— Константин Сергеевич, мне сообщили, что вы считаете, будто Советский Союз рухнет, — сказал Сталин. — Признаюсь, в это слабо верится, сейчас мы сильны как никогда. Почему вы так считаете?

— Наверное, Романовы тоже считали, что их империя вечна, — пожал я плечами. — Вам же наверняка доложили в деталях, почему я так считаю.

— Доложили, — кивнул Сталин. — Но аргументы у вас какие-то неубедительные. То, что мы не выпускаем жителей из деревень и вообще считаем их чуть ли не крестьянами, так это глупость. Никто не запрещает нашим гражданам уехать в город и работать там.

Вождь смотрел на меня очень внимательно, вроде бы просто поддерживал разговор с гостем, но в его глазах был заметен неподдельный интерес, и тогда я решился.

— После вашей смерти к власти придёт Никита Сергеевич Хрущёв, и первым его приказом будет запрет службам госбезопасности следить за деятельностью партийных аппаратчиков, — сказал я. — Как по мне, именно это станет началом конца.

— К власти придёт Хрущёв? — Вождь рассмеялся. — Не обижайтесь на мои слова, но наши товарищи не поддержат этого болтуна.

На самом деле я уже и сам сомневался, что в этой реальности к власти придёт Хрущёв, слишком всё изменилось. Да и Сталин теперь проживёт дольше. Хотя его вроде как отравили, или это всё ложь. К сожалению, история — неточная наука, к тому же и я не историк, слишком мало знаю.

— Зато его могут поддержать серьёзные военные, например Жуков, — невозмутимо пожал я плечами. — С его помощью прижмут всех недовольных. Позже расстреляют Берию, Судоплатова и ряд других ваших товарищей, о которых вы упомянули. Возможно, кого-то сошлют или тоже поставят к стенке. Дальше Кукурузник займётся вашим очернением, ведь повторить то, что сделали вы, у него никогда не получится.

— Кукурузник? — Снова перебил меня вождь.

— Ага, — кивнул я. — Он чуть ли не весь Советский Союз засадит кукурузой, поэтому в будущем его так назовут.

— Вы так говорите, как будто знаете всё наверняка. — Усмехнулся Сталин, но при этом его взгляд был очень серьёзным.

— Если бы не знал, то не стал бы говорить, — сказал я. — В общем, за политиками перестанут следить, они будут спокойно ездить за границу, брать с собой детей. Детишки будут видеть роскошь, а в будущем и сами захотят там жить, ну или хотя бы почаще бывать. А как это сделать? Так ведь папа начальник, он же поможет подняться сыночку, пусть не на самый верх, но близко к верхушке, чтобы тоже себе ни в чём не отказывал. Можно будет кататься на дорогих автомобилях, роскошно жить, иметь дачу, а вместе с этим рассказывать советским гражданам, какие тут все равные и как плохо живётся в мире простым рабочим и крестьянам под властью буржуев. В общем, вашу страну развалят потомки сегодняшних политических деятелей, в этом можете не сомневаться. Вы после себя не оставите наследника, такое важное дело, а не озаботились. Да и вся эта ваша политика, — я махнул рукой.

— Вы об арестах? — Уточнил Сталин. — Или о колхозах?

— И о том, и о другом. Взять хотя бы аресты, ведь многих людей посадили, а когда началась война, то оказалось, что часть ваших генералов просто предатели, зато за какую-то критику простых граждан вы сразу же сажали в тюрьму. Разве я не прав? Поверьте, я знаю не понаслышке, что у вас на границе склады были забиты техникой, вооружением и продовольствием, а войска ничего этого не получили, всё досталось немцам. Насколько мне известно, во многих самолётах даже горючего не было, что на границе просто недопустимо. Вот и случилось так, как случилось.

— А что насчёт колхозов?

— У меня в стране много фермеров, они умудряются обеспечить страну всем необходимым, достаточно предложить достойную оплату их труда. Ну и если им нужна финансовая поддержка, то дать кредит. Не надо на меня так смотреть, вы можете дать не кредит, а обеспечить техникой, или кредиты, только совсем без процентов. Тогда ваши пахари обеспечат продовольствием всю страну. Кто не хочет работать на заводах, пусть работает на земле, а загонять силой и создавать эти ваши колхозы… Не знаю, как я уже говорил, есть своё, а есть чужое. Знаю, будут появляться люди, которые станут жить богаче других, этого не избежать, но я не вижу в этом проблемы. Ещё вы станете финансировать коммунистические партии в других странах: азиатских, африканских и прочих в ущерб благосостоянию своих граждан, что тоже окажется неверным.

