Вот он, главный виновник торжества. Мой верный спутник, который вечно меня подставляет. Сначала на Алису встал при виде её жопки, потом на Ирину… при мысли о её… млять, а теперь вот, после всей этой вакханалии с Татьяной, он всё ещё подаёт признаки жизни? Неужели тебе мало, а?

Я с силой тряхнул головой, пытаясь сбросить оцепенение. Вытерся жестким полотенцем, привёл в порядок волосы, поправил одежду. В зеркале теперь смотрел на меня не потерянный мальчик, а… уставший молодой мужчина с слишком взрослыми глазами. В них было что-то новое — тень, отблеск того порочного знания, которое мне подарила Татьяна Викторовна.

Мне позарез нужен кофе. Горячий, крепкий, обжигающий. Что-то, что вернёт меня к реальности, к тому, что я — Алексей Орлов, студент-медик и временный массажист, а не раб своей похоти и игрушка в руках властной женщины.

Я вышел в коридор. Он был пуст и безмолвен. Подойдя к ресепшену, я обнаружил, что стойка пуста.

Странно. Где же Света? Обычно она тут как тут.

Моё внутреннее чутьё, уже настроенное на режим постоянной боевой готовности, зашевелилось. Я прислушался и услышал приглушённые звуки из-за двери комнатки персонала.

Сделав глубокий вдох, я заглянул внутрь.

Света сидела на небольшом кресле, развалясь с такой небрежной, кошачьей грацией, что это само по себе было формой искусства. Одна её нога была свешена на пол, другая — поджата под попкой, а в изящной руке она держала чашку с дымящимся кофе.

Её волосы были слегка растрёпаны, а красная блузка, расстёгнутая на одну пуговицу больше, чем следовало, открывала взгляду соблазнительный изгиб груди. Она выглядела как картина в стиле «расслабленная секретарша» — недосягаемая, но в то же время такая открытая и притягательная.

Но не она заставила моё сердце совершить сальто-мортале в груди.

У кулера с водой, спиной ко мне, стояла Ирина. Она пила воду маленькими, нервными глоточками, и всё её тело в обтягивающем спортивном костюме было натянуто, как струна. Даже со спины было видно, как напряжены её плечи. Услышав мои шаги, она замерла, а затем медленно, будто против своей воли, обернулась.

Наши взгляды встретились. Всего на долю секунды. Но в её глазах — этих обычно дерзких, зелёных, как весенняя листва, — я прочитал целую бурю эмоций. Панику, стыд, смущение и… что-то ещё, какое-то тёмное, невысказанное любопытство. Её щёки вспыхнули ярким румянцем. Она резко, почти грубо, поставила стакан, громко сглотнула, словно в горле у неё стоял ком, и, не проронив ни слова, пулей вылетела из комнаты, будто её подожгли. Дверь захлопнулась с оглушительным стуком.

Света медленно опустила телефон и подняла на меня взгляд. Её улыбка стала шире, в уголках глаз собрались лучистые морщинки — смесь понимания и лёгкой насмешки.

— Испугалась, видимо, — прокомментировала она, словно наблюдала за интересным природным явлением. — Она тут минут пять воду пила, вся в себе, задумчивая такая, а ты тут как гром среди ясного неба. Интересно, что ты с ней сделал, Лёш? Что она чуть ли не в обморок падает при виде тебя?

Я почувствовал, как по моим щекам разливается предательский жар.

Если бы ты только знала, Свет… Если бы ты знала, что она сама… что делали её пальцы… и тот её тихий, единственный сдавленный стон…

— Ничего особенного, — пробормотал я, стараясь, чтобы голос звучал ровно, и с облегчением плюхнулся на свободный стул рядом с диваном. — Просто массаж. Наверное, перетренировалась.

— Ага-ага, «просто массаж», — она хмыкнула, явно не веря ни единому моему слову. Её взгляд был настолько проницательным, что мне казалось, она читает мои самые постыдные мысли. — Ладно, не буду допрашивать. Кофе хочешь?

Мысль о том, что она снова будет меня обслуживать, как какого-то беспомощного ребёнка, вызвала во мне странный, почти инстинктивный протест. В этом месте, где, казалось, мной помыкали все кому не лень, мне отчаянно захотелось хоть капельки самостоятельности, хоть какого-то контроля… прямо сейчас.

