- Ты расскажешь Луке и остальным, что произошло? - Спросил Кинг.

Я кивнул.

- Рано или поздно. У Луки и Вона столько всего происходит с их парнями и Джио, а Лекс разбирается с тем, что с ним случилось...

- Кон, - вмешался Кинг. - Скажи им, когда будешь готов, а не когда, по-твоему, они готовы это услышать.

Он был прав. Мы были братьями, не только когда все было легко. Мы прикрывали спины друг друга, и я, наконец, начал понимать, что, хотя и был предоставлен самому себе, когда дело касалось боя на ринге, за его пределами был далеко не одинок.

- Скажу, - согласился я.

- Значит, ты с мальчишкой, да? - Сказал Кинг.

Я улыбнулся.

- Не ожидал, - саркастически пробормотал мой брат. Он протянул руку и сжал мое плечо. - Не дай ему уйти, брат.

- Ни за что, - ответил я. - Кстати, хочу попросить тебя об одолжении.

- Только скажи, - без колебаний сказал Кинг. Он почти пришел в себя, но я знал, что все будет по-другому, когда он останется один и ему придется смириться с тем, что я ему рассказал.

Я уделил несколько минут разговору с Кингом о том, что, как надеялся, он мог бы сделать для меня, затем попрощался с братом. Когда он обнял меня, я обнаружил, что держусь за него очень долго.

- Спасибо тебе за все. Если ты встретишь кого-то, кто заставит тебя захотеть залатать какие-то дыры внутри, не отпускай его, ладно?

Кинг проворчал, но меня это не остановило. Я прижался к нему еще на мгновение, чтобы добавить:

- А до тех пор я всегда рядом. Ты слышишь меня? Хорошо это или плохо. Я всегда рядом.

На этот раз Кинг не ответил, что само по себе было ответом. Это и тот факт, что он легко поцеловал меня в висок, прежде чем отпустить и уйти, были достаточным доказательством того, что он услышал меня. Действительно услышал.

Я наблюдал за Кингом, пока он не скрылся за углом дома, а затем вернулся внутрь, убедившись, что запер все двери, прежде чем подняться наверх. Я открыл дверь в комнату Мики так тихо, как только мог, но был удивлен, увидев, что он сидит на кровати, выпрямившись и прислонившись спиной к изголовью. Лампа на прикроватной тумбочке была включена. По его обеспокоенному выражению лица я сразу понял, что он слышал часть, если не весь, разговора с Кингом.

- Все в порядке? - спросил он с тревогой в голосе.

Я подошел к его краю кровати и сел. Я наклонился и нежно поцеловал его. Мика жадно поцеловал меня в ответ.

- Ты слышал? - спросил я.

- Совсем немного, - быстро ответил он. - Когда я проснулся один, то забеспокоился о тебе и подумал, что, может, ты вернулся в свою комнату.

- Ты скучал по мне? - Прервал я его, прежде чем украсть еще один поцелуй.

- Да, конечно...

- Как?

- Что?

- Как сильно ты скучал по мне? Мы разговаривали так много, что можно заполнить целый стадион или, скорее, аквариум?

Мика закатил глаза и улыбнулся, прежде чем наклонился и крепко поцеловал меня. Член был в полной готовности, когда он, наконец, выпустил меня из своих опьяняющих объятий.

- Я ответил на твой вопрос? - тихо спросил он.

Я кивнул.

- Когда я понял, с кем ты разговариваешь, вернулся сюда. Я не подслушивал ваш разговор.

- Я представлял, что ты там, - перебил я. Я протянул руку и провел пальцами по его щеке. - Так мне было легче сказать ему об этом.

Мика повернул голову и поцеловал мою ладонь.

- Как ты себя чувствуешь?

- Мне больно, - признался я. – Пиздец, как больно.

Не успел я закончить фразу, как Мика сжал меня в объятиях.

- Я знаю, что это так, любовь моя.

От нежности по спине побежали мурашки.

- Все наладится, - прошептал он мне на ухо.

- Обещаешь? - услышал я свой вопрос.

- Обещаю, - заверил Мика, а затем его губы нашли мои, и он дал обещание совсем другого рода.

