Проблема в том, что большая часть техники третьего Рейха находилась на оккупированной территории. Оставить её всю, так это всё равно, что обеззубить свою армию. Где гарантия того, что после такого подарка и после вероломного нападения уже сами коммунисты останутся на границе и не пойдут дальше на Берлин, не нарушив договор? Тогда их вообще будет невозможно остановить. Впрочем, советская армия может скоро сама выйти к границе. Конечно, вёлся разговор и об обмене пленными и перебежчиками. Тут ещё разведка докладывает, что зашевелились финны и вроде бы тоже пытаются о чём-то договориться с коммунистами.

Одно дело воевать в союзе с непобедимой армией, которая за короткое время захватила почти всю Европу, а совсем другое — быть в союзе с теми, кто под ударами врага откатывается назад. Финское правительство справедливо считало, что после немцев настанет их черёд и обученная боеспособная советская армия, закалённая в боях, пройдётся катком по их территории.

Очередного докладчика прервал стук в дверь, а после стука в кабинет вошёл помощник Дёница. Обычно он не смел прерывать совещание, а значит, случилось что-то серьёзное. Помощник передал фюреру какую-то телеграмму, прочитав которую, обычно спокойный Дёниц выругался.

— Что случилось? — Спросил один из присутствующих, остальных поведение фюрера тоже заинтересовало.

— Русские захватили один из наших секретных объектов, — сообщил Дёниц. — Вывезли оттуда всех учёных в неизвестном направлении.

— Этот объект на востоке? — Уточнил Канарис.

— Нет, на западе Германии. Скорее всего, снова не обошлось без вашего знакомого.

Канарис не смог сдержать усмешки.

— Вам это кажется смешным? — Нахмурился Дёниц. — Это из-за вашей недоработки мы несём такие потери уже среди учёных. Этот человек уже давно должен быть мёртв.

— Моя недоработка, — сделал виноватое лицо Канарис. — Если среди присутствующих есть такие, кто может справиться лучше, пусть займутся его устранением. Только перед тем как пытаться убить колдуна, хотелось бы вам напомнить, — Канарис сделал многозначительную паузу.

— О чём напомнить? — Не выдержал кто-то.

— Этот человек протоптал дорожку в Германию, — пояснил адмирал. — Как когда-то протоптал её в Лондон, где тоже много серьёзных и влиятельных людей, которые считали, что находятся в полной безопасности, а он пришёл за их головами.

После слов Канариса наступила гнетущая тишина. В кабинете не было трусов, а хитрецов хоть отбавляй. Таких, которые готовы толкнуть любого, чтобы занять его место, острожные тоже были, но не трусы. Абсолютное большинство реально хотели процветания Рейха. К тому же многие из присутствующих знали или догадывались о том, что колдун может перемещаться очень быстро в то место, где уже однажды побывал, этому факту были подтверждения. Также не было секретом и то, кто именно вырезал дворян и влиятельных людей в Англии. В общем, было о чём призадуматься.

Многим в голову пришла мысль о том, как колдун помог советским войскам прорвать фронт, об этом подумал и Дёниц, как боевой офицер.

— Чем чаще мы пытаемся убить этого человека, тем больше он помогает коммунистам, — как будто подтвердил мысли фюрера глава Абвера. — Стоит ли продолжать на него нападать?

— Он наш враг! — Повысил кто-то голос.

— Враг, — кивнул Канарис. — Враг, который, возможно, уже побывал в Берлине. Где гарантия того, что уже сейчас не готовится ударный кулак, который просто перекинут к Рейхстагу? Пока его так близко от нас не было, но это может случиться. Он может сам сюда прийти, как уже приходил к тем неразумным дворянам.

— Что вы предлагаете? — Недовольным голосом спросил Дёниц.

— Мы проиграли эту войну. Как ни печально это звучит, но это факт, — вздохнул глава Абвера. — Чем больше мы будем упираться, тем большие потери понесём, а что останется у нас после этой войны? Даже во время Великой войны мы не несли такие огромные потери. Нужно попытаться сохранить хотя бы то, что имеем на данный момент.

— Вы что, предлагаете оставить советам всю нашу технику? С ума сошли? — Удивился Дёниц.

