Кира и Лулет подбежали к Яну, помогая ему подняться.

— Что это? — выдохнула Лулет, не отрывая взгляда от панели.

Генезис неторопливо подошёл к ним, любуясь своим творением.

— Моя панель управления, — сказал он с гордостью. — С её помощью я контролирую все процессы на планете. Климат, тектоника, эволюция… Очень удобно.

Он указал на красную кнопку.

— Если нажать её, то всё исчезнет: леса, реки, горы, океаны. Остаётся голый безжизненный камень, летящий в космосе. Tabula rasa, как говорили древние.

Затем его палец переместился к жёлтой сфере.

— А вот эта более… гуманная. Уничтожает только биосферу. Всё живое исчезает — люди, эйкоры, животные, растения, даже бактерии. Но планета остаётся пригодной для жизни. Через некоторое время можно будет начать всё сначала.

Ян замер, с удивлением рассматривая панель.

— Зачем вы мне это показываете?

Генезис широко улыбнулся.

— Вы так ненавидите этот мир. Жалуетесь на несправедливость, страдания, бессмысленность. Вот вам шанс всё исправить.

Он указал пальцем на панель со сферами.

— Нажмите любую из них. Красную — и Земля исчезнет полностью. Жёлтую — и всё начнётся заново, без ошибок прошлого. Выбирайте.

— Ты сошел с ума, — прошептала Кира.

— Напротив, — весело возразил Генезис. — Я предлагаю логичное решение. Раз мир настолько плох, что вызывает у вас отвращение, — уничтожьте его, не стоит мучиться.

Ян, как завороженный, уставился на панель, не в силах оторвать взгляд от кнопок. Они пульсировали гипнотическим светом, словно живые.

— А что будет с вами? — хрипло спросил он.

— Со мной? — Генезис пожал плечами. — Если вы нажмете на любую из кнопок, я буду вынужден доложить о неудачном эксперименте.

Он наклонился ближе к Яну.

— Правда, через некоторое время сюда пришлют другого. И всё повторится — новые виды, новые цивилизации, новые войны. Но это уже будет не моя проблема.

Ян было протянул дрожащую руку к панели, но остановился.

— Давайте, — подбодрил его Генезис. — Покажите, что вы способны не только жаловаться на мир, но и принимать решения.

— Это безумие, — прошептала Лулет. — Ян, не делай этого.

— А почему бы и нет? — усмехнулся Генезис. — Разве мир не достоин уничтожения? Посмотрите на себя — вам надоел этот мир. Вы сбежали от своей привычной жизни.

Рука Яна застыла над красной сферой.

— Что ты чувствуешь, когда смотришь на неё? — мягко спросил Генезис.

— Гнев, — хрипло ответил Ян. — Ярость на всё это дерьмо.

— Вот именно. А теперь — на жёлтую.

Ян перевёл взгляд. Жёлтая сфера пульсировала спокойнее, теплее.

— Надежду? — неуверенно произнёс он.

— Надежду на новое начало, — кивнул Генезис. — На мир без ошибок прошлого. Без коррупции, без войн, без страданий.

Кира схватила Яна за плечо.

— Не слушай его! Это не решение проблемы!

— А что тогда решение? — огрызнулся Ян, не отрывая взгляда от сфер. — Вернуться? К чему? К твоему Волкову, который торгует людьми? К отцу Лулет? К моей общине, где половина считает меня предателем?

— Ян… — начала Лулет.

— Нет! — Он резко обернулся к ней. — Ты сама сказала, что с системой ты была не живой. А без неё ты боишься каждого своего решения. Это и есть жизнь?

Его рука зависла между двумя сферами.

— Может, он прав. Может, лучше всё обнулить.

Генезис удовлетворённо кивнул.

— Наконец-то честность. Видите, как просто? Один жест — и больше никаких проблем.

Пальцы Яна почти коснулись поверхности красной сферы. От неё исходил холод, пробирая до костей. В его голове пульсировала единственная мысль: покончить с этим. Со всем этим абсурдом, болью, бессмысленной борьбой.

— Давай, — подбадривал Генезис.

И вдруг сознание Яна стало совершенно ясным. Исчезли злость, сомнение, желание всё уничтожить. И он чётко осознал, что Генезис хотел, чтобы он нажал одну из кнопок. Слишком сильно хотел.

