Никки закрыла рот, и испуг на её лице сменился на растерянность.

— Ну я… — начала она мямлить, опуская глаза.

— И запомни: я пью кофе без сахара! — он уселся за стол напротив неё.

Раздался стук, и в комнату вошел Тимур с новой формой, а за ним одна из девушек, несущая поднос с едой в руках. Оба застыли на пороге, не понимая, помешали или нет. Алан насмешливо посмотрел на них, представляя, что они себе напридумывали.

— Босс, вот одежда, — сказал Тимур, осторожно кладя вещи на диван и с любопытством глядя на Никки.

Она совсем недавно появилась у Тина и, насколько Тимур знал, ни с кем пока не встречалась. Это было странно — девушка красивая, ухажёров у неё хватало, но она всех отвергала. Причём каждый раз в качестве самого убедительного аргумента звучало имя Алана, хотя ходили слухи, что у неё есть жених. А теперь она сидела здесь, с полуодетым крониксом, а если вспомнить, что недавно они ещё и танцевали…

От размышлений его отвлёк голос Алана.

— Тимур…

Тимур улыбнулся и кивнул девушке, указывая, чтобы она накрывала на стол. Та не заставила себя ждать. Ловко расставив тарелки, она тихо вышла из комнаты.

— Если что, босс, мы в столовой, — кивнул Тимур и тоже пошёл к выходу.

Алан молча смотрел на Никки. Каждая встреча с ней оборачивалась для него маленькой катастрофой. За несколько дней с момента его освобождения он видел её чаще, чем собственных бригадиров. Вздохнув, он взял вилку и подцепил немного лапши из тарелки. Никки не растерялась и тоже начала есть. Его всегда поражала её простота и непринуждённость. Другие девушки либо терялись в его присутствии, либо старались казаться утончёнными и загадочными, но она вела себя так, будто знала его всю жизнь, и не пыталась произвести впечатление.

Усмехнувшись своим мыслям, он с аппетитом начал уплетать лапшу с мясом. После тренировок аппетит был зверским, а готовили у Тина великолепно. Время от времени он поднимал глаза на Никки, и их взгляды встречались, но никто не нарушал молчания. В конце концов, первым не выдержал именно Алан. Он взял чашку с кофе и, слегка прищурившись, поинтересовался:

— И что нам с тобой делать, Никки?

— Было вкусно, спасибо, — улыбнулась она.

— Ты недавно работаешь у Тина?

— Да, примерно два месяца, — Никки тоже взяла чашку и, подцепив из вазочки конфету, бросила её в рот.

— А до этого где работала?

— В больнице, — ответила она, отхлебнув кофе и довольно зажмурившись.

— В больнице? — удивился он. — И почему ушла?

— Бабушка потеряла работу, а у меня ещё младший брат. Всё просто — были нужны деньги. У Тина платят больше всего.

— Знаешь, зачем девушки хотят устроиться к Тину?

— Слышала, как девчонки болтают, — кивнула Никки.

— И зачем? — Ему было любопытно услышать её ответ.

— Мужей ищут, — не смущаясь, ответила она, беря ещё одну конфету. — Самые богатые женихи — в клане.

— А ты ищешь?

— Я? Нет, конечно. — Кофе в её чашке кончился, и она с сожалением взглянула на неё.

— Почему нет? Ты молода, красива.

Её лицо стало серьёзным, а в глазах появилась тоска.

— Не могу. Да и не особо хочу.

— Вот как? — Алан усмехнулся. — А я думал, в твоём возрасте для девушек это главное.

Никки пожала плечами.

— Возможно. Они часто об этом говорят.

— Но я слышал, что у тебя есть жених.

— Жених? — Она смотрела непонимающе.

Алан налил ей ещё кофе.

— Говорят, ты ждёшь жениха из тюрьмы и поэтому всем отказываешь.

— Ну… — Её глаза забегали, и она вдруг уставилась в чашку.

— Наврала? — удивился Алан.

