- Лекс исчез около года назад. Он просто исчез из виду. Он по-прежнему писал и отправлял электронные письма, чтобы сообщить, что с ним все в порядке, но я знал, что что-то не так. Мы все беспокоились о нем. Я, Лука, Вон, Кинг. - Кон помолчал, прежде чем добавить: - Сначала я пытался найти его, но Лекс знал, как заметать следы.

- Это, должно быть, напугало тебя, - сказал я. Зная то, что я узнал о Коне, он сделал бы все, что в его силах, чтобы убедиться, что его младший брат в безопасности. Итак, не зная, где находится молодой человек, не имея никакого контроля над тем, что с ним происходит, Кон, должно быть, был в отчаянии.

- Так и было. Я все пытался понять, что сделал не так, что заставило его прятаться от нас, от меня. Когда несколько недель назад он появился в доме Луки, я испытал такое облегчение, что сначала даже не заметил.

- Чего не заметил? - Мягко спросил я.

- Что он слепой.

- О Боже, Кон, мне так жаль. Когда ты сказал, что он потерял зрение, я не понял, что это случилось совсем недавно.

Кон покачал головой. Каким бы растерянным он ни был, его прикосновение к моей спине все еще было нежным.

- Я так злился на него за то, что он не сказал мне. Вот почему он исчез. Он знал, что слепнет, и не хотел, чтобы кто-нибудь из нас знал.

- Он пытался защитить тебя, - сказал я.

- Отчасти так оно и было, - согласился Кон. - Но он также знал, что, когда я узнаю, то захочу… Я бы захотел...

- Исправить это, - добавил я. - Исправить его.

- Он был прав, - сказал Кон. - Я бы не остановился, пока не нашел бы решение. Я отвечал за него. Я всегда буду отвечать за него.

Я подвинулся так, что оказался у Кона на груди. Я заставил его посмотреть на меня, когда сказал:

- Это не причина. Он не ответственность. Ты любишь его. Он твой брат, и ты хочешь, чтобы у него было все.

Кон закрыл глаза и кивнул.

- То, что он не сказал, подорвало твое доверие, - догадался я. Было что-то, о чем Кон мне не сказал. Я не был уверен, откуда это знал; просто я понял это по тому, как он держался.

- Кинг знал. В конце концов, Лекс рассказал все Кингу. Где он был, что он слепнет...

- Но Кинг не сказал тебе, - понял я. - Черт, Кон, это должно быть больно.

- У нас не было секретов друг от друга, - пробормотал Кон. - По крайней мере, я так думал. - Он вздохнул и перевел взгляд на меня. - Но, думаю, это неправда. У нас были секреты. Думаю, именно это меня и беспокоит. Последние несколько недель я был так слеп. Я обвинял Кинга в том, что он хранит секреты, но сам поступал так же. Я никогда не рассказывал ни ему, ни кому-либо из братьев о том, что произошло в том переулке. И мы с Кингом договорились никогда не рассказывать друг другу, что мы сделали, чтобы получить свою половину денег на операцию Лекса. Я был лицемером. Я ожидал, что все остальные расскажут мне все, но у меня не хватает смелости сделать то же самое.

- Твои братья поймут, почему ты не рассказал им о том человеке в переулке. Что-то в этом роде... это твое право - рассказывать или нет. Они не будут держать на тебя зла и не будут осуждать ни за что из этого. Я ничего не знаю о Кинге, - признался я. - Я едва помню его с того момента, как он привез детей в больницу той ночью. Но я знаю, что если он выбрал тебя своим братом, то он очень умный человек. Этот умный человек поймет, что тебе больно, и это не то, что ты можешь просто так пережить. Он любит тебя, Кон. Мне не нужно знать его, чтобы понять это.

Я положил руку ему на щеку и посмотрел прямо в глаза.

- Как он может не любить? Поговори с ним. Поговори со всеми ними. То, что у вас есть, ребята, не то, что можно найти на любом углу старой улицы. Они - твоя семья, Кон. Не позволяй прошлому изменить это. Знаю, ты не очень хорошо меня знаешь, но это, - я быстро оглядел его тело и покачал головой, - я не такой. Я не доверяю другим людям. Я не могу себе этого позволить. Но каждый раз, когда я пытаюсь отпустить тебя, все, чего мне хочется, это держаться за тебя крепче.