Все эти разговоры про эволюцию, про бессмысленность сопротивления, про обречённость. Все эти болезненные истины, выплеснутые им в лицо. Всё это было не объяснением. Это было манипуляцией.

Ян медленно убрал руку от панели.

— Нет, — глухо сказал он.

— Нет? — переспросил Генезис.

— Пошёл ты! — выдохнул Ян, отступая от панели. — Со своими кнопками, со своей эволюцией, со всем этим цирком.

Он обернулся к Генезису. Мелкая противная дрожь пробежала по телу.

— Я не буду делать за тебя грязную работу. Хочешь уничтожить мир — уничтожай сам. Это твой выбор, не мой.

Генезис несколько мгновений молча смотрел на него. Потом на его лице появилась улыбка — странная, почти печальная.

— Интересно, — тихо произнёс он и исчез вместе с панелью.

На несколько секунд воцарилась тишина, а потом пол под их ногами дрогнул. Стены замерцали, как неисправная голограмма, и в следующий миг невидимая сила подхватила всех троих и швырнула в темноту.

Ян почувствовал, как его тело не подчиняется ему. Он хотел закричать, но не смог. А потом всё резко остановилось, и он рухнул на твёрдую поверхность, больно ударившись плечом. Рядом приземлились Кира и Лулет. Несколько секунд они лежали, приходя в себя и пытаясь понять, что произошло.

Первой пришла в себя Кира. Поднявшись, она выругалась сквозь зубы. Перед ними возвышались массивные деревянные врата, через которые они недавно прошли. Сейчас они были плотно закрыты, словно их никогда и не открывали.

Ян с трудом поднялся на ноги и посмотрел на небо. Оно было таким же серым, как и до встречи с Генезисом. Не удержавшись, он улыбнулся и, посмотрев на Киру, рассмеялся так беззаботно, словно снова оказался в детстве.

Эпилог

Неделю спустя.

Ян сидел у той же облупившейся стены и курил. Только теперь между его пальцами дымилась настоящая сигарета — одна из тех, что Лулет подарила общине. Табак был мягким, без горечи самосада, и дымок, поднимаясь вверх, растворялся в тёплом весеннем воздухе.

Солнце уже припекало по-настоящему, согревая землю после долгой зимы. Повсюду пробивалась первая зелень, и даже эта унылая улица выглядела уже не такой безнадёжно серой. Весна вступала в свои права, пробуждая мир от зимнего сна.

Кира устроилась рядом, наслаждаясь солнышком.

— Федя опять ворчит из-за твоих сигарет, — говорила она, щурясь на солнце. — А сам уже третью за день выпрашивает.

Ян усмехнулся, выдыхая дым.

— Да он и раньше ворчал по любому поводу. Привычка у него такая.

В целом община приняла их хорошо. Яна так вообще многие считали героем. Только Федя и ещё пара человек называли его эйкоровским прихвостнем да предателем. Но остальные были благодарны за еду и лекарства. При встрече кланялись, благодарили, спрашивали о здоровье.

— А знаешь, что самое смешное? — продолжала Кира. — Теперь они думают, что ты какой-то особенный. Что эйкоры выбрали тебя для важной миссии.

Ян фыркнул.

— Да уж, миссия. Если бы они знали, что эта «важная миссия» заключалась в том, чтобы не нажать на кнопку конца света.

— А ты не пробовал рассказать им правду?

— Пробовал, — Ян затянулся. — Рассказал китайцу. Тот послушал, покивал и сказал: «Ты, Янь, много думашь. Плохо для головы. Лучше печку почини».

Кира рассмеялась.

— Мудрый старик. А что остальные?

— Да кому это нужно? — пожал плечами Ян. — Им и так хорошо. Еда есть, лекарства есть. Зачем портить настроение рассказами о конце цивилизации?

Он помолчал, глядя на дымящийся кончик сигареты.

— А может, нам всё это просто приснилось? — задумчиво произнёс он. — Генезис, эйкоры, тот остров… Может, я просто свихнулся от голода и всё выдумал?

Кира повернулась к нему.

— Серьёзно? А я тогда тоже плод твоего воображения?

— Не знаю, — честно ответил Ян. — Может, и ты тоже.