Вениамин Сергеевич неопределенно пожал плечами, пытаясь скрыть раздражение.
— Значит, я понял правильно. Дай продолжу, — глаза Александра Геннадьевича загорелись азартом. — Ты влюбился в девушку, но её забирает Загренов, и ты понимаешь, что не сможешь вытащить её из его лап. Ты погружаешься в работу, а её выдают замуж. Рождается Никки, и отчёт о способностях девочки ложится на стол разведки. А через несколько лет ты организовываешь побег, но по воле случая сам теряешь их из виду. Я знаю, насколько ты честолюбив и любишь власть.
— Не тебе говорить мне об этом! — огрызнулся Вениамин Сергеевич, его глаза зло сузились.
— Я никогда не скрывал этого, в отличие от тебя. Мне кажется, Люда поняла, что ты задумал, поэтому сбежала и от тебя. У неё была чистая душа, и поддерживать такие игры она не собиралась.
— Замолчи! — не выдержал Вениамин Сергеевич. — Она любила меня.
— Ага, так что скрывалась от тебя всю оставшуюся жизнь?
— Я всё равно добился своего.
— Так любил ты её или нет?
— Любил, — неохотно процедил Вениамин Сергеевич. — Но какая теперь разница?
— Да, в сущности, никакой, — согласился Александр Геннадьевич. — Но ты ведь не ради жителей квартала всё это затеял, не так ли? Я не припоминаю в тебе особой любви к бедным и униженным.
Вениамин Сергеевич молчал. Александр был прав: ему действительно было всё равно на этих бедняков. Но только благодаря им он сумел захватить власть. Однако теперь она была не абсолютной, и это его угнетало. Друг, как всегда, видел его насквозь.
— Девчонка наивна и по уши влюблена в своего Алана, но её предки, чьим опытом она может пользоваться… Я гляжу на её лицо и вижу молодую девушку, но порой она говорит такие вещи…
— Я в тебя верю, — усмехнулся Александр Геннадьевич. — Ты справишься и наверняка избавишься от всех, кто тебе мешает. — Он поднял бокал с вином и залпом выпил его. — А со мной что? Обратно в тюрьму?
— С тобой, — Вениамин Сергеевич прищурился, но потом улыбнулся. — Нет, ты свободен.
— Свободен? — удивился Александр Геннадьевич.
— Приказ о твоём освобождении с утра лежит на моём столе.
— Хм, неожиданный ход.
— А что ты теперь можешь? Ничего. Смысла держать тебя за решеткой не вижу.
Они ещё долго пили и болтали, вспоминая детство и лучшие годы, проведённые вместе. К утру Александр Геннадьевич поднялся.
— Ну что, я домой? — он настороженно посмотрел на Вениамина Сергеевича.
— Конечно, — с трудом поднимаясь из кресла, ответил тот.
Когда дверь за другом закрылась, Вениамин Сергеевич подошёл к окну и уставился на улицу. Начинало светать. Розовые и золотистые полосы рассвета медленно разгоняли тьму, наполняя город нежным светом. Тишина раннего утра была почти осязаема, и казалось, что весь мир замер в преддверии нового дня.
Вениамин стоял, не двигаясь, погружённый в свои размышления. Спустя пятнадцать минут его мысли прервал звук моторов. Внизу, у подъезда, приземлились два кефрина. Чёрные корпуса поблескивали в первых лучах солнца, придавая им зловещий вид. Из одного кефрина вышли сарконты и направились к входу в здание. Они действовали уверенно, как хорошо отлаженный механизм.
Вернувшись к столу, Вениамин Сергеевич налил себе ещё вина и, поднеся бокал к губам, сделал большой глоток, ощущая, как тепло напитка разливается по телу.
— Прощай, друг, — тихо произнёс он, обращаясь к пустой комнате, и одним глотком допил вино.
В утренних новостях сообщили, что экс-начальник разведки Кеннитов Александр Геннадьевич был найден убитым в своей квартире. По предварительным данным, убийство было совершено на почве мести.
Дополнительные материалы
Без описания
Без описания
Без описания
Без описания
Без описания
Без описания
Без описания
Без описания
Без описания
Без описания
Без описания
Без описания
Без описания
Без описания
Без описания
Без описания
Без описания
Без описания
