— Да, — шепчет дрожащими губами.

— Отлично. Раздевайся, — приказываю и протягиваю ей полотенце, снятое с крючка.

И опять этот испуганный взгляд.

— Так, кажется, ты не совсем пришла в себя. Кроха, ты мокрая, тебе надо переодеться. Понимаешь? — говорю как с маленькой, пытаясь не повышать голос. Она и так напугана.

— Да.

— Отлично. Я за вещами, а ты раздевайся. — И, убедившись, что она стоит твёрдо, покидаю ванную, поправляя брюки. И зачем я вызвался сам разгребать её проблемы? Хотя… Ответ очевиден. Я бы не позволил другим коснуться её. Она моя соседка!

Выхожу из домика и, подойдя к машине, достаю наши рюкзаки. Надеюсь, у неё там именно вещи, а не одна косметика, как у многих.

Возвращаюсь и вижу, что малышка сидит в ванной под струями уже горячей воды и со слезами на глазах трёт себя губкой. Кожа уже красная, но она словно не замечает этого. А пар стоит такой, что её почти не видно. Чёрт, она что, свариться решила?

Кидаю рюкзак на пол и, присев перед ванной, делаю воду чуть прохладнее.

— Лена, — зову, касаясь её плеча, и на меня смотрят с глубокой грустью.

— Яр, они трогали меня. Я такая грязная, — шепчет и начинает тереть себя ещё сильнее. Местами задевает кожу ногтями, и на ней появляется кровь.

А нет, шок ещё не прошёл.

— Всё будет хорошо, малыш, всё забудется, — произношу, забирая губку, и сам начинаю аккуратно мыть её. Провожу по плечам, рукам, шее… Мою ручки с тонкими запястьями. И это всё под её пустым взглядом.

— Они больше не тронут тебя, ведь с того света не возвращаются. Давай, кроха, приходи в себя. У нас ещё много дел, и один я не справлюсь. Ты же сильная, я знаю!

Лена качает головой и обхватывает себя за коленки. Я же продолжаю успокаивающе мыть её. Через пятнадцать минут девушку отпускает, и она забирает у меня губку с благодарной улыбкой. А ещё я вижу стеснение. Как-то поздновато. Я уже всё увидел, и мне понравилось.

— Заканчивай и выходи. Твои вещи вот. — И киваю на рюкзак.

— Спасибо, — благодарит, а я смотрю на этот соблазн. Ничто так не подкупает, как испуганная голая девушка, которая ищет в тебе защиту. А Лена будет искать её, ведь, похоже, за девушку взялись основательно.

Сменив джинсы на сухие, я достаю из рюкзака чёрную футболку, и в этот момент открывается дверь ванной и выходит Лена в коротких джинсовых шортиках и облегающей серой майке. Малышка подсушивает волосы полотенцем, а по шее и груди то и дело стекают капли.

Да она издевается. Такое искушение и невинность.

— А чего-нибудь потеплее не нашлось?

— Сказал мужик в одних штанах, — летит насмешливое, и я выдыхаю. Раз шутит, то буря улеглась. Отлично. Значит, мы сможем поговорить.

Натягиваю футболку и показываю на себя.

— Я одет.

— Если футболка в облипку — это одет, то я тоже. — И показывает на свой топик, который подчёркивает аппетитную грудь. И почему я только сейчас обратил на неё внимание?

— Накинь хоть покрывало, тут ещё прохладно. — И киваю на диван.

К удивлению, Лена не спорит и быстро закутывается до колен.

— Пошли, Одуванчик, поболтаем. Расскажешь, куда ты вляпалась, а я оценю масштабы наших проблем. — И указываю на стол, за которым я пил чай.

— Если бы я сама знала, — говорит устало, присаживаясь на стул.

Разливаю нам ещё горячий напиток и пододвигаю малышке чашку и тарелку с печеньем.

— Итак, кроха, давай начистоту. Во что ты успела влипнуть? Как ты вообще впустила тех мужиков в квартиру?

Лена усмехается и с грустью обхватывает чашку, грея руки.

— Дура потому что. Они назвали полное моё имя, потом бабушки. Сказали, что из больницы. Я так перепугалась, что открыла им, а они сразу рот зажали и к стенке…

— Будет тебе урок на будущее. Дальше. Говорили, что хотели?

— Пулю в лоб обещали. Вопросов не задавали, только между собой общались. Думали, сразу убить или поиграть. Выбрали второй вариант. — Девушку передёргивает, и я вижу знакомый ужас в глазах.