Мы долго разговаривали со Сталиным, он даже поделился, какие новшества ждут Советский Союз после войны. Задал и откровенно провокационный вопрос.

— Как вы видите отношения Советского Союза и Аргентины? — Спросил вождь.

— Отношения у нас хорошие и взаимовыгодные, — пожал я плечами. — Ваши дети лечатся у нас, а в будущем можете отправлять их просто на отдых, можно вместе с семьями. Можете организовать лагеря у себя, чтобы наши дети в свою очередь ездили отдыхать к вам. Будем обмениваться культурой, разве это плохо? Тем более мы союзники.

— А не боитесь, что и у вас образуется коммунистическая партия? — Усмехнулся Сталин.

— Да и пусть, — сказал я. — Не вижу ничего плохого, если люди будут давать дельные советы. Только если найдётся придурок, который захочет отнять всё у богатых и якобы раздать бедным, то я вырежу всю партию как бешеных собак. Ничего их не спасёт.

— Якобы, — повторил Сталин.

— А чем самые ярые деятели революции поделились с народом? — Спросил я. — Дали землю и заводы? Нет, в стране был голод и это не только благодаря дворянам. Большинство этих революционеров просто набивали свои карманы, пользуясь положением. Грабили кулаков, а ограбленные потом зачастую умирали с голоду. Простых крестьян тоже грабили, лишь бы отчитаться наверх о проделанной работе, иначе могут и самих наказать.

— Перегибы были, — даже не стал спорить Сталин. — Все или почти все провинившиеся уже наказаны. — Ладно, с вами интересно поговорить, но работа не ждёт. Не смею больше задерживать.

Иосиф Виссарионович встал и пожал мне руку, после чего направился к дому, а я, открыв портал, отправился в Аргентину.

Мы догадывались, как отреагируют на наше предложение англичане, иллюзий по этому поводу никто не испытывал. Началась интенсивная подготовка к штурму, требовалось в кратчайшие сроки захватить Англию, желательно со всем правительством, они должны стать сговорчивыми. Пришлось и мне потрудиться. Ударные группы формировались под Москвой, наверняка британцы об этом знали, никто и не скрывал того факта, что мы не собираемся атаковать острова с моря.

В это время одарённые водили по территории Англии советских разведчиков, в том числе и я. Ходили парами, разведчики смотрели укрепления, что-то зарисовывали и записывали, ну а мы держали над ними полог, чтобы они могли спокойно работать. Развернулись англичане на всю катушку, организовывая оборону. Была лишь одна проблема — они понятия не имели, откуда мы ударим, что сильно их нервировало.

Вскоре состоялся военный совет нашего руководства и советского, собрались самые доверенные и проверенные люди, чтобы ничего не ушло на сторону. Моё воинство, которое к этому времени разрослось уже до ста тысяч штыков, тоже готовилось к рывку. Оставалось только выяснить, кто и куда ударит.

Пришлось мне рискнуть своей головой, как и головами одарённых. Сразу же вводить в Англию крупную группировку не хотелось, могли понести огромные потери. В первую очередь планировали лишить англичан если не всей авиации, то хотя бы её большей части. Как уже было сказано, никто ядерную бомбу скидывать на островитян не собирался, но выбить авиацию было очень нужно, иначе они могут доставить нам много проблем.

Этим мы и занялись, почти у всех операция прошла успешно. Обороняющие аэродромы силы просто не успевали хоть что-то сделать. Да и как успеть, если неизвестно откуда появлялись танки в составе штурмовых групп и начинали разрушать всё, что только попадается на глаза, давили любое сопротивление. К тому же все уже были в курсе, где располагалась охрана, а большая часть английских вояк даже не успевали отреагировать, а потом становилось поздно. Когда по аэродромам начинала долбить артиллерия, мы уже уходили. Без потерь среди солдат не обошлось, но маги все уцелели, охраняли их крепко.