На лестничной площадке столкнулся с соседом выносящим мусор.

— Здравствуйте дядя Миша!

— Сколько тебе говорить! Мойша я! — Пожилой сосед был неплохим человеком, но любил поворчать, что не мешало ему раньше угощать меня конфетами и другими сладостями. — А ты быстро повзрослел, Алеша!

— Так жизнь такая! Вы то как?

— Как видишь… Старею… — Мне резко стало стыдно, что я оставил без внимания отзывчивого соседа, который в свое время очень помогал мне не впасть в глубокое уныние от своих проблем.

— Может вам помощь нужна?

— Конечно нужна! Нужно помочь справиться с тортом, а то одному никак не удается.

— Тогда я сейчас!

Быстро принял душ, подхватил бутылку текилы из ящика, который затарил в колечко еще в Мексике и постучал в массивную деревянную дверь напротив нашей.

— Заходи, заходи. — Прошел привычным коридором, заново осматривая знакомую обстановку. А дядя Миша когда то неплохо зарабатывал! Картины на стенах, антикварная мебель с гнутыми ножками и огромные напольные часы с ангелочками и золотым диском маятника.

— Что оглядываешься? Забыл как выглядит моя берлога?

— Так маленький я был! Несмышленый…

— Теперь смышленый, значит? Садись. Ты как, не против кофе?

— Нет. Не против. — Присел, утонув в огромном кресле.

Дядя Миша накрыл журнальный столик, на который я поставил свой презент из кактуса.

— Точно повзрослел, — отреагировал на это сосед. — И девочки смотрю к тебе заглядывают. Красивые… — он вздохнул и бросил взгляд на стену с фотографиями.

— А ваши? Что же вы одни?

— А-а… Ты же знаешь. Мы евреи… И однажды жена решила, что мы должны уехать в Израиль. Я не смог… — он отвернулся и сгорбился еще больше.

— Дядь Миш! Не расстраивайся! Хочешь я буду заходить к тебе каждый день! И ты заходи!

— Не… Каждый день не надо. — Лицо с кустистыми бровями разгладилось, а глаза посветлели. — А то привыкну еще…

Мы выпили кофе, съели по куску неплохого торта и разговор потек по кругу, пока не споткнулся об ювелирные украшения, которые оказывается были причиной великолепной обстановки в квартире.

— Симе с дочками отдал все украшения, которые скопились за долгие годы работы. С тех пор забросил это дело, да и проблемы с рэкетирами образовались. Балуюсь иногда, только материала то нужного нет, а руки просят…

— Дядя Миша! Сам бог сегодня утром заставил тебя выйти с мусором мне навстречу. У меня к вам есть дело!

Сначала на словах, а потом на деле обрисовал свою проблему и выложил на столик раковину заполненную голубыми жемчужинами, для чего пришлось сделать вид, сбегав в свою квартиру.

— Невероятно!.. — Старый ювелир разглядывал на свет большую голубую красавицу, зажав в глазнице ювелирную лупу — архейдж. — Это просто чудо! Я не понимаю… Это жемчужина?

— Да.

Еще пять минут причитаний и восклицаний и мы перешли к делу. Что делаем и в каком количестве. Пришлось включить в список Маришкину маму, которая вряд ли меня простит увидев у своей дочки необычное украшение.

— Значит — две дамы взрослые, а две молодые. — Надеюсь не все они твои возлюбленные? Шучу, шучу! Ха-ха! Мама и будущая теща. Так и запишем. А девушки?

Тут я замялся не зная как объяснить. Но дядя Миша проявил тактичность, быстро объявив что сделает как надо.

— Серьги сделаем на тонкой нитке, будет воздушно и красиво, а колье… О колье будет — шедевр! Поверь старому еврею! Всем разные! Только металл нужен белый… Эх! Где мои былые связи⁈

— Так есть металл! — Пришлось опять бежать в свою комнату под удивленными взглядами желтоглазых гавриков. — Вот! — вывалил несколько ложек и вилок, предположительно из платины. Рядом пристроил пачку тысячерублевых бумажек.

— Хм! — Дядя Миша повертел в руках тяжелую трехзубую вилку и пошел с ней в кабинет, где стал царапать и капать кислотой, пока наконец не выругался на могучем русском.

