А я не хотела выходить замуж по принуждению. Хотела решать самостоятельно. Ну вот и решилась. В самый последний день отдыха. Мы с Мишей стояли на балконе номера, дышали воздухом. И наблюдая за ослепительным закатом, я вдруг подошла к нему ближе и шепнула на ухо:

— Я согласна…

— Что? — Миша озадаченно на меня посмотрел, явно не понимая, о чем я говорю.

— Согласна стать твоей женой. — тихо повторила. — Если ты не передумал, конечно.

— Не дождешься, — рассмеялся, подхватил на руки и начал кружить. Я же отчаянно визжала, потому что навернуться с балкона вниз головой мне не хотелось.

— Ай, Миш, пусти. — верещала я, плотно сомкнув веки. — Уронишь же! А я еще жить хочууу!!! Очень хочу!!!

— Не уроню, — самодовольно хмыкнул, но все же поставил на ноги. Жарко поцеловал.

— И вообще, — назидательно сказала я, справившись с головокружением и волнением от сумасшедшего поцелуя. — Нечего тебе меня на руках таскать. Это вредно.

— Да что ты? И почему?

— Ну как же, — хихикнула совсем по-детски. — Мышцу потянешь или позвонок повредишь. Возраст же. Беречь себя надо.

— Ах возраст, значит, да? — коварно усмехнулся. — Развалиной старой меня считаешь? Так я тебе сейчас покажу возраст…

И действительно показал. Отнес в кровать и всю ночь любил так, что весь следующий день ходить мне было очень некомфортно. Как и сидеть, в принципе.

М-да. Порох в пороховницах у кого-то явно не отсырел. И мне это только в радость.

Свадьбу решили сыграть в конце августа. И времени как раз достаточно для того, чтобы успеть подготовиться к торжеству, и погода самое то. Чудная пора, переходная ступень между летом и осенью.

Подготовку мы решили отдать в распоряжение свадебного агентства. Поскольку работы нужно было провернуть немерено. Количество гостей даже в сильно урезанном списке обещало быть большим. Как по мне, даже слишком.

Жаль, что с моей стороны из приглашенных будут только Надька, Маша да несколько девчонок из салона. Мать я звать не собираюсь. Миша спрашивал, но я ответила категорическим отказом. Она заявила, что я ей не дочь, так пусть и живет сама по себе. Дочери у нее больше нет. Не знаю, какую именно сделку ей предложил Белозерский, но мать больше не объявлялась. А меня это вполне устраивало.

Зато в июле мы съездили в мой родной Петровск, посетили могилку отца. Прибрались, принесли цветы. Я по своему обычаю немного посидела на лавочке, выговариваясь. Рассказывая о своей новой жизни, о Мише, о нашей скорой свадьбе.

Миша тоже некоторое время постоял у памятника. Со стороны складывалось ощущение, что он как бы благословения просил. В общем, дань уважения мы отдали.

А как обрадовалась Надька, когда я ей наконец рассказала о свадьбе. Чуть из штанов не выпрыгнула, честное слово. Порывалась достать очередную бутылку коллекционного вина, но я ее вовремя одернула.

— Нет уж, спасибо. Мне прошлого похмелья вполне хватило. Давай лучше купим вкусный торт и ударим калориями по стратегически важным местам.

— А давай, — тряхнула головой подруга. — Сто лет сладкого не ела. Пора подкормить глюкозой клетки мозга. А то скоро соображать не буду ни черта. Устала я со своими клиентами как последняя сука.

Сходив в близлежащую кондитерскую, мы купили вкусняшку и устроились на кухне моей квартиры. Да, она все никак не продавалась. Целых полгода. И это странно очень, поскольку район очень хороший, обустроенный. Много зелени, два парка рядом, в шаговой доступности две школы и три детских садика. Про супермаркеты уж молчу.

Но после смены риэлторского агентства дело вроде пошло. Завтра должен прийти клиент, который чрезвычайно заинтересован в покупке. И как сказал мой агент, сделка наверняка состоится. И я очень на это надеюсь, потому что очень хочу избавиться от этого имущества.

— Так что там у тебя с твоими клиентами? — поинтересовалась, отправив в рот кусочек пропитанного кремом коржа.