Никки молчала, но, поняв, что от неё не отстанут, неохотно ответила:

— Не совсем.

— Это как это «не совсем»? Либо врёшь, либо нет.

— А я обязана отвечать? — возмутилась она.

— Мне — да, — он попытался состроить суровое лицо.

Но Никки, нисколько не смутившись, ехидно усмехнулась и отчеканила по слогам:

— Не хо-чу.

Алан растерялся, хотя и старался не подать виду. Обычно, если кроникс спрашивает, ему отвечают, а с этим «не хочу» он не знал, что делать.

— Так есть у тебя этот жених или нет?

— Считай, что нет. Но… — Она подняла палец, направив его прямо на него. — Ты ведь сам разрешил использовать твоё имя.

— Я помню.

— Вот я и намерена его использовать.

— Хорошо, — Алан решил сменить тему. — Тогда объясни, почему ты сегодня так отреагировала на мои слова?

Никки допила кофе и, поставив чашку, поджала губы.

— Испугалась.

— Боишься? — вспомнил он их разговор в лесу три года назад и усмехнулся.

— Тебя? — её глаза хитро прищурились. — Иногда.

— Тогда чего же ты испугалась?

— Девчонки у Тина постоянно болтают о твоих ребятах и рассказывают… как те иногда их, ну… пытают на полигоне, — глаза Никки забегали, и в конце концов она опустила взгляд в стол.

— Пытают? — переспросил Алан, явно не понимая, о чем она говорит.

— Ну… да, «пытают», — запнулась она, пытаясь подобрать правильное слово. — Уединяются, — добавила с лёгким раздражением, а затем, всплеснув руками, выпалила: — Но девчонки всегда говорят: «Пошёл её пытать!»

Алан был не из тех, кого легко удивить, но Никки явно преуспела. Его брови взлетели от изумления, а взгляд стал таким, будто он готов не только «пытать», но и задушить ее на месте.

— Пытают, значит! — наконец произнёс он и, резко поднявшись, направился к выходу, но уже на пороге вспомнил, что одет в халат и тапочки. Вернувшись, он схватил свою одежду, переоделся в душе и отправился в столовую разобраться, что эти девчонки понимают под словом «пытать».

Бригадиры только поели и, наслаждаясь выпечкой с кофе, оживленно болтали.

— Встать! Построиться! — Войдя в столовую, Алан остановился и бросил тяжёлый взгляд на присутствующих.

Некоторые тут же вскочили с мест, но другие замешкались, не понимая, что происходит.

— Встать! Построиться! — Еще раз, но более медленно, повторил Алан.

Когда бригадиры наконец выстроились в колонну по двое, он повернулся к ним и тихо, но так, чтобы все услышали, спросил:

— Напомнить вам правила клана? Один из пунктов гласит: во время службы, работы или тренировок запрещены любые связи, личные дела и развлечения. Для этого у вас есть два клуба, казино и гостиница, — он внимательно всматривался в их лица. — Я не собираюсь терпеть никаких «пыток», девочек и утех на полигоне.

При слове «пытки» он заметил, как несколько человек опустили глаза.

— Тимур! — рявкнул он. — Выяви виновных и лиши их половины зарплаты на месяц. Остальные должны передать это сообщение бойцам и всему персоналу полигона. Считайте это приказом!

Тимур растерянно кивнул. Ведь одним из тех, кто ввел эти «пытки», был он. И лишаться половины зарплаты не хотелось. Но он прекрасно знал, что Кроникс не любит, когда работу путают с личным, и понимал, чем вызвано такое поведение.

Алан еще раз осмотрел всех и молча ушел. Он знал, что порой его называют сухарем, и был уверен, что сейчас именно так о нем и будут говорить, но считал, что работу и развлечения стоит разделять.

Зайдя в комнату, он зло уставился на Никки.

— Значит, ты… решила, что я буду тебя «пытать»?

Та кивнула, не понимая, на что он злится.

— Уходи! — почти спокойным тоном сказал Алан, стараясь не сорваться.