Укладываю ладонь на бедро девчонки. Рита вздрагивает. Будто я ее током шарахнул. Пальцами судорожно стискивает края своей кофты. Чувствую, как дрожит.

- Как же я хочу тебя трахнуть прямо тут и прямо сейчас, - признаюсь ей и веду ладонью по ее бедру выше.

Рита сводит колени вместе. Ее глаза становятся еще больше. В них паника. На щеках появляется румянец. А я втягиваю носом воздух. Сука! Я не чувствую ее родной запах, только страх. А так хочется ощутить запах Риты с нотками ванили. Я до сих пор помню, как крышесносно она пахнет. Меня трясет от нетерпения, но я держу себя в руках. Хотя не привык к этому. Я всегда получаю все, что хочу. Терпение – это не про меня. Рита пытается спихнуть со своей ноги мою руку, а меня это злит.

- Думаешь, у тебя хватит сил меня остановить? – злюсь я. – Я могу нагнуть тебя прямо здесь и трахнуть. И ты будешь скулить и просить взять тебя еще и еще. Ты моя! Ты мне принадлежишь! Забыла о том, что у нас сделка? М? Я спасаю Сонечку, за это ты будешь раздвигать передо мной ноги, когда я захочу. Но что-то я не вижу покорности. Или мне свалить? М? Только как ты жизнь дочери в таком случае спасешь?

Знаю, что жестоко. На языке мерзкий привкус собственных слов. Но как еще удержать эту колючку рядом? Я же подыхаю без нее. Придется использовать ее слабости, чтобы получить желаемое.

Рита лицо руками закрывает и начинает рыдать.

Да бля… Я теряюсь. Вся злость улетучивается. Слезы этой девчонки как-то дурно на меня влияют. Они мне кишки вспарывают. Разглядываю ее. Хрупкие плечи трясутся, кожа побледнела. Тонкая она, как стебелек. Чуть передавишь и сломается на хрен. Она вся сжимается, когда я прикасаюсь к ее плечу. Будто хочет стать меньше и исчезнуть.

У меня внутри что-то дергается. Мой зверь закопошился, пребывая в коме. Он будто чует, что его истинной хреново. И даже в бессознательном состоянии порывается отправиться к ней на помощь.

Поднимаюсь с кровати, отхожу к окну.

- Расслабься, - произношу спокойно, хотя внутри все клокочет. – Я тебя сегодня не трону. И ребенка спасу. Когда вас выпишут, будете жить у меня. Я хочу, чтобы Сонечка ко мне привыкла. Когда она снимет щит, я верну своего зверя. Если ты будешь воспринимать меня, как врага, ребенок щит не уберет. Рита, я тебе не враг.

Упираюсь кулаками в белый подоконник. Зажмуриваюсь. Сука. Как же хреново-то. Меня ломает. Открываю глаза, замечаю, что к больнице подъехали черные внедорожники. Отлично. Мирон прибыл. Он проследит, чтобы все было хорошо, пока из меня будут выкачивать магию.

И если мне совсем хреново станет от процедуры, брат сможет мне свою магию дать, потому что мы двойняшки, и наша магия практически идентична. Мы друг с другом не раз делились кровью и магией, когда после сражений с врагами ходили по грани. Ближе Мирона у меня никого нет. Хотя вру… У меня еще есть любимая младшая сестричка, которую в детстве у нас украл охотник, чтобы развязать войну между двумя волчьими кланами.

Мы только недавно нашли нашу Анечку. Двадцать два года искали, думали, что ее уже нет в живых. Но она нашлась. И так вышло, что моя младшая сестричка и Рита лучшие подружки. Если Анечка узнает, что я нашел Риту, она наверняка, поможет подружке от меня сбежать. Эта их женская солидарность, чтоб ее. Значит, надо предупредить Мирона, чтобы он нашей Анечке не проболтался о том, что ее подружка у меня. Хотя… Анечка сейчас в стае черных волков живет. Виктор ее от себя ни на шаг не отпускает. Теперь я понимаю Дикого. Когда волк находит свою истинную, он на пушечный выстрел других волков к своей девочке не подпустит. Только вот Анечка по доброй воле с Диким живет, а моя зараза со мной жить не хочет. Отсюда все проблемы у нас.

