Расстегнув халат и спустив штаны, я взял в руку своего разбушевавшегося друга и принялся яростно его надрачивать.

Давай, быстрее, просто сделай дело и успокойся, — уговаривал я его мысленно.

— Вы тут? Я забыла сказать… — внезапно начал чей-то женский голос, сопровождаемый стуком, от силы которого дверь отворилась, и голос тут же оборвался.

Я остолбенел, просто замер с членом в руке, не в силах ни двинуться, ни отвернуться. На пороге стояла Татьяна Викторовна, её глаза были широко раскрыты от шока, а кулачок, которым она только что постучала в дверь, завис в воздухе.

— Ты… — она смотрела то на моё лицо, то на мой член, который я всё ещё держал в руке. Её взгляд плавно скользил вниз, затем снова поднимался на меня, и так несколько раз, пока она не произнесла: — У тебя… встал…

Чёрт, да я сейчас просто провалюсь сквозь землю! — пронеслось в голове. — Ещё и дядя Витя меня убьёт! В первый же день попался с членом в руке! Ну что я за идиот⁈

Я попытался прикрыться халатом, чувствуя, как горит всё лицо.

— Стой, — её голос прозвучал резко, но без злости. Она неожиданно вошла внутрь и прикрыла за собой дверь. — Не прячь. Я же всё равно уже всё увидела. — она прислонилась спиной к двери и вздохнула. — Ох, я, конечно, подозревала, что с молодым парнем могут быть проблемы… Но… не такие же явные…

Я замер, не понимая, что происходит, а она внимательно посмотрела на меня, и в её глазах появился странный, изучающий блеск.

— Так не пойдёт, — сказала она тише, делая шаг ближе. — Тебе… надо закончить. Нельзя, чтобы другие увидели твой… мощный стояк. — я заметил, как её язычок проскользнул между губ. — Особенно Алиса — она не поймёт. — она вновь облизнула губы, и её взгляд снова скользнул по моему члену и вверх к глазам. — Ты должен закончить, чтобы у тебя больше не встал.

— Он… он не встанет, — пробормотал я, чувствуя себя полным идиотом, какого-то хрена продолжающим стоять с обнажённым членом, который, вопреки моим словам, дёрнулся и разбух ещё сильнее.

— Почему? — она наклонила голову, и в её голосе появились лёгкие насмешливые нотки. — Тебе что… нравятся постарше?

Я не знал, что сказать, и просто кивнул, а затем мой взгляд самопроизвольно скользнул по её фигуре и остановился на груди, а член тут же дёрнулся в ответ, будто отвечая на её вопрос громким «ДА».

Она ахнула — тихо, почти шёпотом, и уголки её губ дрогнули в лёгкой улыбке.

— Так… тебе нравятся… — она медленно провела рукой по своей груди, слегка прижимая ткань. — Большие?

— Да… — неуверенно ответил я, чувствуя, как сгораю заживо. Голос мой предательски дрогнул.

Она сделала ещё шаг, сократив расстояние между нами до минимума.

— Тогда… закончи дело. Я подожду.

Её слова прозвучали как приказ, но в нём была какая-то странная нежность.

Что? Закончить? Прямо сейчас? Здесь? Перед ней? Почему она… собирается… смотреть? — пронеслись вопросы в голове огненным вихрем.

Это было за гранью любого моего опыта. Женщина, да еще такая, как Татьяна Викторовна, собиралась просто стоять и наблюдать за тем, как я дрочу? От этой мысли кровь ударила в голову, смешав панику с диким, запретным возбуждением.

Я нерешительно сжал свой член и начал медленно дрочить, пытаясь скрыть охватившую меня панику.

Ну ладно… посмотрим, чем это закончится.

Я дрочил, дыхание сбивалось, в горле стоял ком. Я отводил взгляд куда угодно — на кафель, на дверь, лишь бы не встречаться с ее глазами. В зеркале над раковиной мелькнуло мое отражение: растрёпанные темно-русые волосы, широко раскрытые карие глаза, полные немого ужаса, и губы, подрагивающие от нервного напряжения.

Я всегда считал себя симпатичным парнем, — пронеслось в голове, — ну, может, не супермоделью, но ничего так. А сейчас гляжу на этого перекошенного идиота в зеркале и понимаю — хорошо, что она смотрит только на мой член, а не на эту тупую физиономию.