— Да, кофе, — кивнул я, заставляя себя встретиться с её взглядом. — Но, может, ты сама… То есть, ты покажешь мне, как его делать? А то не могу же я тебя постоянно просить, как маленький.

Она посмотрела на меня с лёгким, искренним удивлением, затем улыбнулась — теплее, по-домашнему.

— О, хочешь научиться премудростям высокого искусства? — подмигнула она. — Да мне несложно, конечно, тебе одну другую чашечку кофе сделать. Ну ладно, если хочешь, давай научу. Смотри и запоминай.

Она плавно, с кошачьей пластикой, поднялась с дивана, и я невольно проводил взглядом плавную линию её спины, изгиб талии и округлость бёдер в обтягивающих чёрных брюках. Она подошла к кофемашине и жестом велела мне встать рядом.

— Вставай вот сюда, наш главный специалист по женским мышцам, — сказала она, и её голос прозвучал так близко, что по моей спине пробежали мурашки.

Я послушно встал, как велели, лицом к блестящему аппарату. И тут случилось то, к чему я был совершенно не готов. Она приблизилась ко мне сзади, встала чуть боком, и я всем телом почувствовал её присутствие.

Её бедро, упругое и мягкое, плотно, почти намеренно упёрлось в мою ягодицу. Одновременно её грудь, пышная и невероятно соблазнительная, всей своей тяжестью и теплом легла мне на плечо и часть спины. От неё пахло кофе, дорогими духами с нотками жасмина и чем-то ещё безумно простым и женственным — чистотой, тёплой кожей.

Охренеть… Да она же прижалась ко мне! Всей своей… этой божественной грудью! Я чувствую её… и её бедро… Что это? Случайность? Или… очередная проверка?

Мой организм, только что выжатый досуха Татьяной, отреагировал предательской слабостью в коленях и лёгким, едва заметным, но отчётливым подрагиванием члена, который, казалось, в изнеможении прошептал:

Ну опять? Серьёзно? Я же только что отдал все соки той амазонке!

— Так вот, — её голос прозвучал у самого моего уха, тёплый, бархатный, интимный, пока её пальцы с маникюром двигались над панелью управления, — сначала открываешь вот этот отсек. Видишь? Сыплешь зёрна. — Она взяла мою руку и легонько направила к контейнеру с зёрнами. Её прикосновение было обжигающе-нежным. — Наши девочки вот любят покрепче. И я тоже.

Я кивал, как заводной, стараясь сосредоточиться на её словах, а не на том, как её грудь давит на мою лопатку, передавая каждый удар сердца, а бедро прижимается к моей заднице, создавая невыносимо интимное, почти домашнее трение. Это было опасно по-своему. Не так, как откровенно властные игры Татьяны. Это было… слаще, и оттого, возможно, рискованнее.

— Потом выбираешь тут… капучино, латте, эспрессо… — её палец скользнул по сенсорным кнопкам, почти касаясь моей руки. — Ставишь чашку… вот так, ровненько… и жмёшь «старт». Ну как, всё понял? Всё гениальное просто!

Я сглотнул ком в горле, чувствуя, как пылают мои уши.

— Понял, — выдавил я, и мой голос прозвучал сипло. — Спасибо. Кажется, справлюсь.

— Не за что, — она легко, как пушинка, отстранилась, и я почувствовал странную, внезапную пустоту и холод на том месте, где только что было её тело. — Теперь ты самостоятельный. — она ярко улыбнулась. — Почти как большой.

Я взял свою заветную кружку с только что созданным мною под её чутким и соблазнительным руководством кофе и с облегчением плюхнулся на диванчик. Света тем временем снова устроилась на своём месте, развалившись на кресле с той же небрежной легкостью. Она соблазнительно вытянула ноги, и мой взгляд самопроизвольно, против моей воли, скользнул по длинным, стройным линиям её бёдер, обтянутых тканью, к изгибу талии и снова упёрся в тот самый, гипнотизирующий вырез на груди. Света потягивала свой кофе маленькими глотками, и я не мог оторвать глаз от того, как её губы, подкрашенные нежной помадой, касаются края фарфоровой чашки. Каждый глоток был маленьким, невинным, но оттого не менее эротичным спектаклем.