Он кончил на несколько секунд раньше, так что я мог наблюдать, как он разлетается на части. Горячая сперма ударила мне в живот, когда все тело Мики напряглось.

- Кон! - крикнул он, обхватив меня руками за спину, цепляясь изо всех сил.

Его крик заставил меня вздрогнуть.

- Блядь, - прорычал я, оргазм обрушился на меня с чудовищной силой. Тело вырвалось из-под контроля мозга, и с этого момента я действовал на автопилоте, изливая свою сперму во все еще дергающееся тело Мики.

Я умирал этой маленькой смертью, казалось, целую вечность, прежде чем вернулся к реальности и почувствовал тяжелое дыхание Мики у уха. Сердце бешено колотилось в груди, и, прижавшись ухом к его грудине, я понял, что он в таком же состоянии. Я не мог сказать, как долго мы так лежали, но когда мне удалось заставить свои обмякшие конечности снова двигаться, Мика покачал головой.

- Еще нет, - прошептал он. Его глаза были закрыты, но когда я поцеловал его в губы, он без колебаний ответил на поцелуй.

Мне хотелось сказать ему миллион вещей, но я знал, что они могут подождать до утра. У меня была целая жизнь, чтобы рассказать ему, как сильно он изменил мою жизнь, как он вернул ее мне в большем количестве способов, чем он мог себе представить.

Я проживу с ним целую жизнь, но не стану ждать так долго, чтобы сказать ему все это. А о тех вещах, для которых не смогу подобрать слов, я расскажу ему по-другому.

Я постараюсь, чтобы каждый день, проведенный с Микой, сам по себе был целой жизнью.

Глава двадцать восьмая

Мика

Он разбудил меня нежными поцелуями в шею и плечи. Я поймал себя на том, что улыбаюсь, прижимаясь задницей к бедрам Кона. Он лежал вплотную ко мне, весь, за исключением члена. Я решил, что он сделал это из уважения ко мне. Мне придется объяснить ему, что просыпаться с его членом, упирающимся в мою попку, было обязательным условием в будущем.

- Доброе утро, - сказал Кон, еще раз нежно целуя в плечо.

- Мммм, - все, что я смог выдавить из себя.

Нежные ласки продолжались, пока не рассеялась паутина сна. Через окно я мог видеть, что солнце стояло высоко в небе - верный признак того, что уже, по крайней мере, позднее утро.

- Который час? - спросил я.

- Почти час.

Боже, я проспал почти сутки.

- А дети? - Машинально спросил я.

- С ними все хорошо, - ответил Кон. - Мои братья отвели их в маленькую закусочную, где подают лучшие блинчики.

- Лучше, чем твои? Те, что не похожи на грибы? - Спросил я, поворачиваясь в его объятиях.

Кон усмехнулся, вспомнив, как он оговорился, готовя блинчики для Рори на следующее утро после того, как я выписался из больницы.

- Кстати, о еде...

Мой желудок даже не дал Кону закончить фразу. Он сердито заурчал.

- Да, - сказал я. - Как сказала бы Рори: «Да, да, да, да».

- По-моему, ты и сам вчера несколько раз это повторил, - пошутил Кон.

Я шутливо хлопнул его по плечу. Кон улыбнулся, но улыбка быстро исчезла, и я почувствовал, как у меня внутри все сжалось от беспокойства, промелькнувшего на его лице, прежде чем он опустил глаза.

- Я должен рассказать тебе историю, - тихо сказал он.

В отличие от той ночи в бассейне, когда я предположил, что Кон пытается найти легкий способ порвать со мной, на этот раз я знал, из-за чего на самом деле он беспокоился.

- Эй, - сказал я, прижимая ладонь к его щеке. Я подождал, пока он посмотрит на меня, чтобы сказать: - Что бы ты ни сказал, ничто не изменит моих чувств к тебе. Ничто.

Напряжение в Коне, казалось, немного спало, но я мог сказать, что он все еще нервничал.

- Почему бы тебе не привести себя в порядок, а я приготовлю нам что-нибудь на завтрак. Встретимся на кухне, когда будешь готов?

