— Значит, вы испробовали не все варианты, — решила Ина, что вызвало у Ларса улыбку.

— Нет, — возразил он, — все. Это просто физически невозможно.

— И поэтому вы считаете, что кнопку нажал Янис.

Ларс снова не торопился с ответом. Он перевел взгляд на собаку, щелкнул языком, и Зевс сразу же спрыгнул с углового диванчика.

— Это наиболее вероятный вариант.

— А портфель? — продолжила Ина. — Вы нашли его у Яниса?

Ларс покачал головой.

— Он смог что-нибудь рассказать вам по этому поводу?

Снова покачивание головой.

Молодой человек подошел к Зевсу, залез в карман и достал лакомство. Тот сразу же подбежал к нему и с удовольствием съел маленькое угощение. Ларс поднял короткий поводок и посмотрел на Ину.

— С помощью угощения ты можешь помочь Зевсу выработать правильное поведение, постоянно исправляя его и отправляя на место, если тебе что-то не нравится. — Парень указал на корзину у окна. — Это его место?

Ина в задумчивости кивнула и показала еще два места, которые Зевс для себя выбрал.

— Нет, нет, нет! — Тон Ларса стал строже. — У него должно быть только одно место!

— Янис не убийца! — выпалила Ина, не сумев держать эмоции в себе. Редко она была так в чем-то уверена. Не то чтобы она когда-либо водила знакомства с убийцами… Тем не менее Ина доверяла своей интуиции. Все внутри нее твердило, что Янис невиновен — по крайней мере, в том, что касается убийства Матса.

— Все говорит против него, — настаивал Ларс. — Криминалисты перевернули пекарню вверх дном. Следов другого преступника не обнаружено. Кроме того, ребята не нашли доказательств, что кто-то входил в пекарню после него. — Он немного помедлил. — Кроме моих коллег, конечно.

— Значит, они что-то упустили, — пробурчала Ина.

— Это профессионалы. Они ничего не упускают. — Он погладил Зевса по боку. — Нет абсолютно никаких следов другого преступника.

Ина с удивлением отметила, что во взгляде Ларса на Зевса появилось что-то почти ласковое. Он даже слегка улыбнулся.

— Если только их не съела твоя собака.

У нее в голове что-то зажужжало.

Ларс продолжал поглаживать Зевса, но потом озадаченно поднял голову.

— Ты в порядке?

— Что?

Как оглушенная, Ина смотрела, как парень возится с ошейником.

— И кстати, — проворчал он, — ошейник слишком свободный. Он должен сидеть гораздо плотнее. У тебя есть дырокол?

Ина его уже не слушала. В ее голове прочно засела внезапная мысль. Все остальное отошло на второй план. Ларс, ее собака, визжащая циркулярная пила.

— Ваша мастерская! — Ларс улыбнулся. — Там нам наверняка смогут помочь.

Часть 15

ШВЕДСКИЙ ДЛЯ НАЧИНАЮЩИХ

Tidsoptimist

Кто для немцев хронический опоздун, тот для шведов временной оптимист. Причем это слово редко имеет негативный подтекст. То есть это просто люди, которые излишне оптимистично относятся ко времени и думают, что у них его еще много, хотя на самом деле уже давно опаздывают.

Глава 41

Ина была рада наконец-то избавиться от Ларса. Они вместе дошли до ремонтной мастерской, где Сванте распиливал майское дерево на куски, как пазл. К ее ужасу, на верстаке лежали части тестомешалки. При мысли о том, что эта штуковина скоро снова будет стоять в пекарне и в ней будут замешивать тесто, ей стало не по себе. Однако на ферме ничего не выбрасывали, все ремонтировалось до тех пор, пока окончательно и бесповоротно не выходило из строя.

Сванте без проблем проделал еще одно отверстие в ошейнике с помощью специального пробойника, так что Ларс остался доволен и сразу же после этого попрощался. Ина поспешила обратно в свое бунгало и вооружилась резиновыми перчатками и полиэтиленовым пакетом.