Кон кивнул, не сводя с меня сурового взгляда.

- Я знаю, - пробормотал он, а затем притянул меня к себе для поцелуя.

Это был берущий за душу поцелуй, от которого перехватило дыхание, и я задрожал. Когда он прервал поцелуй, я обнаружил, что снова ищу его губы. И снова. Находиться рядом было так хорошо, что я боялся потерять эту связь с ним. Этого я боялся больше, чем того, что может произойти между нами в этой большой кровати.

Я тяжело дышал, когда заставил себя отодвинуться на некоторое расстояние. Правда, не сильно далеко.

- Итак, Кон, что теперь будет? - спросил я.

- Все, что захочешь, - сказал Кон, и на его лице появилась мягкая улыбка. - Все, что угодно, Мика. Попроси, и это будет твоим.

- Останься, - сказал я. Он уже сказал мне, что сделает это, но в тот момент это было то, чего я хотел больше всего на свете, и я говорил не только об этом. Но я не мог сказать ему этого.

Еще нет.

Я даже не был уверен, что когда-нибудь смогу признаться в этом. Но об этом я мог побеспокоиться завтра. Сегодня Кон был моим, и я не собирался его отпускать.

Глава двадцать первая

Кон

К тому времени, как я проснулся на следующее утро, его уже не было.

Я старался не паниковать.

Я, правда, старался.

Но в ту секунду, когда я повернулся и увидел пустое место, меня охватил страх, и я практически вскочил с кровати. Только когда я увидел одежду Мики, аккуратно сложенную на стуле в углу, и маленький чемодан, который я купил для него, все еще стоящий в открытом шкафу, понял, что вчерашняя ночь была настоящей.

Он имел в виду именно то, что сказал.

Он хотел меня.

Не только потому, что я нравился ему физически, но и потому, что он знал, что между нами что-то есть. Нечто большее.

Было стыдно за свое поведение, когда я подумал, что Мика пытается найти вежливый способ попросить меня покинуть его постель.

Я снова сел на кровать и обнаружил, что громко смеюсь. У моих братьев сложилось впечатление, что я умею красиво говорить и знаю все, что нужно знать о романтических отношениях. Последняя часть была отчасти правдой. Я был хорош в приготовлении вина и ужина, но когда дело доходило до разговоров, настоящих разговоров, я был в лучшем случае новичком.

Я вздохнул и посмотрел на смятые простыни. Я наслаждался каждым моментом, доставляя Мике удовольствие. Как только мы преодолели неловкость, которую я вызвал своим поведением, мне понравилось все, что произошло потом. Как только мы оставили все тяжелое позади, мы заговорили о несущественных вещах.

О хорошем.

О тех маленьких светлых пятнах в нашей жизни, за которые каждый из нас цеплялся, чтобы выжить в темноте.

Его любимым цветом был синий. Ему нравились арахисовое масло и шоколад, но не арахисовое масло и желе, и он терпеть не мог арахис. Когда он был маленьким, ему хотелось водить грузовики для доставки еды. Он думал, что не может быть лучшей работы, чем водить крутой грузовик и доставлять людям посылки, заставляющие их улыбаться.

В свою очередь, я сказал ему, что люблю смотреть кулинарные шоу и всегда мечтал стать шеф-поваром. И я рассказал ему о том, как сильно хочу поехать в Грецию, увидеть свою родину. Я рассказал ему, что меня назвали в честь моего деда Константина и что я происходил из длинного рода мужчин, носивших одно и то же имя. Затем я поделился всеми мелкими подробностями, которые узнал о своих бабушке и дедушке до того, как потерял их. К тому времени, как мы заснули в объятиях друг друга, лучи утреннего солнца уже начали пробиваться сквозь занавески.

Я поднялся на ноги и быстро сходил в ванную, прежде чем спуститься вниз. Я чувствовал, что вечная усмешка на лице, превратилась в настоящую улыбку, когда я услышал знакомый звук жужжания, приближаясь к кухне. Я остановился в дверях, увидев выставленную на всеобщее обозрение дерзкую попку Мики. Мой парень склонился над духовкой, вероятно, чистил ее, так что совершенно не подозревал о моем присутствии.