На всякий случай я его запер. И ему безопасней, и мне спокойнее. Подойдя к окну, я прислушался к эфирному эху сражения, идущего за городом. Похоже, битва затягивается: то ли опричников оказалось больше, чем рассчитывал Миних, то ли гвардия дралась не слишком доблестно. Впрочем, мне такой поворот на руку, останется больше времени на всё задуманное.

Спустившись на первый этаж, я прошёлся по залам. Разглядывая трупы погибших опричников и подбирая подходящего кандидата. Я осматривал очередного покойника, когда двери в зал распахнулись от тяжёлого удара.

Честно скажу, мне чуть дурно не стало. В проём двери пролезло жуткое нечто. Мёртвый кентавр с восьмью человеческими ногами, массивным торсом и шестью руками. Головы у чудовища не было, зато грудь была усеяна десятком глаз без век.

– Хорош? – рядом с кошмаром появился довольный Джурьефф. – Как вам такое, Константин Платонович? По-моему, опыт удался на отлично.

– Что за гадость вы сделали?

– И вовсе не гадость, – он посмотрел на меня с легкой обидой, – а боевой кадавр. Между прочим, я единственный специалист по ним. Если бы вы знали…

– Глеб Андреевич, сейчас не до лекций. Мне требуется…

– Вон там, – Джурьефф поскучнел и ткнул пальцем в сторону соседней комнаты, – как раз подойдёт. Идём, малыш, я тебе ещё глазок добавлю на спине. Чтобы никто со спины не обидел.

Меня передёрнуло от вида кадавра, и я отвернулся. Не-не-не, никаких лекций от этого психа. Не собираюсь я делать ничего подобного, даже не просите. Малыш! Тьфу!

Но совет Джурьефф дал правильный. В указанной комнате я нашёл мёртвого мужчину средних лет. Взрыв моей связки оглушил его, а ледяная волна добила. Нет, не опричник, скорее всего дворянин, присоединившийся к мятежникам. И самое главное, его дух не собирался никуда уходить. Некромантским чутьём я знал – через некоторое время он может встать сам в виде ожившего мертвеца. Но, вероятнее, превратится в призрака, не желающего уходить за грань.

По-хорошему, моя работа – направлять таких «потеряшек», но сегодня я собирался воспользоваться служебным положением.

– Ты, умерший и не ушедший, – Анубис завыл в такт моему голосу, – отвечай мне.

Мертвец вздрогнул, будто его ударило электричеством, и открыл веки. Глазные яблоки медленно повернулись и уставились на меня.

– Я слышу тебя, – прошептали бледные губы, – спрашивай, господин.

– Назовись.

– Александр. Пансов. Дворянин на службе рода Гагариных. Был.

– Почему не ушёл за грань?

– Не могу, обещал.

Он попытался отвернуться, не желая говорить.

– Отвечай, падаль! – я пнул его носком сапога.

– Не могу уйти, – плаксиво залепетал он, – не сдержал клятву.

– Какую?

– Что спасу Иоанна Антоновича, – он захныкал, – не сдержал, умер. Жжжёт клятва!

– Отлично! Ты подойдёшь идеально.

Делать из мертвеца подобие Кижа оказалось очень непросто. Силы ушла прорва, будто я заряжал десяток grand wand'ов без отдыха. Зато и результат получился отменный – настоящий поднятый мертвец, бодрый и готовый мне служить.

– Я вам надоел, Константин Платонович, и вы решили меня заменить?

В дверях стоял Киж, поджав губы и с ревностью разглядывая поднятого Пансова. Возле его ног лежал свёрнутый в рулон ковёр, внутри которого угадывалось человеческое тело.

– Не говори глупостей. Это спутник для мальчишки, – я указал на потолок. – Он без присмотра погибнет на следующий же день.

– Да? Ладно, тогда правильно.

– Нашёл, что я просил?

– Так точно, Константин Платонович. Мужчина, не сильно старый, умер, – он усмехнулся, – от приступа геморроидальных колик.

Я чуть не расхохотался. Вот уж ирония так ирония! Вселенная любит повторять удачные шутки даже в изменившихся обстоятельствах.

– Тогда идём, будем спасать нашего несчастного протеже.

Нести ковёр Киж и не подумал, нагрузив Пансова. Наблюдая, как коллега-мертвец тащит покойника, Киж довольно усмехался и то и дело подгонял его.

