— А не пошла бы ты, — процедил сквозь зубы Глеб, с ненавистью смотря на Надю. — Змеюка подколодная.

— Так, все, стоп! У нас здесь поминки, вообще-то. — прервала я начинающуюся перепалку. Пойдем, Надь. А тебе, Глеб, и правда лучше уйти. И без тебя проблем хватает.

К счастью, Бессонов проявил благоразумие и все-таки направился к выходу.

— А я говорила тебе, — потрясла Надя пальцем передмоим носом. — Что надо было Мише сразу все рассказать. А ты зачем-то ходишь и терпишь выходки этого мудачонка!

Надя замолкла, подумала о чем-то, а затем отволокла меня в угол, подальше от посторонних ушей.

— Слушай, подруга. Что происходит? Почему ты терпишь Бессонова рядом с собой? Только не говори, что любишь. Иначе своими руками тебя придушу. Он этого не достоин. Да и ты не девочка с помойки, чтобы кидаться к тому, кто тебя однажды предал.

— С дуба рухнула? — вытаращила я глаза. — Все, что у меня было к Глебу давно отгорело и рассыпалось прахом.

— Тогда в чем дело?

— Просчиталась я, Надя. — устало потерла лоб и вздохнула. — Думала, эта треклятая сделка состоится быстро и Бессонов свалит из зоны видимости. Не хотела гнать волну. Но нет, он за каким-то чертом цепляется ко мне, общается с Мишей, стопорит договор. А теперь хочу все рассказать, только не ко времени все как-то выходит. Да и как подступиться к разговору не знаю. Как объяснить, почему молчала столько времени?

— Ой, дуреха ты, — простонала Соловьева. — Проблемы устраиваешь на ровном месте. Вот приди и прямо скажи. А чем дольше тянешь, чем больше отговорок для игры в молчанку появится. И дождешься потом, что Глеб тебе какую-то подлянку устроит. Предчувствие у меня скверное, Лан. А они у меня всегда сбываются. Ты же знаешь.

— Я расскажу, Надь. Обязательно. Только не сегодня. Сама понимаешь.

— Я понимаю, но главное, чтобы потом Миша понял причины твоей скрытности. Переживаю я за вас.

— Все у нас будет хорошо. Я люблю Мишу, он любит меня. Бессонов с этим ничего сделать не сможет. Только лоб в кровь расшибет.

— Надеюсь, что так, подруга. Очень надеюсь.

Устав после тяжелого дня, спать я отправилась пораньше. Миша остался внизу, сказал, что хочет разобраться с братом. Я не встала встревать в семейные дрязги и утащила Надьку наверх. Там мы посидели в библиотеке до тех пор, пока у меня глаза не начали слипаться, а потом разбрелись по комнатам.

Проснулась резко и с ощущением смутной тревоги на душе. Миши в комнате еще не было, а время уже близилось к полуночи.

Немного подумав, встала, надела халат и спустилась вниз. Шум из кабинета мужа услышала еще на середине лестницы. Там кто-то разговаривал на повышенных тонах.

— Ник, на наследство можешь даже не рассчитывать. Мать и так спонсировала тебя при жизни. И ты достаточно накуролесил для того, чтобы вычеркнуть тебя из завещания. Ты когда в последний раз с ней разговаривал, а?

— Не помню…

— Не помнишь, но при этом хочешь, чтобы тебе отвалили денег? Какой же ты урод, Ник.

Я остановилась у приоткрытых дверей, не решаясь ни уйти, ни зайти внутрь. Никогда не любила подслушивать, но тут ноги будто сами приросли к месту. Мне хотелось знать, что происходит. Да и Никита доверия не внушал.

— А что такого? Я требую то, что причитается мне по закону. И буду ждать открытия завещания.

— Напрасно потратишь время. — Миша явно терял терпение. — Хватит уже надеяться, что тебя будут обеспечивать. Иди работать.

— А тебе жалко, да? — раздалось злобное шипение. — У тебя денег куры не клюют. Даже если мать мне ничего не оставила, ты вполне можешь сделать это за нее. От твоей проклятой империи не убудет.

— Эту проклятую империю я строил своими руками! Потом и кровью! Пока ты таскался по шлюхам и проматывал деньги в казино.

— И что? Куда ты денешь свои богатства? В гроб с собой не заберешь ведь.

— Рот закрой, недомерок!