Если бы Канарис посмел сказать такое при Гитлере, то его бы тут же расстреляли, но сейчас ситуация изменилась, даже не было видно возмущённых лиц.

— Сталин не станет нам уступать, разве что сможем дольше выплачивать контрибуцию, — невозмутимо заметил глава Абвера. — Господа, я понимаю, что трудно пойти на этот шаг, но мы идём к гибели, мало кто хочет принять неизбежное, но все это понимают. Нам нужно отказаться от войны на востоке, лучше сосредоточить свои силы на западе и в Африке. Отнимем у Англичан их колонии, пусть живут на своих островах.

— Если оставим технику, то… — начал, было, Дёниц, но его бесцеремонно перебили.

— Заключим со Сталиным свой союз, — заявил Канарис. — Вместе разгромим Англию, они давно выпрашивают.

— И где мы возьмём деньги на оснащение армии?

— У Англии и попросим, — пожал плечами глава Абвера. — Восстановим силы и возьмём всё, что пожелаем. В Москве уже знают о том, что англичане их предали и будут не прочь с ними разобраться.

— Это не понравится Штатам, — заявил ещё один из присутствующих. — Сталин против них вряд ли пойдёт, пока нет на это причин.

— Так не стоит нападать сразу, у нас пока нет сил. Главное сохранить боеспособное войско, а дальше будем договариваться. Может быть, нам повезёт и Сталин сам поможет нам уладить разногласия с Рузвельтом. Господа, нам нужен мир, коммунистам тоже. Причём в данный момент мы более заинтересованы в мире.

— Господин Канарис, это правда, что колдун всегда держит своё слово? — Спросил Дёниц. — Из всех присутствующих только вы с ним встречались.

— Правда, — кивнул глава Абвера. — По крайней мере, во лжи его пока не замечали. Он как-то пообещал не оказывать помощь аргентинцам, сочувствующим нацистам, и несмотря на все уговоры и давление президента, до сих пор соблюдает своё обещание. Неужели вы хотите, чтобы он выступил гарантом мира?

— У него нет своей армии, — пожал плечами Дёниц, — но человек он очень полезный, особенно коммунистам, да и многим влиятельным людям, которые ищут его дружбы. В любом случае многие в случае чего захотят его поддержать. Особенно велико влияние в Соединённых Штатах, я уже не говорю про Аргентину. Кстати, он лично много раз встречался с помощником президента США господином Гопкинсом.

— Если мы на самом деле будем воевать с Англией, то этот человек может нам очень помочь при штурме, — вздохнул Канарис. — В разговоре со Сталиным это тоже нужно обсудить. Но нам пора начинать менять нашу идеологию и относиться к пленным гуманнее, я уже отдал соответствующие распоряжения в несколько лагерей, чтобы улучшить условия их содержания.

Дёниц покосился на главу Абвера, но комментировать это никак не стал.

Я думал, что Судоплатов после операции сразу же умчится на доклад к своему начальству, всё же провёл серьёзную операцию, хоть и с моей помощью, но ошибся. Не забыл он о том, что хотели ещё освободить пленных.

— Когда пойдём? — Уточнил он у меня.

— А вы тоже решили с нами отправиться? — Удивился я. — Там же ничего секретного не будет.

— Могу и отправиться, если нужно, — невозмутимо заметил Павел Анатольевич. — Но у меня сейчас и здесь будет много работы.

— Пойдут те же самые ребята? — Указал я на солдат.

— Они, — кивнул разведчик, — только не все. Сейчас нет смысла всех перекидывать, сам же сказал, что охрана в лагерях немногочисленная.

— Так и есть, — кивнул я. — Такую толпу туда-сюда перемещать не получится, сил не хватит. Вы тут всё приготовьте для встречи, ночью пойдём.

— А почему не днём?

— Если начнётся бой, погибнет много пленных. Лучше напасть на охрану, когда пленные будут в бараках, а то разбегутся все в разные стороны, вряд ли станут упускать такой подходящий момент для побега.

— Что есть, то есть, — кивнул Судоплатов. — Ладно, я отдам распоряжение, ты тоже иди, отдыхай, вон какое лицо бледное.