Иван Антонович даже и не думал сбегать, сидел у окна и смотрел на внутренний дворик Зимнего дворца. Бедный мальчишка! Ей-богу, держать его в заключении было гораздо большей жестокостью, чем сразу убить. Меня аж передёргивало, стоило представить его мир, сжатый до крохотного клочка неба. К счастью, я собирался исправить эту жуткую несправедливость.

– Дмитрий Иванович, клади свою находку в центре.

Киж сгрузил с Пансова ковёр, раскатал и уложил его содержимое точно посередине комнаты. Мой пленник наблюдал за его манипуляциями со страхом и гибельным восторгом.

– А теперь вы ложитесь, Иван Антонович. Нет, не рядом. Голова к голове, будьте добры. Да, вот так.

Мальчишка послушно лёг и уставился на меня тревожным взглядом.

– Что вы хотите сделать?

– Спасти вас, молодой человек. Закрывайте глаза и постарайтесь не шевелиться.

Едва он зажмурился, я провёл над ним рукой и он заснул, расслабившись и приоткрыв рот. Анубис пробудился и бодро вышел на рабочий режим, как и я, желая опробовать новое колдовство.

Лукиан неплохо объяснил принцип «доппельгенгеров», как он назвал заклятие. Мне нужно было запустить «обратный солнцеворот» эфира и следить за процессом, чтобы изменения не перешли черту.

Лица Ивана Антоновича и мертвеца, лежащего рядом, потекли расплавленным воском. Мёртвая и живая плоть морфировали, обмениваясь свойствами. Тонкие черты бывшего императора стирались, заменяясь заурядной внешностью: тяжёлая челюсть, нос картошкой, пухлые губы, подбородок с ямочкой. А мертвец, наоборот, приобретал черты царской фамилии. Нос заострился, лицо вытянулось, кожа разгладилась.

Так-с, пожалуй, хватит! В этом деле, как и в выпечке пирогов, главное – не передержать. Лукиан предупреждал: если процесс зайдёт слишком далеко, то живой может умереть, а вот мёртвый попытается восстать. Нет, нам такого не надо! Я разрубил вращающийся поток эфира, завершая колдовство. Вот так, отлично! Будить мальчишку пока рано, пусть живые ткани закрепляются в новой форме.

– Иди сюда, – я поманил к себе Пансова.

– Да, господин.

– Исполняя свою клятву, ты станешь спутником Антона Ивановича.

Мертвец уставился на бывшего императора. На лице отображалась тяжёлая работа мысли – он кривился, морщил лоб и дёргал уголком рта. Потребовалась почти минута, чтобы до него наконец дошло.

– А-а-а! Господин, я понял!

– Вот и чудно. Будешь ему телохранителем, нянькой и воспитателем. Деньги сумеешь достать?

– Деньги? У меня есть, – он похлопал себя по поясу, звякнув кошельком, – потом добуду ещё.

– Возьмёшь его и отвезёшь за границу. Не спеша объездите германские княжества, можете посмотреть Францию. В Испанию и Италию даже не суйтесь, тебя опознают церковники. Когда Европа надоест, собери сумму побольше и отправляйтесь в Новый Свет.

– Понял, господин.

Пансов низко поклонился.

– Учти, я буду следить за тобой. Убережёшь мальчишку – получишь освобождение. А нет – отдам в подчинённые Дмитрию Ивановичу, будешь ему за денщика.

Резко обернувшись, Пансов уставился на Кижа. Тот же расплылся в жутенькой улыбке, показав зубы.

– Я всё сделаю, господин. Не надо меня отдавать ему.

– Помни – Антон Иванович никогда не должен вернуться в Россию.

– Да, господин.

– А теперь отойди, пора разбудить нашего спящего красавца.

Мальчишка очнулся только после пары пощёчин и несколько минут не мог сконцентрировать взгляд, раскачиваясь, как пьяный. Пансов заботливо напоил его водой и помог встать на ноги.

Пока он приходил в себя, я отправил Кижа с небольшим поручением.

– Дмитрий Иванович, найди для нашего подопечного другую одежду. Что-то неброское для долгого путешествия.

– Ммм… Любите вы задачки задавать, Константин Платонович. Сейчас что-нибудь придумаю.

Сумев подняться, бывший император наткнулся взглядом на зеркало и, отстранив руку Пансова, пошатываясь, направился к нему.