Это было обидно. Никому не нравится осознавать такое.

Избушка на курьих ножках, которая ни разу Марьяну свои ножки не демонстрировала, удрала. Где ее носит – только куриному богу известно, если таковой существует.

Прошла неделя. Найти «Мимоходом» так и не удалось, на прежнем месте она не появлялась. Деньги заканчивались. Пришлось искать работу наемника. Подался в сопровождение каравана. Платят хорошо, в дороге кормят.

Да и поразмыслить за грядущие три недели можно о себе и своем будущем. А потом видно будет. Либо продолжит искать возможность отловить свою обидчивую избушку. Или она сама вернется. Ведь ей без человека тоже плохо. Либо… там видно будет.

Но урок Марьян усвоил. И возобновил медитации. Каждый день без отговорок – дыхание, транс, медитация, чтобы держать свой буйный и сильный дар огня под контролем.

Довольно много времени у меня ушло на то, чтобы распаковать свои вещи, разложить, развесить и расставить их в шкафы. Причем некоторые из них вызывали замешательство. Зачем мне это? Почему я вообще это хранила? А зачем забрала сюда? Надо было просто выбросить. Но спишем на то, что паковала я все в дикой спешке, так как нужно было успеть до возвращения Димки или его мамы.

Кстати. А не заглянуть ли на страничку к нему? И к Маринке тоже. Или нет?

Нет, не буду. А то вдруг они там свадьбу празднуют уже? Или про меня гадости пишут? Не хочу этого видеть. Все равно же узнаю, но лучше позднее.

Но, вообще, как же своевременно случилась вся эта волшебная история с Колобком. У меня даже нет времени плакать или горевать из-за предательства парня и лучшей подруги. Просто два гада, чтоб им черти бока жарили да перцем чили посыпали.

Не забыла я и про заказ продуктов. Как в холодильник необходимый для выживания набор, так готовые обед и ужин на сегодня. Ясно ведь, что сил на самостоятельную готовку уже не останется.

Ближе к вечеру Колобок начал ныть.

– Ну, когда мы пойдем? Ну пора уже. Ну ты же разобрала вещи. И еду заказала. И незачем откладывать. Идем скорее. Мимоходом там одна, обиженная, грустит. Давай, пошевеливайся. И так вся выпечка зачерствела. Нужно новую. И мне тут надоело в вашем мире.

– А мне нет. Мне в моем мире не надоело. Нет, я не планирую заселяться в Мимоходом. Я только заехала сюда. Я еще даже Марусеньку не распаковала.

Разговор этот повторялся и повторялся.

– Какую еще Марусеньку? – ревниво уточнил Колобок, только сейчас услышав мои возражения.

– Кухонный комбайн.

А потом как-то неожиданно наступила ночь. И я в первый раз поужинала в новом жилище. И впервые приняла душ тут, пытаясь приноровиться к новой эргономике помещения. И расстелила новую для себя постель. И так устала, что забыла запереть Колобка в шкаф, и он устроился на кухонном столе.

– На новом месте приснись жених невесте, – прошептала я трижды, закрыла глаза, устроилась на подушке.

На ехидный смешок волшебного хлебушка решила внимания не обращать. И только задремала…

Как в окно постучали. Учитывая, что моя нынешняя квартира расположена на втором этаже, если поднапрячься, могли и вскарабкаться всякие нехорошие личности. Но все же…

Я подскочила, пытаясь понять, может, мне примерещилось? Или действительно был стук? Балкона в квартирке не имелось, только большое окно, которое сейчас было задернуто плотными шторами блэк-аут.

– Ты слышал? – спросила я шепотом у Колобка.

– Слышал, конечно. Я что, по-твоему, глухой?

Я встала с постели, на цыпочках прокралась к окну, приоткрыла крохотную щелочку, выглянула и издала горловой звук. То ли квакнула, то ли булькнула, то ли эмоциями подавилась.

– Ну? Что там? – донесся из-за спины нетерпеливый вопрос.

– Дом.

– Чего? Дом? А! Значит, Мимоходом нас нашла. Открывай скорее! – обрадовался Колобок

Он подпрыгнул, скатился со стола и, словно такая вот странная собака, подобрался к моим ногам.

Я помедлила, а потом раздернула шторы и в изумлении уставилась на домик. Тот самый, с вывеской. С витриной, сейчас темной и пустой. С крышей. Короче, обычный такой, каменный крашеный в приятный розовый цвет коттеджик.

