-Сле-дят, - повторяет, как попка-попугай.

-Чтобы глаз не спускали, чтобы зафиксировали, с кем говорит, кому-что передает, но… руками не трогают. Понятно? – кивает, как болванчик. – Я сам вечером с ней потолкую… Узнаю всё, что скрывает.

Константин

Не могу дождаться вечера. Внутри подбрасывает от нетерпения, от желания «наказать», поставить на место, зацепить, да побольнее. И пусть она может оказаться ни при чем… точнее, ей крупно повезет, если она окажется не «в деле», в общем - это не меняет ровным счетом ничего.

Специально не звоню, не интересуюсь результатом слежки, не хочу растягивать удовольствие, хочу всё и сразу.

В шесть выхожу из офиса, сажусь в машину и жду отчет от Кита. Сразу понимаю, что напортачили. Кит сидит на пассажирском, возле водителя, а рядом сидит Айс… как я понимаю, один из двух, кто должен был следить.

-Ну? – давлю интонацией, - чего молчите?

-Мы её потеряли, - сжимаю кулаки до хруста. Отворачиваюсь, смотрю на мир за окном. Пытаюсь абстрагироваться. Движение людей должно успокаивать, но… ни хрена не успокаивает. Провожу устало рукой по лицу.

-Как я заебался, - констатирую факт. С самого лета в моей жизни что-то происходит… и всё наперекосяк. Вроде замаячит свет в конце туннеля, думаешь: «Все, вот она заветная светлая полоса», нет, бля… это просто пиздец светится от счастья, радуется встречи. Или во, пуля летит… в ногу. Спасибо тебе, Тень, за подарочек, век не забуду.

Поворачиваюсь в сторону Айса и смотрю. Смотрю не на него, а сквозь. Что хочу увидеть? Хули его знает? Вид его виноватый возвращает меня к жизни. Резко бью кулаком ему в печень.

-Ууууу… - взвывает раненным волком. – Ворон, мы найдем, клянусь, - орёт, закрывая голову руками. А что там защищать, если мозги не входят в комплектацию?

-Где?! Где, найдете?! В Монголии, Китае или в Европе? – Кит молчит, боится и на себя накликать мой гнев. У него звонит телефон.

-Да! – резко отвечает. Бздит, сука. – Понял, - сбрасывает. – Она в общагу приехала только что. Шепелявый её срисовал.

-Нет, бля… я вас всех уволю! Шепелявый, Айс, Кит… погонялы ваши для зоны, а не для избирателей… Пошли вон из машины, дальше я сам.

Испарились они за секунду.

-Знаешь где общага пединститута? – спрашиваю у водителя. Он парень новый, из местных. За пару месяцев ни разу нареканий не было.

-Знаю, зависал после дембеля, - стартует резко, быстро соображает, что дело не терпит отлагательства.

Общагой оказывается старая пошарпанная кирпичная девятиэтажка. Печальное зрелище. Выхожу на улицу и вдыхаю холодный воздух, к вечеру подморозило. Возле центрального входа – большая клумба, поэтому к порогу не подъехать. Придется идти пару десятков шагов пешком. Поворачиваю голову, замечаю чуть в стороне машину Шепелявого. Он моргает фарами, пытаясь привлечь мое внимание, но я его и так уже срисовал. Не барское это дело, но я подхожу к его машине, а он опускает стекло.

-Здрасьте, Константин Игоревич, - о, этот поддается дрессировке. Ни тебе Ворона, ни тебе блатного жаргона… значит останется в команде. Или уже успели предупредить. Хотя вряд ли… у них отсутствует «взаимовыручка в коллективе», – зашла в общагу тридцать восемь минут назад. Одна. Поднялась на шестой, в двадцать пятую комнату. Она пока в лифте ехала, я по лестнице поднялся… Прошел спокойно, дежурная где-то ругалась в конце коридора, меня не засекла.

-Понял, можешь ехать, - отпускаю Шепелявого и стаю ещё пару минут. Думаю, тут её «пытать» или… Не, тут не вариант, много народу.

Делаю первый шаг в сторону общежития, как из неё вылетает моя «находка» или «пропажа», пока не знаю, к какой категории её отнести. Между нами, приличное расстояние, она меня не видит, смотрит под ноги, а не по сторонам.

Возвращаюсь к машине.