— У тебя даже наследника нет. — зло рассмеялся Никита. А у меня от этого смеха прошел озноб по коже. Так мог смеяться какой-нибудь психопат. — И кому ты отдашь все имущество? Шлюхе своей? Которая с радостью побыстрее спровадит тебя на тот свет, чтобы утечь к молодому трахарю?

— Если ты сейчас же не заткнешься, то зубов точно не досчитаешься.

На этом моменте я все же захожу в комнату. Хочу посмотреть, как этот недоносок будет оскорблять меня в лицо.

— Родная, мне жаль, что ты это слышала. — Миша разом бледнеет, увидев меня. — Никита сейчас извинится.

— Ага, разбежался. — младший Белозерский посмотрел на меня таким взглядом, что я отшатнулась и предпочла подойти поближе к мужу. Тот, почувствовав мой страх, вышел вперед, став ровно посередине между мной и братом. — Не буду я извиняться перед этой шв…

— НИКИТА!!! — от рыка мужа задрожала даже люстра на потолке. Но его младший явно никак не хотел униматься.

— А что? — продолжил тот издеваться. Скользнул по мне похотливым взглядом, оценивая. — Или я не с того начал? Надо было сразу между ног к твоей давалке залезть? Чтобы она тебя задобрила? А что, не сомневаюсь, что у нее все дырки рабочие. И двоих вполне обслужить сможет.

Я прикрыла глаза, ощутив тошноту, и поэтому пропустила момент удара. Когда вновь их распахнула, то увидела, что Никита стоит, потирая челюсть.

Парень явно хотел сказать еще что-то, но второй удар прилетел ему в нос. Брызнула кровь.

— Еще одно слово в адрес моей жены — и я тебя тонким слоем по асфальту размажу. Понял, выродок? — Миша схватил брата за грудки и хорошенько потряс. А потом швырнул на пол как сломанный манекен.

— Миш, — пробормотала я еле слышно, но муж и это учуял. Сплюнув, подошел ко мне и обнял, погладил по голове.

— Тише, Лана, все хорошо. Сейчас его здесь не будет.

— Ты мне зуб выбил, — начал ныть Никита, сплевывая на пол кровь.

— А ты продолжай в том же духе, тогда и остальных лишишься. — Миша нажал кнопки на смартфоне и уже через минуту пара охранников ворвалась в кабинет.

Получив сигнал от Миши, они схватили уже поднявшегося Никиту и заломили ему руки за спину.

— Выкиньте его отсюда. — мотнул Белозерский головой в сторону брата И больше не пропускайте на территорию дома.

— Ублюдок, — сразу оскалился парень. — Вот так, значит, да? Наплевал на родную кровь ради бабы? Я тебя разорю, слышишь ты, мразь? Сделаю так, чтобы от твоей империи камня на камня не осталось. И сука твоя еще пожалеет, что встала на моем пути… Знаю я ребят, которые с радостью пустят твою телку по рукам… Мхмм…

Удар по почкам от одного из парней заставил Никиту заткнуться и согнуться пополам. В таком виде его и выволокли из дома…

— Прости, милая, прости, — шептал Миша, обнимая меня, все еще шокированную услышанным.

Я же просто уткнулась ему в шею и мелко подрагивала. Сил отвечать не было. Ужасная сцена потрясла меня до глубины души. И дело даже не в угрозах и оскорблениях в мой адрес, а во всей ситуации целиком. Печально, когда жажда наживы переходит все рамки, уродуя личность. Что человек опускается до такой степени, что готов скандалить на похоронах матери.

Видя, что я не реагирую, Миша просто переносит меня в спальню, попутно попросив перепуганную Таню приготовить и принести наверх какао.

— Ты ни в чем не виноват, — сказала я, когда чуть-чуть успокоилась и получила ароматную чашку напитка в руки. — Ты же не можешь отвечать за поступки брата.

— Лана, — Миша тяжело вздохнул, снял пиджак, с остервенением сдернул с шеи галстук. — Он ведь не всегда таким был. Я помню его мальчишкой. Веселым, добрым, озорным. Когда все пошло наперекосяк, я так и не понял. Не уследил, пока бизнесом занимался. Наверное, в том, что брат пошел по кривой дорожке, есть и моя вина.

— Не кори себя, — я ласково потрепала мужа по голове. — Каждый человек выбирает свой путь сам. Как бы ему ни внушали правила нормальной жизни. Как бы ни объясняли, что такое хорошо, а что такое плохо. Кто не хочет опуститься на дно, никогда туда не опустится. Никита пошел на поводу своих страстей сам. Потому что хотел этого. Итог закономерен.