— Разве у нас есть выбор? — холодно спросил Ян.
— Выбор есть всегда, — равнодушно ответил Генезис. — Или выживаете, или нет.
— А эйкоры? — поинтересовалась Лулет. — Что будет с нами?
— С вами то же самое. Когда придёт время, вы исчезнете, на ваше место придёт более приспособленный вид. Совершенство, — задумчиво произнёс Генезис, — это всегда временное состояние. Каждый вид считает себя венцом творения, пока не появляется следующий.
Лулет побледнела. Как же ей не хватало сейчас системы или коллективного разума.
— Но наши технологии! — воскликнула она в отчаянии. — Наши возможности! Мы можем моделировать будущее!
— И что вы смоделировали? — ехидно поинтересовался Генезис. — Собственное процветание на тысячи лет вперёд? Каждая цивилизация верит в свою исключительность. Римляне тоже считали, что их империя будет стоять вечно. Где они теперь?
Кира резко вскочила.
— Знаете что? Идите вы к чёрту со своей эволюцией! — выплюнула она. — Если мы обречены, пусть будет так. Но я не собираюсь сидеть здесь и слушать, как вы оправдываете нашу смерть красивыми словами о прогрессе!
— И куда же вы пойдёте? Обратно в свой Ризан? К Волкову, который расстреливает людей за «недостаточную преданность делу»?
— А откуда вы так много знаете про Волкова? — прищурилась Кира.
— Дорогая, я знаю всё. Про каждого лидера, каждую общину, каждого эйкора. Вы все как на ладони.
Генезис снова сел и откинулся на спинку кресла.
— Волков — параноик и тиран, умудрившийся за пятнадцать лет превратить Ризан в концлагерь. Половина его «борцов за свободу» сбежала бы при первой возможности.
— Это неправда! — воскликнула Кира, но её голос дрогнул.
— А что тогда правда? — мягко спросил Генезис. — То, что вы сами покинули Ризан при первой возможности?
— Я… — Кира запнулась. — Я освободила пленников. Это был мой долг.
— Долг? Или удобный предлог?
Кира побледнела. Ян и Лулет молча наблюдали за этой словесной дуэлью.
— Скажите честно, — продолжил Генезис, — если бы не эти двое, разве вы не искали бы другой способ выбраться из вашего «оплота сопротивления»?
Кира поджала губы.
— Видите? — констатировал Генезис. — Даже самые убеждённые борцы устают от бессмысленной войны.
— Она не бессмысленная! — взорвалась Кира.
— Нет? — Генезис взмахнул рукой, и прямо в воздухе появились столбики статистики. — За двадцать пять лет Ризан уничтожил пять эйкоров. Из них трое — гражданские. А сколько потеряли людей? Восемь тысяч человек. Включая тех, кого Волков расстрелял за «предательство».
Кира отвернулась, прикусив нижнюю губу от ярости.
— И самое забавное, — не замолкал Генезис, — последние пять лет ваш великий командир тайно торгует с эйкорами. Меняет пленников на продовольствие. Очень… прагматично.
Кира сжала кулаки, но и на этот раз не стала возражать. Она прекрасно знала об этих сделках.
— Молчите? — уставился на неё Генезис. — Значит, знали. И всё равно служили такому командиру.
— У меня не было выбора, — процедила Кира сквозь зубы.
— Выбор есть всегда, — мягко повторил Генезис. — Просто он не всегда удобен. Вот и вся ваша правда, — произнёс он холодно. — Восемь тысяч жизней за пять трупов. И торговля живым товаром в придачу. Хорошая статистика?
— Заткнись, — прошипела Кира сквозь зубы.
— Истина болезненна, — согласился Генезис, поворачиваясь к Яну и Лулет.
— А вы знаете, что ваши судьбы в Ризане были предрешены заранее?
Ян и Лулет настороженно переглянулись.
— Лулет, — спокойно продолжил Генезис, — вас бы не тронули. Ваш отец уже договорился с Волковым о выкупе. Немного продовольствия в обмен на свою невредимую дочь.
Лулет зажмурилась, не желая этого слышать.
— А вот вас, Ян, — Генезис посмотрел на него с иронией, — расстреляли бы в первый же день. Это было условием сделки.
Ян ошеломлённо уставился на Киру.
— Ты… ты знала об этом?
Кира молчала, не поднимая глаз.
