Погладил руками, потом чуть подвигал свой корешок, делая скорее намек чем движение с интересом ощущая, как мягкие стеночки чуть напряглись и стали обволакивать моего дружка, который видимо запустил механизм инстинкта размножения без участия сознания его хозяйки. Ну, раз инстинкт работает! Дал волю уже своему инстинкту и принялся с чувством, толком и расстановкой двигать тазом, ощущая ответную реакцию в виде появившегося увлажнения и еще более выпяченной попки. Когда наши органы спели свою «лебединую песню», Маришка все же изволила проснуться и обнаружила, что только что кончила причем вместе со мной.

— Вот ты, поросенок! И откуда в тебе столько жидкости⁈ А во сне меня иметь тебе понравилось? Может ты извращенец?

Я молча обнял ее еще напряженные грудки с кнопками сосцов и приник щекой к гладкой коже на спине.

— Ты так мило спала… Моя нежность к тебе перешла все границы… И вот… Теперь надо спасать простыню! Мы вчера последнюю поменяли.

— Гад! А и черт с ней! Все равно стирать! Давай, раз уж разбудил, я еще не до конца разрядилась.

Я вышел из зацепления, окончательно запачкав последнюю простыню и заполз на повернувшуюся на спину Маришку, нарочно прижимаясь всем телом вдоль мягкого животика, упругих грудок, почти с ходу загнав «паровозик» в разгоряченное лоно. Дальше последовала безумная любовное слияние с дрожью, стонами и полным бессилием после вспышки острого оргазма. Разум, получив ударную дозу эндорфинов ушел в закат, чем мы и воспользовались, заснув по новой в полном контакте не размыкая объятий.

В итоге Маришка опоздала на первую пару, но совершенно не огорчилась, веселясь во время быстрого завтрака и смеясь над выходками Дракоши, когда он позволил себе продемонстрировать свое владение столовыми приборами. Так как неудобные вопросы в рыжей головке были заблокированы этим пройдохой, то осталось одно веселье, выплескивающееся наружу звонкими колокольчиками смеха и попытками потискать умильно ухмыляющегося Кошу. Мне тоже досталась толика поцелуев, пахнущие красной икрой, которая стояла по середине стола в глубокой вазе со столовой ложкой, воткнутой в деликатес для прикола.

Когда веселая подруга упорхнула на занятия, я занялся грязным делом. Э! О чем вы думаете! Это всего лишь чистка рыбы! Не давать же маме целые тушки. А так в виде филе и отдельно икры будет в самый раз. Часть засолю, и можно будет заносить в виде презента. Соседу, Дашке, Маринкиным родителям и конечно маме. Провозился до самого обеда, до икоты закормив Ромарио и заодно Дракошу.

— Что-то ты много ешь! Куда в тебя лезет⁈

— У меня линька на носу. Я говорил… Уже совсем скоро.

— Ха! Вон Ромка! Линяет и ничего.

— У нас по-другому. Это почти как перерождение… Восхождение на новую ступень.

— А ты не вырастешь случайно?

Дракоша замер, погрузившись в себя.

— Не знаю. Память молчит…

— Ха-ха! Я представил себе! Ой, не могу! Будешь из себя лошадь изображать! Крупнее у нас только слоны. Ха-ха-ха!

Дракончик задумался, но ничего не ответил, мудро решив бороться с проблемами в процессе их возникновения.

Послеобеденное время посвятил хождению по гостям со своим неразлучным питомцем и раздаче рыбных даров далекой Камчатки. Дядя Миша был несказанно рад и почти час развлекал меня историями из своей жизни. Маман как обычно прижала своего сыночка к своей уменьшившейся груди, видимо молочная фабрика закончила выпуск продукции, и вручила в руки маленького ангелочка для прорастания братских чувств. Ничуть не удивилась количеству красной икры и рыбы, про которую я наврал, что привез один знакомый с севера и принялась расспрашивать о моем житье бытье, почти не вникая в ответы и больше рассказывая о первом зубике малышки, как она ест, спит и, извините, ходит на горшок.

