— Что с тобой? — воскликнула монахиня.

Физиономию убийцы украшали большие синяки всех цветов радуги.

— Все в порядке, — самодовольно ответил он. — Принимайте пополнение.

За Джо к костру, позвякивая шпорами, выходили лихого вида парни в широкополых шляпах и кожаных куртках, с револьверами в бедренных кобурах.

— Двадцать четыре человека, — отчитался убийца. — Со мной вместе двадцать пять. Двое на опушке остались, лошадей караулить. А вы, гляжу, ужинать собираетесь? Ребята, организуйте.

Бандиты скинули рюкзаки, вскоре трава возле костра была завалена снедью: головами сыров, яблоками, помидорами, кусками копченой свинины, хлебом, солеными огурцами. Один парень даже достал из рюкзака небольшую тыкву, но тут же спрятал, наткнувшись на бешеный взгляд Джо.

— Мы тут по дороге хутора и деревни обчистили, — пояснил убийца. — Это было даже неспортивно: все побежали в город, смотреть на бунт. Так мы заходили и брали, что хотели.

— Хозяйственно, — кивнула монахиня, и, понизив голос, спросила: — Как ты их уговорил, кстати?

— Да очень просто, — самодовольно ответил убийца. — Пришлось показать их новому вожаку, кто здесь альфа-самец.

— И он показал? — усмехнулась девушка, намекая на разбитое лицо Джо.

— По-хорошему не вышло. Поэтому я его пристрелил. Когда его тупая башка разлетелась, как перезрелая тыква, ребята стали заметно сговорчивее. Тем более, я пообещал: в случае успеха они могут вынести из дома Фолькерста все добро, что там есть.

— Дипломатичненько, бля, — согласилась Дарк. — Ну что ж, пожалуйте к столу. Уха уже готова.

— А нас не ждете? — раздалось из-за дерева, и к костру шагнул Жига.

Выглядел мальчишка так, словно собирался выступить на сцене: на нем был тот самый костюм, в котором Жига участвовал в конкурсе.

— Как вы умудрились пройти мимо моих зомбей? — удивился Малыш Ларс, потом, втянув носом воздух, добавил: — А, ясно. От вас воняет, как от парфюмерной лавки. А зомби реагируют только на запах человеческой плоти.

— Со мной весь Дом Боли, и… — Жига сделал эффектную паузу. — Темный Властелин!

Шоумен явился во всем блеске красоты и славы: черная, как эбонитовое дерево, кожа его сияла от ароматического масла, мускулистую грудь перетягивала лаковая портупея. На голове сверкала такая же фуражка.

Джо поморщился:

— Я успел сходить в горы, отыскать свою банду, разобраться с атаманом, ограбить окрестные селения, и прийти в лес. А вы что так долго возились? Дом боли находится в городе.

— Мы готовились, — ответил Темный Властелин. — Конец света — важное событие, нельзя выглядеть, как… как ты, например. А еще у нас есть печеньки. И капкейки. Салаты, шампанское: надо же отметить конец света. Мальчики, выгружайте.

— Йоу-йоу, это кто у нас такой? — удивился Малыш Ларс. — Снежок, да ты вовсе не снежок. Кто ты у нас? Уголек?

— Прекрати дискриминацию, — обиделся Темный Властелин. — Расист ты хуев.

— Нет, погоди, снежок-уголек, — настаивал гоблин, ни разу не видевший чернокожих. — Ты определенно как они, только другого цвета. Так вот: зеленая жизнь дороже!

— Ничего подобного! Черная жизнь дороже, — оскалился Темный Властелин. — И вообще, штаны такого фасона, как у тебя, вышли из моды двадцать лет назад.

— Заткнитесь оба, — вмешался Патрон.

— Да, кстати, — Темный Властелин сунул ему под нос бумагу, — Нужна ваша подпись.

— Что это?

— Контракт: пожизненный ангажемент на выступления в королевском дворце. Иначе мы не согласны принимать участие в конце света.

Патрон закусил сигару и хохотнул, видимо, представив, как будут смотреться танцоры в чопорной обстановке дворца. Потом махнул рукой, подписал и скомандовал:

— Давайте ужинать. Люмик вряд ли сегодня прибудет, путь неблизкий. Дворф наверняка явится последним: у него работы много.