Такое, которое, знал, поможет мне пережить даже самые мрачные дни. Я просто чертовски надеялся, что таких будет немного, потому что я был более чем готов погреться в лучах этого ебаного света.

- Я люблю тебя, - выдохнул я Мике в губы.

- Люблю тебя, - ответил он.

Я уложил Мику на спину и навалился на него всем своим весом, но больше целовать не стал. Вместо этого посмотрел ему в глаза, чтобы задать вопрос, на который я так боялся услышать ответ этим вечером.

- Поехали со мной в Вегас.

Ладно, это был не столько вопрос, сколько просьба.

Просьба, на которую Мика ответил почти мгновенно.

- Да.

Глава двадцать четвертая

Мика

Ответить «да» Кону, на приглашение поехать с ним в Лас-Вегас, было легко.

Наверное, это было самое простое, что я делал за очень долгое время.

Я не мог сказать того же обо всем, что последовало за этим. По сути, это было не так уж сложно, просто немного неловко и очень пугающе.

Хотя и позволил Кону организовать нашу поездку в Вегас, я настоял на том, чтобы рассказать детям, почему мы едем в Вегас, а не на Аляску, как планировали. Я начал с подробной речи о том, как меняется жизнь, а мечты и реальность не всегда совпадают.

Результаты оказались плачевными.

Когда я впервые объявил, что Кон уезжает в Лас-Вегас, оба ребенка расстрились. Рори восприняла это особенно тяжело, заплакала навзрыд и сразу же забралась к Кону на колени, пока мы сидели за кухонным столом. Пока мы с Коном пытались успокоить маленькую девочку, Кристофер посмотрел на Кона и спросил, не сделал ли он чего-нибудь плохого, из-за чего Кон уходит.

Только тогда я осознал не только свою ошибку в формулировке этого заявления, но и то, что оба ребенка привязались к Кону гораздо сильнее, чем я предполагал. Я был настолько поглощен растущими чувствами к этому мужчине, что не заметил, как много времени он стал ежедневно проводить с детьми, когда не тренировался и не работал в своем кабинете. Он помог обоим детям построить замок, над которым они работали неделями, и начал обучать Кристофера некоторым приемам самообороны, заставлявшим Кристофера сиять от гордости.

Так что, пока оба ребенка пытались осознать тот факт, что их герой покидает их, я путался в словах, пытаясь объяснить, что мы едем с Коном. Но и это у меня не получилось. Я так нервничал, пытаясь объяснить свои отношения с Коном, что снова все перепутал, и дети оказались в еще большем замешательстве. Когда я, наконец, обратился к Кону за помощью, он сделал это с легкостью.

Он просто сказал:

- Я очень люблю вашего дядю Мику и надеюсь, что когда-нибудь, очень скоро, он согласится стать моим мужем. Так же, как надеюсь, что вы, ребята, позволите мне стать частью вашей семьи. Я люблю вас обоих и не хочу расставаться ни с вами, ни с вашим дядей, поэтому хочу, чтобы вы все поехали со мной в Лас-Вегас.

Ответ Рори был быстрым и ясным. Она взвизгнула от восторга, а затем обвила руками шею Кона, крича:

- Да, да, да, да!

Кристофер, что неудивительно, был более сдержанным, но сердце болезненно забилось в груди, когда я увидел, как мой племянник мягко улыбнулся, прежде чем кивнуть головой. Для любого другого ребенка это был бы приглушенный ответ, но для Кристофера это было почти равносильно реакции Рори. Мой племянник не обратился ко мне за поддержкой, прежде чем ответить Кону. Он сам принял решение, и это имело для меня огромное значение.

Только после этого я вспомнил, как Кон сказал о том, что хотел бы, чтобы когда-нибудь я стал его мужем. К счастью, к тому времени дети и Кон ушли играть в замок, а я смог сбежать в ванную, присесть на край ванны и просто выплакаться.

Это были слезы радости.

Абсолютной, неоспоримой радости.

Так что это была самая неловкая часть. Пугающая часть началась в тот момент, когда мы приземлились в аэропорту за городом. Следует признать, что привыкнуть к ярким огням и хаосу Лас-Вегаса было легче сказать, чем сделать. Не говоря уже о том, что Кон не был обычным человеком, так что мы не могли просто раствориться в толпе сразу по прибытии.