— Ты меня решил доконать! Паршивец эдакий! Где взял? А-а… Можешь не говорить! Дожил до таких лет, и какой то сопляк мне всю жизнь поломал! Оказывается, я ни черта еще в жизни не видел! Вот, я шлимазл! — Он опять взялся за жемчужину и поднес к глазам.

— А деньги пригодятся… Проволоку то платиновую в домашних условиях не сделаешь… Если получиться сэкономить…

— Никаких — сэкономить! Буду вам еще должен.

На этих словах мы еще поспорили некоторое время, потом я выслушал целую лекцию севшего на свой конек старого ювелира и с удовлетворением вернулся к себе. Одно дело сделано! Удача не оставляет меня!

Позвонил Маришке и напросился в гости предупредив о желании встретится с ее отцом. Она смешно надула губки, с деланным огорчением выговаривая мне свое недовольство, что я совсем ее не люблю и назначаю свидания взрослым дядькам, пусть он и ее отец. Я посмеялся и сказал, что с ним меня связывают чисто деловые отношения, ровно до тех пор, пока мы не поженимся, чем заслужил прощение и поцелуй через экран телефона. Через час мне перезвонили и игривым голосом сказали, что вечером будут ждать, а она уже подготовила запасные трусики. Хи-хи! Вот же! Коза!

Вечером с букетом цветов и бутылкой текилы стучу в дверь квартиры любимой.

— Лекса! — Меня впустили в прихожую и по традиции запрыгнули, обняв стройными ножками за талию, от чего мой «дружок» моментально встрепенулся, отчаянно пытаясь выпрямиться под давлением Маришкиного тела. Если быть точнее, его нижней части. Верхняя же, придавив упругими мячиками, присосалась к губам, мягко пройдясь по моим зубам влажным язычком, предлагая приоткрыть ворота и впустить гостью. В голове резко поплыло и от «грехопадения» нас удержал только голос «тещи», вопрошавший из комнаты — кто пришел. Маришка со стоном отлипла и я, не удержавшись на ослабевших ногах, сел на мягкую банкетку.

— Чего это вы тут расселись? — Маришкина мама заглянула в прихожую и со смешинкой в глазах разглядывала обнажившееся бедро своей дочки на коленях будущего зятя.

— Здороваемся, конечно! — Маринке весело соскочила с меня, и я протянул все еще находящийся в правой руке букет, боясь встать с оттопыренными штанами.

— Хи-хи! — Подруга перехватила букет и передав маме присела передо мной, расшнуровывая кроссовки.

— Смотри! Приучишь, потом придется всю жизнь так делать!

Маришка озорно скорчила рожицу и высунула ей в ответ язык. Мама удалилась, я справился со своим упрямым органом и под ручку с дочкой предстал перед ее папашей.

— А, студент! Заходи! — Геннадий Петрович был в хорошем расположении духа, и я расслабился присев на большой диван. Теща с Маринкой быстро накрыли на стол, и вся семья, надеюсь я тоже в нее зачислен, расселась за ним на стульях с высокими спинками. Младшие члены с одной стороны, старшие с другой. Хозяйка разлила ароматный борщ в глубокие тарелки, а дочка украсила их белой сметаной и разложила по мелким тарелочкам кусочки черного хлеба с тонкой полоской розоватого сала с чесноком.

— Не придется вам сегодня целоваться! — Пошутила теща, а Геннадий Петрович разлил по стопочкам принесенный мной напиток из кактусов. Все как положено — с солью и долькой лимона. Дамы поддержали нас и лихо махнули иноземного напитка. Мама с видимым опытом, а Маришка с распахнувшими глазищами и лимоном во рту, смешно махая перед лицом ладошкой.

— Ох! Крепкая! И как вы ее пьете⁈

— С удовольствием доча! — Геннадий Петрович со смаком откусил от черняшки с салом и отдался процессу поглощения вкусного даже на вид борща. Я и остальные поддержали его, на некоторое время выпав из действительности, оставшись один на один с шедевром кухонного творчества. Далее последовало второе, третье и даже четвертое в виде чесночного поцелуя от довольной Маришки, которая уже не стеснялась при родителях проявлять свои чувства в отношении меня.

Посуда со стола перекочевала на кухню вместе с женщинами и тесть принялся набивать в трубку душистый табак, поощрительно глядя на меня давая таким образом знак, что готов слушать. Ну, я и выложил свой бизнес план и нежелание идти учиться целых пять лет не знамо для чего.