С таким арсеналом она направилась к пекарне, чтобы окончательно разобраться в деле, которое не давало ей покоя. Ее терзало лишь смутное подозрение, неясное предчувствие. Но если Ина о чем-то и сожалела в жизни, так это о том, что не всегда прислушивалась к своей интуиции. Пришло время это изменить. Кроме того, это непонятное ощущение, засевшее где-то в животе, было слишком сильным, чтобы его игнорировать. Слова Ларса просто не выходили у нее из головы. Когда она подошла к пекарне и огляделась, пульс участился. Ей не хотелось, чтобы кто-то видел, что она собирается сделать. Убедившись, что все чисто, Ина направилась к разросшемуся кусту рододендрона прямо у входа. Хрустнув коленями, она присела на корточки и быстро нашла то, что искала. По сути, нужно было всего-то довериться своему носу, что, правда, не делало процесс более приятным. В траве лежала высохшая кучка, с которой, когда Ина приблизилась, слетела стая черных насекомых. Она натянула резиновые перчатки и приступила к делу.

— Могло быть и хуже, — сказала она себе, стараясь заставить себя в это поверить. — Рвота могла быть свежей.

Но свежей она не была. Прошло уже несколько дней с тех пор, как Зевса вырвало ровно на этом месте и он изрыгнул все, что съел в пекарне.

Кучка рвоты высохла, пусть это и не мешало ей ужасно вонять. Ина подавила брезгливость, наклонилась, опустила пальцы в резиновых перчатках в траву и подняла серо-зеленый комок, который резко контрастировал с ярко-желтой резиной. Отведя голову как можно дальше, Ина поковырялась в нем указательным пальцем другой руки в попытке понять, что же скрывает в себе эта масса.

Понимать было особо нечего. Засохшая слизь, куски мяса, остатки колбаски, которую Зевсу наверняка скормил кто-нибудь из детей на празднике в честь середины лета. Однако там все же виднелось что-то еще. Что-то, похожее на вышедший с рвотой клубок шерсти.

Сделав над собой усилие, Ина опустила голову, присмотрелась к комочку поближе, потрогала его пальцами.

Это определенно не волосы, а тонкие нити длиной примерно в десять сантиметров. Она осторожно вытащила несколько из них и растерла между кончиками пальцев. На ощупь они оказались твердыми и немного жесткими, шершавыми.

— Что это такое?

У Ины возникло ощущение, будто какая-то мысль в ее голове пытается проложить себе путь, разгребая все на своем пути, но все никак не может пробиться. Но это было что-то важное. Ина чувствовала это каждой порой.

Глава 42

Осознание пришло к ней, можно сказать, во сне. Каким-то образом мысли-«кроту» все-таки удалось пробраться к сознанию. Причем именно в тот момент, когда Ина провалилась в дремоту, которая обычно ведет в царство снов. Под воздействием мелатонина ее мысли смешались с реальностью и сном. Идеальная почва для лап подсознательного копателя, который сразу же приступил к работе, чтобы извлечь из глубин ее мозга зарытое там воспоминание и вывести его на поверхность сознания.

Ина резко села в постели, с учащенным пульсом и под лай до смерти перепугавшегося пса.

Какое-то время она просто так и сидела — прямо, с подушкой за спиной и сдвинутым до колен одеялом, поскольку той ночью стояла невыносимая жара. Кожа покрылась тонким слоем пота. А навязчивая мысль стала всепоглощающей.

Она буквально расстелилась перед Иной, предстала перед ней в неприкрытом, безжалостном виде. Ина взвесила все за и против. Нет причин разбираться в этом деле прямо сейчас. Это спокойно может подождать до завтра. Или все-таки не может?

В сознании промелькнул еще один обрывок воспоминания. Разложенные игральные карты на круглом столе. Как и каждую пятницу, сегодня в кафе проходила ночь брууса. Карточная игра, в которую играют вчетвером. А это, в свою очередь, означало, что сейчас — то есть конкретно сейчас — путь свободен. Она бросила взгляд на будильник, который показывал чуть больше одиннадцати. «В бруус играют обычно до глубокой ночи», — вновь прозвучали у нее в памяти слова Агнеты. Очевидно, поиски истины не терпели отлагательств.