Его голос стал почти печальным.

— Я даже гордился тем, что вы смогли расщепить атом. Такая энергия! Она могла принести столько пользы — неограниченное количество электричества, освоение космоса, решение большинства проблем. А вы… — он вздохнул, — первым делом сделали из неё бомбу.

— Но вы могли бы вмешаться! — воскликнула Кира.

Генезис покачал головой.

— Не имею права. У каждого животного и человека, у каждого растения на этой земле есть свобода воли. И я не вправе её нарушать. Миры должны развиваться сами. Я лишь создаю условия, направляю в нужную сторону, но окончательный выбор всегда остаётся за вами.

Он внимательно посмотрел на опешившую троицу.

— Иначе это будет просто кукольный театр, где я дёргаю за ниточки? Тогда какой смысл в существовании разумной жизни?

— То есть вы бросаете нас, как котят, в воду, и мы должны плыть? — спросил Ян.

— Очень образное сравнение, — усмехнулся Генезис. — Но не совсем точное. Я вас не бросаю. Я даю вам океан возможностей, учу основам плавания, но не могу плыть за вас. Посмотри на эйкоров. Они тоже моё творение, но развиваются по-своему. Лулет, например, — он кивнул в её сторону, — решила отключить систему. Это её выбор, а не мой.

— А если мы утонем? — ужаснулась Кира.

— Значит, ваш вид не готов к дальнейшему существованию, — ответил Генезис с безжалостной честностью. — Болезненно, но справедливо.

Лулет неожиданно спросила:

— А что будет с эйкорами? Ведь в нас всё ещё много человеческого. Мы порой совершаем те же ошибки, что и люди. Просто… более рационально.

Генезис задумчиво посмотрел на неё.

— Я бы хотел сказать, что в ближайшее время ваш вид будет доминировать, но это не так. Эйкоры созданы как этап для толчка к будущему развитию.

Лулет побледнела.

— Этап?

— Именно. Эйкоры должны стать основой для следующего этапа эволюции. Возможно, произойдёт слияние лучших качеств людей и эйкоров или появится что-то совершенно новое.

Он наклонил голову и задумался.

— Я точно не знаю. Слишком много переменных. Но одно могу сказать наверняка: ни люди, ни эйкоры в их нынешнем виде не являются финальной стадией развития разума в этом мире.

Кира ошеломлённо перевела взгляд с Генезиса на Лулет.

— То есть эйкоры тоже когда-нибудь исчезнут?

— Или эволюционируют во что-то большее. Видите ли, неизменность — это смерть. Даже я со временем меняюсь, хотя и медленнее, чем вы.

Ян вдруг резко вскочил с кресла.

— Какого чёрта мы вообще сидим здесь и слушаем это? — взорвался он. — Вы говорите о нас как о временном неудобстве! Как о неудачном эксперименте!

— Не неудачном, — возразил Генезис. — Промежуточном. Каждый этап развития важен. Без людей не было бы эйкоров. Без эйкоров не будет следующего шага.

— А что, если мы не хотим быть вашими ступеньками? — прошипела Кира.

Затем она повернулась к Лулет и злобно рассмеялась.

— Посмотри на себя! Минуту назад ты была королевой, думала, что эйкоры — венец эволюции, выжившие и совершенные. А оказалось, что вы такая же промежуточная ступень, как и мы. Исчезнете точно так же, только чуть позже. — Кира наклонилась вперёд. — И как тебе… узнать, что ты тоже всего лишь прокладка?

Лулет лихорадочно пыталась включить систему. Её мозг отказывался воспринимать такую информацию. Но система молчала, не отвечая на отчаянные попытки подключения.

— Не пытайся, — предупредил Генезис. — Иначе тебе будет плохо. Эйкорам вообще запрещено сюда входить, но всегда есть исключения. И ты, Лулет, — это исключение. Ты попала сюда только потому, что отключила систему. Без неё барьер воспринял тебя как человека.

Он окинул взглядом всю троицу.

— Между вами гораздо больше общего, чем вы думаете.

Ян нахмурился.

— Почему эйкорам нельзя сюда входить, а нам можно?

— Потому что эйкоры ещё не готовы узнать правду о своей природе, — ответил Генезис. — Эти знания могут разрушить их или помешать им выполнить свою роль. Им нужно пройти свой путь развития, не зная о его временном характере.