Уха поспела. Компания расселась на поляне, по кругу пошли фляги с ядреным самогоном, взятом у крестьян, бутылки с шампанским. Вскоре завязались оживленные разговоры, зазвучал смех. Патрон не возражал против пьянки, решив, что это только сблизит армию, сплотит боевой дух. Похмелья у спасителей мира он не боялся: все равно, по его расчетам, эльф с подкреплением из отцов и гном с новейшими разработками могли прибыть в лучшем случае через сутки.

На лес опустилась темнота, постепенно бойцы разбредались спать. Палаток было всего четыре: одну Патрон занял под командный пункт, в другой устроилась Дарк, как единственная дама, третья и четвертая предназначались остальным сотрудникам Бюро. Патрон назначил часовых, и удалился к себе.

Все вышло, как он и ожидал. До вечера следующего дня армия патриотов отдыхала. Юноши Дома Боли посвятили свободное время силовым тренировкам, бандиты отправились на охоту, из чащи раздавалась беспорядочная стрельба и азартные выкрики. Гоблин с Дарк пошли в противоположную сторону, собирать землянику. Зомбокуры мирно паслись вокруг поляны, жрали всех, кто попадался на пути.

Ближе к закату, когда все собрались на ужин, зомбокуры встревоженно заклекотали. На поляне появились эльфы — юные и прекрасные все, как один. Среброволосые, синеглазые, высокие и гибкие, но мускулистые, в шелковых костюмах, они выскальзывали из-за деревьев один за другим и становились перед Патроном. Красивые лица с тонкими чертами были бесстрастны, но если приглядеться, можно улавливалось едва заметное высокомерие. Оно таилось во взглядах, поворотах головы, уголках губ: так эльфы привыкли смотреть на простых смертных.

— Патрон, позвольте представить, — выдвинулся вперед Люмик. — Мой отец, властитель гордого лесного княжества Форестейл, благородный князь Сирениэль Альгамандил Веллиенил Старкоиллийский.

Эльф, волосы которого украшала серебряная диадема с изумрудами, вежливо наклонил голову. Патрон ответил изысканным поклоном.

— А это остальные мои папы, — продолжал Люмик. — Валентуэль Светодиод Асмадейский, Малинуэль Архимандрид Осинуэззкий…

Представление заняло не менее получаса. Патрон беспомощно моргал и кланялся, как заведенный: мало того, что с его точки зрения все представители дивного народа были на одно лицо, так еще их имена оказались труднопроизносимыми, практически невозможными для запоминания.

— Да, теперь я понимаю, почему Люмик не знает, кто его папа, — заметила Дарк, мечтательно разглядывая эльфов. — Он же на всех сразу похож. И отлично понимаю маму Люмика, которая не смогла выбрать, и захотела сразу пятнадцать мужиков…

Князь Старкоиллийский с польщенным видом поклонился, и пригласил монахиню посетить Форестейл — разумеется, после конца света. Ответ девушки заглушили вопли зомбокур из-за кустов:

— Гоп-стоп, мы подошли из-за угла!

— Иосиф Виссарионович, Иосиф Виссарионович!

Следом раздался дикий, леденящий душу потусторонний хохот.

— Хуйло, миленький! — воскликнула Дарк, и вдруг покраснела.

Зверя, который выскочил на поляну, было не узнать. Все его тело покрывал гибкий пластинчатый доспех из блестящего металла, что делало Хуйло похожим на гигантского броненосца. Длинные когти сверкали мифриловым напылением. Животное было впряжено в волокушу, на которой громоздились какие-то странные предметы. При виде Дарк и гоблина, зверь завилял хвостом, и сшиб парочку зомбокур. За Хуйлом шел Дворф. Он по случаю конца света принарядился в красный парадный кафтан, лысину прикрывал колпак того же цвета, борода была тщательно расчесана. За спиной гном тащил тяжелый мешок.

— Я подарки вам принес! — возвестил он, отыскивая взглядом зардевшуюся Дарк.

Темный Властелин и его мальчики-мигранты при виде Дворфа зашлись в хохоте.

— Вы чего ржете, боевые пи…

— Пи-пи, — торопливо вмешался Патрон. — Все нетолерантные высказывания будут заглушаться во имя взаимопонимания нашей армии спасения мира.

— Хорошо. Боевые идиоты, — согласился Дворф. — Так толерантнее?

— Санта Клаус ебучий, — хохотал Темный Властелин.

— Здравствуй, Дедушка Мороз, борода из ваты! — хором скандировали его мальчики.