После нее я решил не идти к будущим родственникам, а передать гостинцы через Маринку. Заодно и рыба успеет просолиться. По дороге зашел в магазин и прикупил сразу десяток простыней, чтобы не возиться сегодня со стиркой. Идя к дому позвонил Мишке и спросил: «Как дела?». Тот радостно сообщил, что вся ванна пропахла рыбой, а он уже уверенно ходит по комнате без костылей и ноги совсем не болят. А еще он много ест и чувствует себя вполне здоровым. Попросил заходить и, если можно, погулять с ним. Пообещал непременно зайти завтра и стал подниматься по подъездной лестнице. Дома меня встретила румяная Даша, возившаяся на кухне в кулинарном угаре, который разносился по квартире из жаркой духовки.

— А я пирог делаю! — Голубые глаза смотрели с непередаваемым чувством и она несмело шагнула навстречу. Обнял блондинистое чудо и чмокнул в испачканный мукой носик.

— И конечно с рыбой⁈

— А как ты догадался? — Даша замерла в моих объятиях, не зная куда деть испачканные в готовке руки.

— Я экстрасенс! Хочешь скажу кто тебе подсказал?

— Экстрасекс ты, а не экстрасенс! Конечно, Маринка! Тут и гадать нечего!

— А еще она сказала тебе, что сегодня я полностью в твоем распоряжении и можешь делать со мной все, что заблагорассудится.

— Ну… Не совсем так, но смысл примерно такой… — Она мило покраснела, видимо Маришка как всегда высказалась в краткой и не совсем приличной манере.

Мы по-семейному отужинали удавшимся пирогом и почти как давно женатые люди вскоре оказались под одним одеялом, причем Дашка зачем-то одела замысловатую ночнушку.

— Дашуня… Зачем тебе эта тряпочка?

— Я подумала… Вдруг тебе захочется меня раздеть!

Моя скромница без Маринки как всегда растеряла весь свой задор и скромно затаилась под одеялом, которое выдавало ее слишком частыми поднятиями в районе высокой груди. Меня это умилило и одновременно завело, придав желание немедленно набросится на скромняшку и овладеть, рыча и кусая в самые нежные места. Но помня о том, что эту «пластинку» надо долго прогревать, усмирил свое либидо и, все же сняв невесомую ночнушку, принялся с чувством, толком и расстановкой делать вздыхающей девушке массаж тела, ножек, ручек и в только в конце манящих грудок, выпирающие приличными конусами даже из положения лежа. Пожевал затвердевшие ягодки, одновременно проверяя рукой готовность нижнего цветочка. Цветочек не подвел и демонстрировал полную готовность принимать гостя, увлажнив мои пальцы капелькой росы.

— Ох! — Выдохнула Дашка в момент проникновения и закрыв глаза закинула мне на шею руки, прижав к своей великолепной груди. Я плавно и любовно стал совершать колебательные движения растворяясь в партнерше весь без остатка. Спокойно выдержал весь сладкий марафон и то только потому, что утром Маришка меня достаточно разгрузила, поэтому смог дождаться Дашуниного оргазма, который был также волнительно долог, как и вся предшествующая часть. Где-то в его середине я впрыснул в пылающую пещерку «допинг», который дал новый оборот, чуть ослабевшим охам, заставив вытянуться стройные ножки и напрячь мягкий живот. Продолжаю скользить во влажной глубине и любуюсь личиком партнерши, переживающей острые ощущения. Кажется, это будет длиться бесконечно, но все же вскоре тело подо мной расслабилось, лицо разгладилось в полном удовлетворении, приоткрыв чувственные губки успокаивающего дыхание ротика. Мой дружок облегченно расслабился и обмяк в крайнем движении внутрь. Я последовал его примеру и поник головой на любимые «подушечки».

— Ох, Алешка! Что-то ты потяжелел! — Пожаловалась Дашка, придавленная всем моим весом не поддерживаемый коленно-локтевыми упорами.

— Это все твой пирог! — Пошутил, отваливаясь на бок.

Утром, когда окрыленная и «опыленная» барышня покинула наше жилище, я споткнулся о тоскливые глаза своего падавана, который с виноватым видом сидел посреди комнаты.

— Шарадж… Извини, но кажется время пришло. Все тело чешется, сил терпеть не осталось. Надо прыгать…

— Надо — так надо! — Быстро провел инвентаризацию своего походного имущества, перераспределил вещи из палатки в кольцо, большую часть рыбы выложил в холодильник, написал записку Маришке, чтобы прихватила икру и рыбу родителям, пообещал вернуться и, закинув нетерпеливо вьющегося вокруг ног Дракошу в рюкзак, активирую с помощью голубой жемчужины артефакт и перемещаюсь на далекий остров.