Я напрягся, когда понял, к чему клонит Мика в своих объяснениях.

- Мика, это маловероятно...

- Я ехал с Брэйди в машине скорой помощи. Парамедик продолжал говорить с кем-то по рации. Он сказал, что пациента перемещали. По тому, как он это сказал, я понял, что это что-то значит, но не знал, что именно. Я не видел связи между тем, что сделал, и тем, что Брэйди был парализован, пока пару лет спустя, на уроке здоровья в школе, мне не рассказали о первой помощи. Учитель говорил о том, что если переместить человека после того, как он упал или получил серьезные травмы, это может привести к его параличу...

Мне было невыносимо слышать, как голос Мики срывается с каждым словом, поэтому я повернул его к себе, чтобы посмотреть в глаза.

- Мика, послушай меня. Я участвовал в достаточном количестве боев, чтобы знать, что подобное случается крайне редко. Скорее всего, перемещение никак не повлияло на Брэйди. Ущерб уже был нанесен. Мной. Только мной. Ты слышишь меня?

Мика только покачал головой, его глаза наполнились непролитыми слезами, и в тот момент я понял, что никакие мои слова не убедят его в том, что он не сыграл никакой роли в травмах своего брата. Поэтому я прижал его к груди и просто держал, пока он плакал. Когда с его губ срывались одно отвратительное, душераздирающее рыдание за другим, я понял, что он, скорее всего, никогда не позволял себе горевать о том, что случилось с его братом.

Точно так же, как я не горевал о том, что случилось с маленьким мальчиком, потерявшим свою невинность в темном переулке.

Прошло добрых пятнадцать минут, прежде чем Мика успокоился у меня на груди. Моя футболка насквозь промокла от слез, но мне было все равно. Я попытался определить, заснул ли он, но сказать наверняка было трудно. Я не был уверен, пока он не задал вопрос, которого я не ожидал.

- Ради кого ты сражался той ночью?

Глава шестнадцатая

Мика

На мой вопрос Кон не отвечал так долго, что я уже подумал, что он не собирается отвечать, и чуть было не велел ему забыть, что я спрашивал, когда он сказал:

- Ради моего брата, Лекса.

- Сколько у тебя братьев? - спросил я.

- Четверо, - сказал он. - Я познакомился с Кингом и Лексом в приемной семье, и мы втроем познакомились с Воном и Лукой, когда были подростками. Вон и Лука - родные братья.

- Судя по тому, как ты о них говоришь, кажется, что вы все «родные» братья, - предположил я.

Мне не нужно было смотреть на Кона, чтобы услышать улыбку в голосе, когда он произнес:

- Да, думаю, так и есть.

- Так тебе нужны были призовые деньги, чтобы отдать их Лексу?

Когда Кон не ответил, я отстранился и повернулся лицом к нему. Это означало, что я больше не мог находиться в его объятиях, но мне нужно было прочитать выражение его лица. Я скрестил ноги, в то время как Кон подтянул свои и откинулся на спинку кровати.

- Тебе не обязательно...

Кон покачал головой, и я замолчал. Учитывая то, что он уже рассказал мне о своем прошлом, было трудно поверить, что в его жизни могло быть что-то, о чем было бы труднее говорить, но по выражению его лица было ясно, что это так.

- Мы с Кингом познакомились с Лексом, когда он был совсем маленьким. Он был болезненным ребенком, который не мог постоять за себя. Мы с Кингом были старше и оба уже некоторое время были в системе, поэтому знали, как играть в эту игру.

- Что случилось, что привело тебя туда? - спросил я.

- Моя мама умерла, когда мне было девять. Один из ее парней забил ее до смерти.

Слова были произнесены так небрежно, что, если бы не смотрел на него, я бы подумал, что это событие совершенно не повлияло на него. Но в его глазах промелькнула боль, и я понял, что это, скорее всего, еще одна ситуация, в которой он научился сдерживать свои эмоции.

- И некому было тебя приютить? - спросил я. - А как насчет твоих бабушки и дедушки? Разве это не их дом?

