Но постойте… Что он там сказал? Они с сыном мечтали? Я слушала отца бывшего и смотрела в глаза его сына, который крадучись приближался к нам, а его кадык заметно прыгал, когда Эмир сглатывал. Подозрительно часто сглатывал. Мой взгляд то и дело соскальзывал на его шею с глаз.

А вот рот так и не соизволил пошевелиться, прекращая это безумие.

— Очень рад, что ты так отзывчива к моим прикосновениям, маленькая шлюшка, — нежно проворкавал Мирон Николаевич. — И что всё же пришла на приём, который мы устроили в этом замке-отеле. Сегодняшняя ночь будет незабываемой, детка!

Я с неожиданной грустью ощутила, как пальцы мужчины выскальзывают из моего лона, а следом раздался громкий треск ткани.

Он одним рывком порвал мои трусики и задрал платье до талии, почти полностью оголяя меня для себя. Подол перекинул через перила и развивался на ветру, как флаг моей капитуляции. Почему-то я совершенно не сопротивляюсь происходящему, хоть постоянно возникает такая мысль. Может быть виной моей пассивности полный желания взгляд Эмира, может отзывчивость моего тела к ласкам его отца…

А может быть я действительно маленькая шлюшка, просто раньше не подозревала об этом? Нет, какой кошмар! Я не могу быть так развратно, чтобы желать и Эмира, и его отца! Ох, уже проходили, я ведь и правда думала о чём-то таком, Мирон Николаевич был прав. Только откуда бы ему знать о моих потаённых мыслях?

Да и не важно это! Хотеть и делать — разные вещи! Только вот тело моё было с разумом не согласно…

— Ясмин, знаешь…— хватает меня за ягодицу отец бывшего одной рукой, стискивает почти до боли, одновременно с этим прижимает меня к своему бедру, буквально вдавливает. Не теряя времени, он отклоняется, чтобы второй рукой было удобно расстёгивать брюки. Его движения суматошны, нетерпеливы. Я слышу его жадное дыхание. Которое внезапно прерывается разгорячённым, проникновенным шепотом: — Знаешь, сколько раз я представлял это? Как буду трахать девушку сына, а ему придётся за этим молча наблюдать и возбуждаться от желания поскорее к нам присоединится. Скажи, малышка, ты скучала по этому? Скучала по члену Эмира в тебе?

— Скучала. Поэтому отпустите меня, — бросаю я резко и тут же возвращаю себе частичную власть над собственным телом. А причиной тому охлаждающий хмык Эмира, раздавшийся сразу, как только я признала свою слабость. Настолько охлаждающий, что по моей коже побежали мурашки. Или послужило им причиной? — Вы отец моего бывшего парня. Мы не имеем права делать это, — предпринимаю ещё одну попытку достучаться до мужчины. Силюсь его оттолкнуть.

Но куда мне. То ли стараюсь слабо, то ли он так силён…

Мирон Николаевич рычит, но снова раздавшийся над ухом шёпот всё такой же обволакивающий.

— Скажи, Ясмина, — говорит Мирон Николаевич, проигнорировав мои жалкие потуги воззвать к его разуму, — а скучала ли ты по своим фантазиям… обо мне? Или может не отказывала себе в удовольствии снова представить нас вместе? Я вот не отказывал… Потому сейчас разорву эту чёртову ширинку, если она сию же секунду не поддастся мне.

Чарующие интонации его даже под конец не изменились, однако спустя мгновение я услышала звук сдавшейся ширинки.

И даже охнуть не успела, как отец бывшего развернулся ко мне всем телом, закрывая плечом обзор на зрителя. Я раскрыла рот, чтобы возмутиться этому, но дыхание разом перехватило. Потому что горячая головка члена толкнулась в мои мокрые складочки.

Я дёрнулась было назад, но совершенно некуда. Широкие каменные перила замка, будь он неладен, стояли намертво. Однако Мирон сам отстранился. Только я рано порадовалась, что мои слова были услышаны. Следующий толчок был сильнее и прошёл глубже. Я задохнулась от возмущения, только кому до этого есть дело? Поняв, что оттолкнуть не получится, я вцепилась ногтями в плечи мужчины, но ему, похоже, даже понравилось! С полустоном наслаждения он протолкнул свой член ещё дальше, пройдясь головкой по моему клитору, который тут же отозвался, прострелив меня лёгким разрядом.