Мысли путались: «Зачем я вообще согласился на это? Что я делаю? Хотя… ее взгляд — всё равно что дуло у виска. Отказаться было невозможно. Но, чёрт возьми, как же это странно, унизительно и… Нет, только странно и унизительно! Мне совсем не по кайфу!»

Под её пристальным взглядом я совершенно не мог расслабиться, руки дрожали, и спустя даже несколько минут нужного результата всё не было.

— Так долго… — удивлённо протянула она, наблюдая за моими тщетными попытками. — Что-то… не так?

Да, млять! — я был ошеломлён, почти оглушён собственным сердцебиением. — Что за вопросы? Она издевается?

— Ну… немного неуютно, — признался я, чувствуя, как потеют ладони. — Это первый раз, когда… смотрят.

Она задумалась на секунду, затем её лицо озарила понимающая улыбка. Она сделала последний шаг, прикоснулась к моей свободной руке и мягко положила её себе на грудь, просунув в разрез пиджака.

— Так лучше? — спросила она, и её голос снова приобрёл те томные нотки, что были во время массажа.

Мой взгляд тут же скользнул по её лицу: соблазнительно приоткрытые губы, тёмные глаза, в которых читалась странная смесь власти и участия. Она смотрела прямо на меня, не отводя взгляда, и это было одновременно и невыносимо, и порочно притягательно.

Её грудь оказалась такой же упругой и пышной, как я и представлял. Через ткань водолазки я чувствовал тёплое, живое тело. Близость стала почти невыносимой. Я чувствовал лёгкий, пудровый аромат её духов — что-то дорогое, с нотками сандала и ириски.

— Да… — выдохнул я.

Ощущение было ошеломляющим. Ладонь буквально горела, прижатая к этой податливой, но упругой плоти. Тепло от ее тела проходило через все слои одежды и разливалось по моей руке, достигая спинного мозга. Казалось, я чувствую каждую кружевную петельку ее бюстгальтера, каждое биение ее сердца под моими пальцами.

И этого оказалось достаточно.

Волна удовольствия накрыла меня моментально, и я начал кончать, выстреливая прямо на пол. Сперма пролетала мимо неё под аккомпанемент её тихих, одобрительных ахов и озорного, торжествующего блеска в глазах. Я кончал долго и обильно, стараясь при этом не смотреть ей в глаза от стыда, но не в силах оторвать взгляд от ее руки, все еще прижимавшей мою ладонь к ее груди.

Когда я пришёл в себя, она стояла с лёгкой, радостной улыбкой. Её рука всё ещё лежала поверх моей.

— Вот и хорошо, — сказала она, наконец отпуская мою руку и поправляя свой пиджак. — Теперь можешь спокойно работать. И… — она сделала паузу у двери, обернувшись, когда её рука легла на ручку, — это между нами, Алексей. Пускай это… — она взглянула на лужу спермы на полу, на мой всё еще напряженный член, а потом на меня прямо в глаза, — останется нашим маленьким секретом.

Когда дверь закрылась, я медленно опустился на унитаз. Мой член наконец-то успокоился, но в голове царил полный хаос.

Какого чёрта только что произошло? — лихорадочно думал я. — Почему она помогла мне? И была ли это вообще помощь? Какого чёрта только что произошло? — лихорадочно думал я. — Почему она помогла мне? И была ли это вообще помощь? Или это был какой-то изощренный тест, переросший в нечто неконтролируемое?

Я просидел так минут пять, блуждая в своих мыслях, затем умылся и привёл себя и пол в порядок. На душе было странно — смесь стыда, возбуждения и полнейшей растерянности.

Ну что ж, — подумал я, чувствуя, как подкашиваются ноги. — Не знаю… можно ли произошедшее считать за интимный момент между нами, за какой-то первый шаг к чему-то большему…

Но, наверное, можно, да? Да и в целом… если честно… мне, млять, понравилось! — эта похабная мысль заставила меня снова покраснеть, но теперь уже с оттенком странной, виноватой гордости. — Да, меня будто использовали, подловили на слабости. Но, чёрт возьми, какая же у неё была потрясающая грудь!

И этот её похабный взгляд… радующийся потокам спермы, вырывающимся из моей головки… он… он был просто безумно возбуждающим!

Я вышел из санузла, всё еще чувствуя на ладони призрачное тепло ее тела и запах духов, смешанный с запахом моего позора. До прихода Алисы оставалось полчаса. Тридцать минут, чтобы попытаться собрать себя по кусочкам и хоть как-то подготовиться к следующему испытанию. Но как можно подготовиться к чему-либо после того, что только что произошло?