— Так, всё, успокойся. Теперь ты со мной!

— Надолго ли? Кстати, как ты вообще оказался в моей квартире?

— Ты сейчас только не волнуйся и не переживай, — начинаю и снова вижу страх. И зачем я это сказал? — Ладно. В общем, наёмники сперва нагрянули к твоей бабушке.

— Как? А бабушка?

— Тамара Игоревна практически не пострадала. Больше испугалась. Но мои люди уже отправили её в больницу. Оттуда моя мать заберёт её в санаторий, где их точно не тронут.

— Хорошо. А те люди сказали, чего хотели?

— Тебя. И мне интересно почему. Лена, во что ты влипла?

— Видимо, в ад, — шепчет, прикрывая глаза и потирая лоб.

— Конкретнее. Ты что-то сделала? Перешла кому-то дорогу?

— Нет, я просто… В общем, я стала свидетелем. Но я не знаю, как они узнали, что я там была!

— Где? Лена, конкретнее. Что ты видела?

— Убийство. — Еле шевелит губами и испуганно смотрит на меня.

Вот картинка и начинает складываться.

— Ты знаешь того, кого убили?

Кивает и сильнее сжимает чашку. Давить плохо, но я должен всё выяснить.

Уже хочу задать вопрос, но тут звонит мой телефон. Захар.

— Я сейчас вернусь, и ты всё расскажешь! — Встаю и отхожу к окну.

Принимаю вызов и слушаю.

— Яр, у нас тут кое-что интересное вырисовывается.

— Ты про что?

— Про дело Жданова.

Точно, ещё же он есть. Совсем из головы вылетело.

— Ок. И что там?

— Мы изучили отчёты, и выяснилось, что скорую и пожарных на место убийство вызвала Солнцева Елена Ивановна. Яр, это твоя Лена! Она что-то видела, поэтому на неё и объявили охоту!

Поворачиваюсь к девушке, которая испуганно смотрит на меня, и понимаю, что у нас не просто проблемы. Мы по уши в дерьме!

— Ясно. Есть ещё что-то?

— Увы.

— Конкретнее?

— На твою соседку есть открытый контракт с кучей нулей. И судя по всему, желающих много, даже очень.

Если я думал, что хуже быть не может, то теперь понимаю, что глубоко ошибался. Как описать ситуацию, когда на тебя началась охота?

Елена

Не знаю, с кем говорит Яр, но лицо у него очень недовольное. А в один момент я даже вижу ужас. Да что ему такого сообщили?

— Время ограничено? — спрашивает он в трубку, а потом, отвернувшись, материться, слыша ответ.

— Ясно. Приготовь нам очень защищённое место, а я пока постараюсь потянуть время.

Опять слушает ответ и начинает ходить вдоль окна. Я же кутаюсь в покрывало и пью подостывший чай. Сказать ему правду или нет? Стоит ли его вообще в это втягивать? Я вот уже по уши в дерьме, и мне не хотелось бы, чтобы и он там увяз. Но чувствую, без его поддержки мне просто не выжить.

— До связи, — прощается Яр и, развернувшись, быстро подходит ко мне.

— Лена, у меня вопрос. Ты знаешь Жданова Романа? — Он в курсе?

— Кто ж его не знает, — пытаюсь увести тему, но на меня смотрят так серьёзно, что я понимаю — юлить нет смысла. Он как-то всё выяснил. — Да, знаю.

— Видела, как его убили?

— Да.

— Рассказывай! Всё от начала и до конца!

Яр пододвигает стул, седлает его и выжидающе смотрит на меня.

— А что рассказывать? В тот вечер, когда его убили, он с компанией сидел в моём кафе. Пил, шумел, бокалы бил. Они такой разгром учинили, что мне пришлось остаться и всё выдраивать. Когда уходила, заметила странную парочку, которая заталкивала Романа в его в тачку. Он был без сознания. А убийцы говорили что-то про укол…

— Значит, он ушёл, а они притащили его к твоему кафе? — задаёт задумчиво вопрос.

— Да. Ромина машина частенько стояла у нас за заведением. Две предыдущие тачки ему раскурочили на стоянках, вон он и прятал новую.

— Все знали, что он оставлял машину там?

— Многие.

— Ладно. Из кафе он вышел сам или его несли?

— Сам. И был не так уж пьян. Расплатился, помог девушкам встать. Вот те еле ноги волочили.

— Значит, его напоили где-то потом. Выясню. Дальше.