Он посмотрел на Лулет.

— А люди… Вам уже нечего терять. Вы и так на грани исчезновения. Правда для вас не так опасна. Да и, собственно, никто вам не поверит.

Глава 29

Кира не выдержала первой.

— К чёрту вашу эволюцию! — взорвалась она, вскакивая с кресла. — Мне плевать на высшие планы! Я не хочу быть ступенькой для кого-то ещё!

Ян мрачно кивнул.

— Легко рассуждать о прогрессе и красоте эволюции, когда не ты умираешь. Когда твой вид не находится на грани исчезновения.

Лулет сидела молча, переваривая крушение всех своих представлений о мире. Ей с детства твердили, что эйкоры — лучшее, что создавала земля, и это будущее цивилизации. Но если то, что говорит Генезис, правда… Она с ужасом поняла, что сложные рассуждения без системы почти невозможны, и это угнетало еще больше.

Генезис наблюдал за их реакцией с интересом.

— Ваши эмоции понятны, — сказал он наконец. — Но они не меняют сути вещей. Эволюция — это не моя прихоть, а закон вселенной, в которой мы живем. Независимо от того, какой вид существует на планете, развитие должно продолжаться.

— А если мы откажемся? — зло прошипела Кира. — Если мы не захотим играть по вашим правилам?

Генезис горько усмехнулся.

— А кто вас будет спрашивать? Динозавры тоже не хотели исчезать. Неандертальцы не голосовали за собственное вымирание. Эволюция не проводит референдумы и не ходит на митинги.

— Но тогда… — удивилась Лулет. — Вы только что говорили о свободе воли. О том, что не вправе её нарушать.

Генезис наклонил голову и задумался.

— Я создаю условия, но не принуждаю. Эйкоры появились не потому, что я этого захотел, а потому, что люди сами создали для этого предпосылки. Их войны… алчность… неспособность к единству.

Он внимательно посмотрел на троицу.

— Свобода воли — прекрасная вещь. Вы абсолютно свободны пытаться выжить, искать выход, меняться. Но результат… — он пожал плечами, — результат не гарантирован.

— А если мы начнём бороться? — спросила Кира.

Генезис удивлённо поднял брови.

— С кем? — спросил он с искренним недоумением.

— С вами! С эйкорами! С этой… с этой системой! — выпалила Кира, размахиваясь руками.

— Со мной? — Генезис рассмеялся. — Но я же не враг. Я наблюдатель. И в конце концов бороться со мной просто бесполезно. С эйкорами? Они такие же участники процесса, как и вы. С системой? — Он покачал головой. — Это всё равно что бороться с гравитацией или сменой времён года.

— Значит, драться не с кем. Остаётся покорно ждать, когда мы вымрем? — Ян еле сдерживался.

— Вы можете бороться за своё развитие, за преодоление тех самых ограничений, которые завели вас в тупик. Можете попытаться доказать, что люди способны на большее и осознали свои пороки, — возразил Генезис. — Хотя вы и так боретесь вот уже двадцать пять лет подряд. И что изменилось?

Он поднялся с кресла и провёл рукой по воздуху. Перед ними тут же появилась голографическая карта мира.

— Вот ваш Ризан, — указал он на красную точку. — Гордое сопротивление. А вот остальные общины. — Сотни мелких зелёных точек, разбросанных по континентам. — Видите прогресс? Объединение? Развитие?

Кира стиснула зубы, глядя на карту. Точки мерцали и гасли — некоторые общины исчезали прямо на глазах.

— Люди, как всегда, вымирают поодиночке, — продолжил Генезис. — Даже перед лицом смерти вы не можете преодолеть собственную природу. Ризан тратит больше сил на подавление «предателей», чем на борьбу с эйкорами.

— Это… — начала Кира, но осеклась.

— Это правда, — договорил за неё Генезис. — Сколько людей Волков расстрелял за попытки торговать с эйкорами? За желание просто выжить?

Лицо Киры исказилось от боли. Она помнила каждую казнь.

— Видите? — Генезис убрал голограмму. — Вы боретесь не с эйкорами. Вы боретесь сами с собой. И проигрываете с самого начала.