Я кивнул и нежно поцеловал его в губы. Он поцеловал меня в ответ, прежде чем встать с кровати. Если бы я не был так озабочен тем, что он так боялся мне сказать, с удовольствием бы разглядывал его тело, особенно упругую задницу.

Я имел в виду именно то, что сказал - ничто из того, что он скажет, не изменит моих чувств к нему, - но я также знал, что все, что он хотел мне сказать, было очень важным. Сам факт того, что он появился на том складе со собственной группой вооруженных до зубов людей, был достаточным доказательством того, что в жизни Кона было нечто большее, чем я предполагал. Я заставил себя не думать о том, почему он не рассказал мне, что бы это ни было, раньше, чем сегодня, и вместо этого пошел в ванную и быстро принял душ. Я едва узнал себя в зеркале, когда чистил зубы. Если не считать синяка на щеке, я выглядел довольным.

Любимым.

Мои мысли вернулись ко вчерашнему дню. Я испытал страх всего на несколько мгновений, когда Кон занимался со мной любовью. Особенно, когда он вошел в меня. Я был уверен, что не смогу справиться с болью, но чем больше Кон разговаривал со мной, чем больше просто удерживал себя внутри меня и осыпал словами любви и поцелуями, тем больше я расслаблялся, и эта боль превращалась во что-то другое.

Это было воспоминание, которое я сохраню на всю оставшуюся жизнь.

Это были самые лучшие воспоминания.

У меня было предчувствие, что Кон будет подарить их мне на протяжении всей нашей совместной жизни.

Наша жизнь.

Я улыбнулся сам себе и покачал головой. Я знал, что не будет только солнечного света и роз, но также знал, что Кон всегда будет рядом со мной, а я - с ним. Мне больше никогда не придется ничего делать в одиночку.

Эта улыбка не сходила с лица еще долго после того, как я вышел из ванной. Когда я добрался до кухни, то просто наслаждался видом Кона, готовящего завтрак. Он легко передвигался по кухне. Когда он заметил меня, то послал мне теплую улыбку, которая говорила о многом. Я подошел к нему сзади, пока он работал. Когда я обнял его, он накрыл мою руку своей, затем схватил ее и приподнял, чтобы запечатлеть поцелуй на ладони.

- Что я могу сделать? - спросил я.

- Можешь принести кофе?

Потребовалось всего несколько минут, чтобы нам усестся за стол с едой и кофе. Мы ели молча, в основном потому, что я был слишком голоден, чтобы что-то делать, кроме как запихивать омлет в рот.

Кон съел только половину своей порции - еще один признак того, что он нервничал.

Когда я закончил есть, Кон долго молчал. Поскольку я знал, что он пытается собраться с духом, я растопил лед своим вопросом.

- Могу я тебя кое о чем спросить? - Когда Кон кивнул, я задал вопрос: - Как тебе удалось уговорить Клару передать детей мне?

- Мой детектив выяснил, что Рикки в тюрьме, а Клара отсиживается в каком-то дерьмовом мотеле. Я попросил Кинга пойти и поговорить с ней, потому что не хотел просто так откупаться, особенно зная, что она спустит эти деньги себе в вены.

- Ты хотел помочь ей, - заметил я.

- Кинг обнаружил, что она обслуживает одного парня за другим в обмен на наркотики. Я не знаю, что он ей сказал, но уверен, что это было не очень приятно. Но это одна из причин, по которой я его отправил. Его «порога дерьма» практически не существует. Она согласилась попробовать пройти реабилитацию. Она спросила Кинга, сможет ли она по-прежнему видеться с детьми, если завяжет, и останется чистой. Я подумал, что это тебе решать.

- Нам решать, - поправил я.

Кон улыбнулся.

- Нам решать, - согласился он.

Он замолчал, и я понял, что он снова начал беспокоиться о том, что ему нужно было мне сказать.

- Я хотел рассказать тебе все это намного раньше, но это не только мой секрет, - наконец, произнес он через несколько минут.

- Ладно, - сказал я. - Полагаю, это касается твоих братьев.

Кон кивнул. Он вздохнул и откинулся на спинку стула.

- Когда Лука учился в колледже, у него родился сын от женщины, с которой он дружил. Это была незапланированная беременность, а Лука в то время боролся со своей сексуальной ориентацией. Он был в ужасе от перспективы стать отцом.