- Это... было. Мама ушла из дома, когда ей было шестнадцать. Здешняя жизнь просто не могла угнаться за ней. Она поехала в Вегас, повеселилась, встретила парня и последовала за ним в Лос-Анджелес. Потом она встретила другого парня, устроила вечеринку и последовала за ним в Нью-Йорк. К восемнадцати годам она была беременна мной. Переезды из города в город прекратились, но вечеринки так и не кончились, и, в конце концов, она связалась не с тем парнем. Мои бабушка и дедушка понятия не имели, где она и что ее вообще убили. Я ничего о них не знал, поэтому, когда меня нашла судебная полиция, я не смог сообщить им ничего, кроме своего имени. В конце концов, мне удалось найти своих бабушку и дедушку самостоятельно, но я не проводил с ними много времени, пока они не умерли. Они оставили мне дом, но к тому времени я уже устроил свою жизнь в Нью-Йорке. Продавать его мне никогда не казалось правильным, поэтому я использую его для других целей.

- Например, для тренировок, - предложил я.

Кон кивнул.

- Это хорошее место, чтобы на время отвлечься и проветрить мозги.

- Так зачем Лексу понадобились деньги? - спросил я.

- В детстве у него было много проблем со здоровьем. Только в раннем подростковом возрасте ему был поставлен диагноз сахарный диабет 1 типа. Несвоевременно поставленный диагноз означал, что некоторые его органы, включая почки, были сильно повреждены. К тому времени, как ему исполнилось шестнадцать, он был в списке на пересадку новой почки. Ежедневный диализ поддерживал его жизнь, но каждый раз, когда появлялась возможность пересадить почку, возникала бюрократическая волокита. По правде говоря, я думаю, что система здравоохранения и страховая компания просто подстроили все это, чтобы им не пришлось платить за операцию. Мы с Кингом оба прошли тестирование, чтобы понять, подходим ли мы ему.

- И ты подходил? - Спросил я, затаив дыхание в предвкушении.

Кон кивнул. Он взял меня за руку и одновременно приподнял рубашку, обнажая правый бок. Я попытался не обращать внимания на загорелую кожу и подтянутый пресс и сосредоточился на татуировке, которую он мне показывал. Я видел татуировку по телевизору и в Интернете, когда он был на арене, но не обратил на нее особого внимания, так как это были всего лишь несколько китайских иероглифов. Но теперь, когда кончики пальцев соприкоснулись с его горячей кожей, тело начало реагировать, и мне потребовалось несколько долгих секунд, чтобы понять, почему Кон положил мои пальцы именно на это место. Темные чернила татуировки скрывали небольшой шрам.

- Ты отдал ему свою почку, - выдохнул я, не веря.

- Это было несложно. Операция обошлась нам недешево. У нас с Кингом не было больших денег, поэтому каждый из нас поклялся получить половину суммы, сколько бы нам ни потребовалось. После того случая с парнем в переулке я стал одержим идеей научиться защищать себя и стал смотреть бои по телевизору и в Интернете. Оказалось, что у меня к этому врожденная склонность, и когда парень, с которым я раньше спарринговал в общественном спортзале, рассказал мне о подпольных боях, я понял, что это мой шанс получить свою половину денег. Бой с Брэйди был последним, который мне нужно было выиграть, чтобы оплатить операцию.

Осознание того, что мой брат пострадал не только из-за каких-то призовых денег, что-то смягчило во мне. Кон так же отчаянно пытался спасти своего брата, как Брэйди - меня. Все, что произошло после официального окончания боя, было просто жестоким стечением обстоятельств.

- Ни в одной из статей о тебе в прессе никогда не упоминалось, что ты отдал своему брату почку, - сказал я.

- По уважительной причине, - ответил Кон. - В бою главное - найти слабые места противника. Если бы парни знали, что у меня нет почки, угадай, на что бы они направили большинство своих ударов. Имей в виду, что они не просто хотят сбить меня с толку, они хотят, вообще вывести меня из игры.

Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, но как только понял, меня охватила волна беспокойства.