-За той, с двумя пакетами, - даю приказ водителю. Мы медленно катимся за ней. Она идёт по-над зданием, нас разделяет эта дурацкая клумба, овальной формы. Но вот наши дороги пересекаются. Она собирается перейти на другую сторону, чтобы продолжить путь. Там мы не проедем, там проход между двумя пятиэтажками. Пока мы буем объезжать, она свалит в закат. Ишь ты, пакетики уже упаковала! Не поздно ли, сваливать? – Не дай перейти ей через дорогу, - Женя кивает и делает всё, как надо.

-Красивая, - восторженный комментарий от водителя.

-Пока не наиграюсь, она моя, - сразу очерчиваю рамки дозволенного.

-Она что, по колесу лупит? – у водителя лезут глаза на лоб. А меня это веселит. С характером, коза!

Но её угроза заставляет искренне засмеяться, прямо от души.

-Свали с дорого, иначе сейчас пакеты брошу и тебе не поздоровится!

Все, хватит, повеселился, надо обозначиться, а то с её боевым настроем, реально стекла побьёт. Нажимаю на кнопку стеклоподъемника, стекло медленно опускается, являя меня Марии.

Так получается, что стоит она ровно напротив меня. Смотрим глаза в глаза. Пытаюсь уловить страх с её стороны. А его нет. Лишь недоумение. Мелькает мысль, но риторическая: «Какого лешего он здесь делает?». Перевод может не точный, но что-то в этом роде. Точно без мата.

-А что вы здесь делаете? - сгибает руку с пакетом и вытирает нос, но видно не очень помогает, потому что тут же шмыгает.

-Да вот, решил бороться за каждого избирателя, - припоминаю ей её претензию, - неудовлетворенность народа в бытовом вопросе, пагубно сказывается на статистической кривой по всей стране.

-Это у вас что-то из предвыборного… - криво улыбается, - не боитесь стереть государственный орган?

-Пока он к государству имеет косвенное отношение, меня ещё не выбрали.

-Вы и по домам будете ходить? Удовлетворять, так сказать растущие потребности избирателей. Может вы ещё и ярый борец с демографической проблемой? – юмористка, блин. Что-что, а за словом она в карман не полезет, языкатая, только не в болтовне надо тренироваться, а…

-Лезь в машину, поехали, - уверен, что она не кинется в бега, уж больно вид у неё спокойный. Либо грехов за ней нет, тогда на кой черт лезла в чужой дом обманом, либо знает, что всё шито-крыто. Нажимаю на стеклоподъемник, чтобы закрыть окно, но…

-Ой, а давайте завтра, я сегодня не могу, - выдает эта бессмертная и собирается обойти машину, чтобы продолжить свой путь. Женя хватается за ручку двери, поворачивается в мою сторону, ожидая только команду: «Фас!».

-Стоять! – резко командую и замирают оба. – А куда это мы спешим, Машенька? – как можно спокойнее и дружелюбнее интересуюсь.

-В больницу, - хлопает ресницами, - подружка руку поломала.

-Да что ты? – наигранно вскидываю брови и качаю головой. – Ой, беда-беда… Так давай я тебя отвезу, - вот там и посмотрим, насколько ты брехливое существо.

-Да! – она что-то обдумывает, прямо видно, как мысли штурмуют её мозг. – Ой, неудобно, наверное. Вы человек занятой, а тут я… - скромность ей не идёт. Тем более я только что видел, какой наглухо отбитой она может быть. Лупить с ноги джип за пару лямов, может не каждый «смельчак». А может просто дура?

-Женя, возьми у девочки пакеты и поставь в багажник, - не даю ей более время на «сообразить», беру руководство в свои руки. Водителю два раза повторять не надо. Он уже выскочил, выхватил у Маши пакеты и засунул в багажник. Потом, взяв крепко под локоть, настойчиво пригласил в авто.

Стоило Маше оказаться в машине, как она мигом заполнилась её запахом. Снова эти компотные девчачьи духи. Что-то вкусное и фруктовое, с ноткой ванили… Так пахло у мамы летом на кухне, когда она пекла пирог и варила компот. Как это было давно. В прошлой жизни, там, где мама была живой и красивой…

-Куда? – спрашивает Жека.

-Во вторую городскую травматологию, - отвечает ему без заминки Маша. Поворачиваюсь в её сторону и без стеснения рассматриваю.

Сегодня на ней нет боевого макияжа, поэтому выглядит она совсем юной. Стаскивает с головы вязаную шапку с помпоном. Волосы электризуются. Протягиваю руку, чтобы пригладить их, за что получаю удар разрядом тока. Неприятно… но не смертельно.