Рита

Я опасливо кошусь на Артура. Он стоит около окна. Напряженный, злой. Я чувствую, что воздух в палате накалился, он буквально гудит и трещит. И просторное помещение будто сужается до размера спичечного коробка. Я вытираю слезы тыльной стороной ладони. Амурский снова ранил меня в самое сердце. Он относится ко мне как к шлюхе, и меня это безумно злит и обижает. За что он со мной так? Прав был мой дед! Оборотни любить не умеют. Они умеют лишь использовать других в своих целях.

Но больше всего меня пугают собственные чувства. Ведь этот грубый, злющий и опасный оборотень волнует мою кровь. И я не понимаю, что со мной не так? За что я его полюбила? Он же невыносимый тип!

Артур решил не трогать меня сегодня. Аж гора с плеч упала. Одно дело заниматься сексом по любви с человеком, который тебя любит и уважает, и совсем другое – когда мужчина принуждает, угрожает и дает понять, что ему совершенно плевать на твои чувства и желания. И чем чаще Амурский ко мне прикасается, тем сильнее я к нему привязываюсь. Магия, чтоб ее! А я не хочу быть привязана к мужчине, который меня не понимает, который постоянно ранит мое сердце. Рядом с ним я не чувствую себя в безопасности. Не пересчитать, как много дочерей охотников погубили волки. Я не хочу оказаться в этом списке.

Мне сложно довериться Амурскому. Наверное, поэтому Сонечка и удерживает свой щит, малышка защищает меня, она чувствует мое недоверие к волкам.

Дверь в палату открывается, Артур резко оборачивается, на пороге появляется Мирон. На нем строгий черный костюм, темные ботинки, на запястье золотые часы. Мирон бросает на меня удивленный взгляд, потом смотрит на Артура, и после этого переводит взгляд на люльку, где спит Сонечка. На скулах Мирона начинают ходить желваки, его брови сходятся к переносице. А я снова отмечаю, что братья очень сильно похожи между собой. Несмотря на схожесть, к Мирону у меня нет никаких чувств. Он будто для меня не существует. Все мое естество тянется только к Артуру. Я будто отравлена им.

- Твою мать! – качает головой Мирон. – Конфликт магии?

- Это не самое страшное. Девочка скутум, - отвечает Артур.

Меня всегда поражало, как братья без слов понимают друг друга.

Я замечаю, как Мирон нервно проводит рукой по своим темным волосам, бледнеет.

- Иди ты! – выдыхает он. – Это же пиздец…

Я настораживаюсь. Почему у меня такое чувство, что эти оборотни мне что-то не договаривают?

- Не то слово, - соглашается Артур и мрачнеет. – Здание оцепили? Охрану на каждом этаже поставил?

- Да. Думаешь, информация уже ушла за пределы больницы?

- Я в этом уверен, - отвечает Артур.

- Ты хочешь спасти девочку? – хмурится Мирон и потирает пальцами подбородок. – Ты ненормальный? Если отец узнает, он тебя лично прикончит. Нам же нельзя отдавать свою магию таким детям. Ты же знаешь, какие могут быть последствия. А если она станет охотником? Мы же в полной заднице окажемся. Своими руками создадим орудие убийства, против которого волки будут бессильны. Мы власть можем потерять, если она окажется охотником. Ты это понимаешь? Ее нельзя спасать! Это может привести к катастрофе. Если отцу уже доложили, он сюда явится со своими волками, чтобы прикончить этого ребенка, раз ты не можешь.

- Поэтому я обратился к тебе за помощью. Если отец появится, останови его. Мирон, эта девочка моя дочь. Мой зверь ее учуял, у меня включились инстинкты защищать свое дитя любой ценой. И этот инстинкт гораздо сильнее меня. Я не могу ее бросить. Если не помогу, она умрет. Ты поймешь меня, когда у тебя свой ребенок появится.

- Бля… С нашей семьей явно что-то не так. Может, мы прокляты? Анюта влюбилась в нашего врага, ты выбрал дочь охотника. У нашего отца точно сердечный приступ из-за вас будет.

- Если я не выдержу процедуру, пообещай, что позаботишься о Рите и о малышке, - говорит Артур, а у меня рот открывается от удивления.

Что значит, не выдержит? Они точно что-то от меня скрывают!

Мирон бросает на меня тяжелый взгляд и морщится. Ему явно не нравится просьба брата.

- Позабочусь, - цедит сквозь стиснутые зубы. – Даю слово. Знаю, что ты сделал бы тоже самое для меня.