— Эмир! Останови своего отца, — взмолилась я. Бывшего парня я не видела из-за широкой спины Мирона Николаевича, но знала, что он никуда не делся. Остаётся рассчитывать только на Эмира. Не станет же он поддерживать грязные фантазии своего родителя? — Я не собираюсь трахаться с твоим отцом на твоих глазах! И тем более не собираюсь участвовать в групповушки с вами двумя!

— Отключи свою правильную внутреннюю малышку, Ямин, — услышала смешок Мирона. — И начни кайфовать от того, что мы с Эмиром тебе сейчас даём. Тем более ты ведь этого хочешь. Просто запрятала эти мысли очень глубоко внутри себя. Ведь это аморальное, неправильное желание, хотеть секса с бывшим и его отцом. Не так ли, Ясмин? Аморальное, но такое возбуждающее…

Возмущение не успело слететь с моих губ, потому что Мирон Николаевич перестал мелочиться. Одной рукой он продолжал прижимать меня к себе за бедра, а второй схватил мою ногу под коленкой и поднял вверх, закинув себе на талию. Я хотела окатить его негодующим взглядом, но как только наши глаза встретились, мужчина одним толчком вошёл меня полностью.

— А-а-а-ах, — не удержавшись, всё же простонала я от удовольствия. Смазки было столько, что никакого дискомфорта я не почувствовала. Скорее даже наоборот. А торжествующий блеск в глазах Мирона лишь добавил мне ощущений.

— Наконец-то, малышка, я в твоей тугой киске, — промычал довольно отец бывшего и шумно выдохнул. — Но это не предел. Сегодня я буду во всех твоих дырочках, красотка. Сегодня моя сперма будет твоём… — и он толкнулся в меня членом, — сладком ротике, на твоих больших сиськах, на лице, в твоей киске, в анусе…

Каждое слово Мирон сопровождал очередным жадным толчком. Словно ставил печать обещания о своих планах. Слова становились всё тише, а движения внутри меня всё настойчивей. И вскоре я забыла о том, что там собиралась, а что нет.

— Ещё, Мирон, — взмолилась, растеряв стыд. А чего стыдиться, если в своих потаённых мечтах я действительно всегда хотела, чтобы меня трахнул отец Эмира? Стыдиться надо, когда твои желания не совпадают с желаниями того, о ком мечтаешь. Но у нас с Мироном, похоже, всё прекрасно совпало. И в подтверждение я слышу:

— Мне определенно нравится твоя киска, детка!

Я улыбаюсь и обхватываю мужчину за плечи, чтобы удобней подтянуться и сесть на перила. Теперь ничто не мешает мне закинуть Мирону на пояс мою вторую ногу.

О, да! Так гораздо лучше!

Прижимаюсь к внезапному любовнику всем телом, кусаю губы, даже подмахиваю бёдрами, которые приятно холодит камень перил. И вот я уже готова взорваться фейерверком наслаждения, но мне не позволяют.

Резкий рывок, хлюп — и я с сожалению ощущаю пустоту внутри. Но опечалиться не успеваю. Мирон подхватывает меня за бёдра и разворачивает к себе спиной, его горячая ладонь ложится мне между лопаток и надавливает заставляя лечь на перила животом. Мимоходом я оцениваю, какие они широкие и удобные, как раз, чтобы хорошенько трахнуться.

Улыбаюсь от накативших эмоций. Пока отец бывшего спешно задирает мне платье и пристраивается сзади, рассматриваю открывшийся мне вид. Внизу горит огнями вечерний город, куда-то спешат люди, но рассмотреть точно, чем мы тут занимаемся, можно разве что в бинокль. Ибо замок, который переделали в современный отель, по случаю открытия которого мы все здесь и собрались, отличается приличной высотой этажей, так что шестой, на котором мы находимся, легко может соперничать с целой привычной девятитажкой.

«Шлёп, шлёп-шлёп», — услышала я неожиданно. Это Мирон прежде, чем войти в меня, похлопал своим каменным членом по моей попке и влажной киске. Настолько влажной, что я сразу же покраснела от смущения.

Но все лишние мысли выветрились, стоило мужчине снова толкнуться в меня. Он упёрся руками в перила по обе стороны от моей талии, и вкалачивался с каждым движением всё настойчивей. И вот я снова на грани…