— Да песец там. Большой и толстый. Пара разводится и бьется за единоличную опеку над ребенком. Причем папаша не гнушается никакими методами. Мальчишке четырнадцать исполнилось недавно, может уже свое мнение говорить в суде. Так вот, отец настраивает его всячески против матери. Грязь льет, науськивает.

— Кошмар, — меня аж в дрожь бросает от услышанного.

— Благо, пацан привязан к матери и все ей рассказывает. Но кто знает, как долго он продержится под моральным давлением и когда переметнется на сторону отца.

— Как же так можно?

— Как видишь, можно. Самое паршивое, что отцу плевать на сына по сути. Ему надо раздавить его мать.

— Она ушла от мужа, да?

— Ага, устала терпеть его постоянные измены. Подала на развод. А он с катушек слетел, решил бить через ребенка.

— Скотина, — в сердцах отодвинула от себя блюдце. Торт стал казаться каким-то горьким.

— Ты даже не представляешь какая. — вздохнула Надя. — Даже твоего мудака переплюнул по всем фронтам. Но уж прости, а я вот сейчас искренне радуюсь, что вы с Бессоновым детей не завели. Он, думаю, тоже попытался бы ребенка отобрать.

— Я бы ему горло перегрызла.

— Вот и Лена тоже так говорит. Борется изо всех сил. Несмотря на то, что бывший играет грязно. Она уже и работу сменила, и квартиру нашла приемлемую. Хотя первые недели им пришлось жить в какой-то халупе. Так этот теперь начал подкупать бывших коллег и соседей. Чтобы те давали показания о том, что жена неадекватна и ей требуется психиатрическая экспертиза. Намылился лишить ее родительских прав.

— О господи, и что делать? Сможешь доказать его махинации? — нервно поежилась, обняв себя за плечи. Ситуация действительно меня потрясла.

— Я не отступлюсь, — жестко усмехнулась Надя. — Тем более сейчас, когда появились улики. Наследил этот урод знатно. А кое у кого совесть проснулась. Так что надежные свидетели есть. Я такой резонанс создам, если потребуется, что его партнеры побрезгуют с ним в одном помещении сидеть.

— Ты молодец, Надь, — искренне восхитилась я подругой. А у самой от сердца отлегло. Не хотелось бы мне быть на месте матери, у которой пытаются отнять дитя.

— А я и не спорю.

— А второй случай какой?

— Да там все проще. Старый блядун повелся на молодое тело. Женился, натрахался вдоволь. Теперь хочет развестись, но там по брачному договору есть пункт, согласному которому он обязан ей выплатить солидную сумму как инициатор развода. Исключение — измена жены. Вот он и пытается поймать ее на измене, чтобы оставить с голым задом.

— И как? — усмехнулась я.

— Поймаем на горячем, думаю. Девка молодая, но ушлая. Явная охотница до денег. А трахаться с этим хрычом мало радости. Так что по-любому на стороне погуливает. Это как пить дать.

— Какие высокие отношения.

— А что ты хотела? Мир товарно-денежных отношений рулит. Впрочем, хватит о моей работе. А то голова вспухнет. Ланка, как же я за тебя рада, Господи!!!

В порыве чувств подруга кинулась обниматься, а я со смехомвыворачивалась из ее цепкой хватки.

— Даже не верится, что ты замуж выходишь. — всплеснула руками. — Боялась, что так и будешь киснуть по своему Глебу.

— Вот еще. Сто лет он мне сдался…

— Правильная мысль. А Белозерского своего хоть любишь, а? — подмигнула.

— Люблю. — отвечаю не задумываясь. Я люблю Мишу. Взвешенно, серьезно, по-взрослому. Я доверяю ему, уважаю его и готова войти с ним в новую жизнь. И я с ним счастлива.

— Ну вот и прекрасно. Нравится он мне, еще раз повторю. Не пожалеешь о своем выборе. Так, а что со свадьбой? Организация идет полным ходом?

— Да как тебе сказать. — вздохнула. — Надо бы агентство поменять. Не нравится мне как в «Рафаэлисе работают.»

Поведала подруге о своих терках с агентством. Во-первых, сотрудницы были слишком наглые. Во-вторых, категорически отказывались меня слушать. Предлагали какую-то напыщенную ерунду, безвкусные украшения, странные развлекательные программы. Я с трудом сдерживалась от того, чтобы их не послать.