— Конечно, знала, — ответил за неё Генезис. — Она была в курсе всех переговоров. Знала, что утром вас казнят. И всё же… — он с любопытством посмотрел на Киру, — передумала в последний момент и спасла вашу жизнь.
— Я не могла дать его убить, — Кира наконец подняла глаза.
— Как трогательно. Предала своих ради старой любви. Волков наверняка это оценил.
— Я не предавала дело, — огрызнулась Кира. — Я предала сделку с дьяволом.
Генезис повернулся к Лулет.
— А что касается вас, дорогая, — его голос стал почти ласковым, — давайте поговорим о вашем замечательном отце.
Лулет смотрела на него не отрываясь.
— Вы прекрасно знаете, что Владимир Рас злоупотребляет властью самым банальным образом. Коррупция, фаворитизм, месть личным врагам — всё как у лучших человеческих диктаторов.
— Это не…
— Неправда? — перебил Генезис. — Сколько эйкоров он отправил в ссылку только за то, что они посмели с ним не согласиться? Сколько ресурсов он потратил на личные проекты под видом «государственной необходимости»?
Лулет побледнела, но промолчала.
— И вы что-то предприняли? — безжалостно продолжал Генезис. — Вынесли его поступки на обсуждение Совета? Потребовали расследования? Нет. Вы молчали. А покрывать — значит поощрять.
— У меня нет доказательств…
— У вас есть доступ к любой информации в системе, — оборвал её Генезис. — Найти доказательства не проблема. Проблема в том, что вы не хотите их искать. Знаете, к чему это приведёт? Через несколько десятилетий эйкоры станут такой же коррумпированной властью, какой когда-то были люди. Круг замкнётся.
Лулет отвела глаза. Вся её вера в совершенство эйкоров рассыпалась вдребезги.
Генезис печально посмотрел на них.
— Вот такая забавная картина. Человек, который ненавидел эйкоров, теперь живёт за их счёт. Повстанец, который знал о предательстве своего командира, но молчал. И эйкор, который покрывает коррупцию собственного отца.
Он развёл руками.
— Все вы лжецы и лицемеры. Ничем не лучше тех, кого осуждаете. И при этом имеете наглость обвинять меня в равнодушии к вашим судьбам.
— Мы хотя бы пытаемся, — глухо сказал Ян.
— Пытаетесь? — притворно удивился Генезис. — Ян, вы при первой же возможности променяли убеждения на комфорт. Кира прикрывала торговлю людьми, пока не нашла оправдание, чтобы сбежать. Лулет молчала о преступлениях отца, потому что так было удобнее. Так что не говорите мне о попытках. Вы просто делаете то, что выгодно, и придумываете красивые оправдания.
— А что нам остаётся? — взорвалась Кира. — Мы не боги! Мы не можем изменить мир одним движением руки!
— Вы можете изменить себя, — спокойно ответил Генезис. — Но не хотите, ведь для этого нужны усилия.
В зале повисла гнетущая тишина.
Наконец Ян не выдержал и, вскочив с кресла, бросился к Генезису, пытаясь схватить его за горло. Руки прошли сквозь проекцию, и он рухнул на пол, потеряв равновесие.
— Как жаль, — спокойно заметил Генезис, глядя на него сверху вниз. — Даже ваша агрессия какая-то беспомощная.
Ян, тяжело дыша, с трудом поднялся на колени.
— Ублюдок, — прохрипел он. — Чёртов ублюдок.
— Злость не сделает правду менее болезненной, — равнодушно ответил Генезис. — Вы злитесь не на меня. Вы злитесь на себя.
Ян поднялся на ноги и отряхнулся, его глаза горели яростью.
— И что дальше? — спросил он, стараясь взять себя в руки. — Будете ещё издеваться над нами?
— Нет, конечно. Осталось только объяснить, зачем я вас сюда пустил.
Невидимая сила подхватила Яна и швырнула в центр зала. Не удержавшись на ногах, он больно ударился лицом о каменный пол и, отплёвываясь, попытался встать.
И в этот момент перед ним из воздуха материализовалась небольшая квадратная панель. Прозрачная поверхность переливалась всеми цветами радуги, словно живая плазма, заключённая в невидимые границы. По её поверхности пробегали потоки света, формируя непонятные символы.
Вдруг всё исчезло, и на панели вспыхнули две светящиеся сферы — жёлтая и красная. Жёлтая сфера, размером с кулак, пульсировала мягким, почти живым светом. Рядом с ней парила красная. Её холодный, безжалостный свет напоминал сердце умирающей звезды.