И вот этот коттедж сейчас стоял прямо вплотную к нам, окна в окна. И переминался на… Не веря своим глазам, я открыла створки, высунулась по пояс и заглянула вниз. Так вот там были реальные курьи ножки. Клянусь. Большие такие. Сверху в бледно-золотистых, почти бежевых перьях, снизу – плотная, чуть ли не чешуйчатая желтая кожа, пальцы, когти. Эти когти сейчас скребли асфальт улицы Горбенко.

– Ага… – зачем-то сказала я.

Подняла глаза, выпрямилась и уставилась в темные окна второго этажа избушки. Точнее, булочной. Или кондитерской. Или пекарни. И казалось, будто избушка смотрит ими на меня.

Я подумала и сказала:

– Привет. Меня зовут Яна.

– Мимоходушка, ты ж моя хорошая! – вмешался Колобок. – Я уж думал, придется тебя идти выручать, искать. Собирался сапоги железные ковать, семь пар. Хлебы железные печь.

– Ты спятил?! – ошарашенно спросила я, перебив его причитания. – Какие еще сапоги? У тебя ног нет. И зачем тебе хлеб? Ты сам – выпечка.

– Мимоходушка, не слушай ее! Она просто неразумная девица из немагического мира. – И уже мне: – Сказки читать надо, курица необразованная.

– Окно открыто… Высоко стою. Далеко гляжу. Интересно, насколько хорошо я помню студенческие годы и игру в баскетбол?.. – задумчиво проговорила я, разминая руки.

– Это ты к чему? – не понял Колобок.

– Я тебе что говорила насчет оскорблений? Так вот, я даже к лестнице не пойду. Сейчас отправишься в полет низким бреющим прямо из окна, – многообещающим тоном сообщила я дальнейшие перспективы обнаглевшему тесту.

– Мимоходом, не слушай ее, – заявил он, глядя в окно. – Она только с виду страшная. А так просто глупая, не понимает, с кем связалась, вот и грозится.

Там нас с интересом слушала… булочная. Господи, какой же сюр!

– Все я понимаю. В сказку я вляпалась, – буркнула я. А потом оперлась руками о подоконник и обратилась к своему будущему месту работы. – Давай заново? Меня зовут Яна. Можно Янка. И я очень люблю печь всякие вкусные штуки. И даже беру иногда заказы в интернете. Только я любитель и у меня нет опыта работы. Совсем никакого. И еще я случайно унесла форму с твоим ключом. Вообще, я ничего плохого не планировала и совершенно нечаянно перехватила личные вещи твоего прошлого владельца, этого… Как там его? Марьяна.

Избушка переступила с лапы на лапу, скрежетнули когти по асфальту.

– И что дальше? – спросила я. – Мне надо спуститься, да? Пойти к крыльцу? Или что?

– Мимоходушка, дай лапку, – попросил вдруг Колобок.

Немыслимым образом домик засмущался. Не знаю, как мне это стало ясно. Просто поняла. А потом он накренился, изогнулся, принял невероятный угол наклона, одна куриная лапища поднялась к окну и протянулась к нам.

Как я не завизжала от страха, не знаю. Но я собрала всю смелость, какую смогла. Сжала зубы, растянула губы в улыбке и вежливо пожала двумя руками по очереди каждый из куриных пальцев. Типа поздоровалась. Ага. Страх-то какой!

А что делать дальше, все еще было непонятно.

– Идем уж, бестолковая ты девчонка, – вздохнул Колобок. – Поставим Мимоходом на место. Сколько ей по улицам бродить, бедняжке.

Ну, мы и пошли. Я быстро натянула джинсы, футболку и кроссовки на босу ногу. Взяла ключ, фартук с колпаком. И мы с Колобком отправились на улицу, где нас ждало мое новое место работы.

М-да.

Вот уж точно, если ты сам не идешь на работу, работа идет к тебе. От стресса меня пробивало на нервное хихиканье, и вероятно, я выглядела не совсем вменяемой. Но, кажется, моя вменяемость закончилась в тот момент, когда мне из-за стекла витрины начал корчить рожи Колобок. Вот с этим еще предстоит разобраться: что он такое, откуда взялся, кто его испек, как он ожил? Вопросов много, но скользкий круглый хлебушек на них не отвечает и мастерски увиливает.