Может, так и было? И это был всего лишь кошмар? Воспаленная фантазия в моей разбитой голове? По спине у меня пробежал холодок, словно тысяченожка пробежала по телу. Я вздрогнул. В висках вспыхнула боль.
Через какое-то время мы втроем расстегнули молнии на наших палатках и легли на живот у входа в каждую из них. Руссо выключил фонарь (слетелось слишком много насекомых), но фонарик оставил включенным.
Мы слишком устали, чтобы возвращаться и рубить дрова для костра, и слишком волновались, чтобы пить ром, но все равно говорили о всяких обычных вещах — девушках, музыке, фильмах ужасов, — пока Руссо снова не упомянул "Зеленого человека". Его лицо стало смертельно серьезным.
— Знаешь, есть еще одна версия этой легенды. — На этот раз он действительно посветил фонариком себе под подбородок, и из-за покрытых мхом стен его лицо засияло желтовато-зеленым светом. — Говорят, какой-то парень зарубил здесь топором кучу людей. Говорят, что по ночам до сих пор слышно, как его жертвы зовут на помощь. Просто кричат и кричат и...
— Этого достаточно, — отрезал я. — Мы поняли суть.
— Кричит и кричит...
— Серьезно, чувак. Заткнись уже.
— Не указывай мне, что делать!
Мэтт смеялся над нами.
— Вот вы придурки! Расслабьтесь...
Внезапно я услышал приближающиеся шаги, и мы втроем замерли. Руссо выключил фонарик, и в туннеле стало совсем темно.
— Ты... ты это слышишь? — прошептал я.
Шаги становились все громче и громче. Затем они стихли, как будто кто-то остановился в трех метрах от нас.
Минуту спустя шаги начали стихать, но куда они направлялись — вглубь туннеля или к выходу? В каком-то смысле казалось, что звук проходит прямо сквозь нас, вызывая леденящие душу ощущения.
— Что. Это. Черт возьми. Было. Это? — Прошептал Мэтт. — Серьезно, что за...
— Ш-ш-ш!
Я не видел своих друзей, но предполагал, что они напуганы не меньше меня. Время, казалось, растянулось, стало размытым, а затем вывернулось наизнанку.
В тот момент я отчаянно хотел оказаться рядом с Молли. Или дома, за просмотром фильмов с отцом. Или на прогулке в парке с мамой, если бы она была жива. Я подумал о том, чтобы просто оставить все свои вещи и выбежать из туннеля. Мысль о том, что я больше никогда не увижу Молли или отца, наполнила меня печалью и паникой, но я был слишком парализован, чтобы пошевелиться.
Я включил фонарик и выбрался из палатки. Я снова услышал странный звук. Я посветил фонариком в сторону входа в туннель.
— Черт, что это было?! Тут кто-то есть...
Я услышала, как совсем рядом послышалось прерывистое мужское дыхание. Я побежал к палаткам Мэтта и Руссо.
— Кто-то идет!
Они вскочили на ноги. Опустив взгляд, я понял, что держу в руках топор Руссо.
— Что за черт? — прошептал Мэтт, взглянув на меня. Но он, должно быть, тоже услышал шум, потому что на его лице отразился ужас. Как и на лице Руссо.
— Он здесь! — сказал я, когда Мэтт и Руссо бросились от меня прочь, углубляясь в туннель. Я смотрел, как их фонарики освещают осыпающиеся стены и потолок.
Нет времени думать...
Я побежал за ними так быстро, что у меня перехватило дыхание. Я почувствовал вкус крови на языке. Я бежал так, как никогда в жизни не бегал, даже с тяжелым топором в руках.
Мое сердце бешено колотилось, пока я пробирался вперед в тусклом свете фонарика. Вдалеке я видел движущиеся тени, но в конце концов потерял их из виду. Казалось, что туннель тянется бесконечно.
Я заблудился, все вокруг изменилось.
Но я был не один.
Зеленый Человечек!
Я чувствовал его присутствие всеми своими нервными окончаниями. Может быть, мне удастся спрятаться. Я выключил фонарик и затаил дыхание.
Я стоял где-то посреди темного туннеля, весь в поту, дрожа от озноба, с лязгающими зубами. И неужели на моих губах выступила пена?
Это было самое странное, безумное мучение, которого я никогда раньше не испытывал. Потому что где-то в глубине моего угасающего сознания я понимал, что мы все-таки не побьем рекорд. Нет, это была наша последняя ночь в туннеле.
Внезапно я услышал, как позади меня кто-то крадется. Я поднял топор, развернулся и замахнулся.
И в этот момент я понял, что если в этом месте еще не было привидений, то скоро оно ими наполнится.
