это часть плана, и я пройду его один. То, что я задумал, никто не должен знать. Даже жена, — он хитро улыбнулся, глядя на Ингу, и та сразу же поджала губы.

— Но если что-то пойдёт не так? — Алану не особо нравилась эта идея.

— Я буду в курсе всего, и если что-то пойдёт не так, вмешаюсь.

— Куда вы собрались? — не удержался Алан.

— Это не важно. Поверь, я делаю это по соображениям безопасности. Просто следуй плану.

— А всё остальное? Кроме моих действий?

— Я обо всём позабочусь. Ты главное запомни, что от тебя требуется. И ещё… — он повернулся к жене, — дорогая, ты ведь больше всего из ягод любишь малину?

— Да, — удивлённо поглядела на него Инга.

— Кодовое слово — малина. Если кто-то придёт и скажет его, значит, он от меня, и ты должен слушать его без споров и пререканий. В данной операции ты уже не кроникс, а лишь маленький винтик, который должен выполнить свою роль. Понял?

Алан кивнул.

Следующие девять дней Алан практически жил на полигоне, доводя себя до изнеможения и отсчитывая каждую минуту до назначенного времени. На десятый день он проснулся рано утром, пробежал несколько кругов вокруг полигона и остановился, наслаждаясь свежим воздухом. Это место стало для него дорогим, и мысль о том, что придётся его покинуть, вызывала лёгкую грусть. Переодевшись после освежающего душа, он отправился к родителям.

Удивительно, но Вениамин Сергеевич не посчитал нужным посвятить в их планы отца, и тот думал, что сын просто переживает трудный период, который скоро пройдёт. Алан не стал разубеждать его и вообще избегал разговоров на эту тему. Лишь мама вызывала у него сожаление. Но и ей он ничего не говорил, понимая, что это вызовет слёзы и уговоры, а именно этого хотелось избежать любой ценой.

Алан сидел на кухне, с удовольствием наслаждаясь ароматным рисом с мясом, и улыбался маме. Сегодня он собирался забрать Никки и увезти её подальше от всей этой суеты. После долгих раздумий он понял, что будет скучать по этому кварталу, по своим товарищам по бригадам и даже по роли кроникса, которая иногда казалась ему обременительной. Но больше всего будет переживать о семье. Хотя, как правильно подметил Вениамин Сергеевич, они расстаются не навсегда. Важно, чтобы мама смогла пережить эту разлуку.

Он посмотрел на отца, который, опираясь на ходунки, пытался встать. У него уже немного получалось, и всё это благодаря Никки. Отец должен его понять.

— Сынок, — мама налила ему кофе и положила на тарелку пару любимых булочек с лимонной начинкой. Присев рядом, она подперла подбородок руками и не сводила глаз с сына.

— Мам, со мной всё в порядке, я просто много тренируюсь, — когда она так смотрела, ему кусок не лез в горло.

Вениамин Сергеевич обещал, что их это почти не коснётся. Конечно, всю семью будут допрашивать и пытаться выяснить, куда делся их сын. Игоря даже могут попробовать привлечь за соучастие. Но самое главное, чтобы тот действительно ничего не знал, тогда при сканировании он будет искренен. По закону ни его, ни остальных не могут арестовать, а Вениамин Сергеевич обеспечит их хорошими адвокатами. Кварталы, конечно, прочешут, что не очень приятно, но потом всё успокоится. Но для этого… Алан поднялся.

— Ладно, мам, мне пора…

Словно почувствовав, она вскочила и бросилась ему на грудь.

— Ну ты чего, — улыбнулся Алан, прижимая её к себе. На душе было тяжело и тревожно. — Я приеду… скоро… завтра или послезавтра.

— Старая становлюсь, — вздохнула мама.

— Ну что опять за слёзы? — прикрикнул отец.

— Мне и правда пора, — Алан осторожно отодвинул маму и, подойдя к отцу, крепко обнял его. — Ты будешь ходить, я верю, — прошептал он и, не дожидаясь ответа, вышел за дверь. Сердце разрывалось, и на мгновение он пожалел, что заехал попрощаться. Сегодня нужно было быть спокойным и сосредоточенным.

— Тимур, — вызвал он друга по связи.

— Да, босс!

— Всё готово?

— Бригады ждут на полигоне.

— Буду через пятнадцать минут. Настрой микрофон.

Дорога до полигона промелькнула незаметно, словно время ускорилось, оставляя за окном автомобиля размытые образы квартала. Хотя Алан и ждал этого дня, и репетировал свою речь десятки раз, всё равно волновался. Эти люди, с которыми он рос, верили ему, как никому другому.

У входа Алана уже ждал Тимур. Они обменялись приветственными кивками, и Тимур проводил Алана на площадку. Бригады выстроились в ожидании кроникса. Алан взял крохотный микрофон и надел его на ухо.

— Мы с вами прошли через многое, тренировались плечом к плечу, и я благодарен за доверие, которое вы мне оказали, выбрав меня крониксом. Но сегодня я здесь, чтобы попрощаться с вами. Я добровольно, без принуждения с чьей-либо стороны, снимаю с себя полномочия кроникса Волчьей Ямы, — он сделал паузу, давая слушателям осознать сказанное.

Бойцы были в полном недоумении. В воздухе чувствовалось напряжение, и вскоре, несмотря на запрет, послышались взволнованные голоса.

— Что случилось?

— Как это?

— Почему?

Вопросы сыпались со всех сторон. Алан посмотрел на бригадиров — они стояли молча, не удивляясь сказанному, но смотрели осуждающе.

— Ти-хо! — скомандовал Тимур, и все сразу же замолчали.

— Я понимаю, что вам интересно, почему я так поступаю. Дело в том, что девушка, на которой я собирался жениться, находится в опасности, и я обязан ей помочь. Но кроникс не имеет права подставлять вас и нарушать присягу, данную городу. Поэтому единственный выход для меня — сложить полномочия и действовать от своего имени. Я надеюсь, вы поймёте: у каждого из вас есть любимая девушка, мама или сестра, и я уверен, что вы поступили бы для них так же. К тому же мой отец почти выздоровел и вскоре сможет занять моё место.

Бойцы зашумели. Кто-то поддерживал его решение, кто-то был против. Все волновались, и каждый хотел высказаться. Как ни странно, бригадиры не вмешивались, молча наблюдая за происходящим. Самого большое возмущение ожидалось именно от них.