Агнета догнала этих двоих и присоединилась к ним. Правда, пошла со стороны Сванте, который образовывал живой буфер между ней и свекровью.

— А тебе и не должно это нравиться, — обратилась она к нему, стараясь звучать решительно или хотя бы уверенно. Разумеется, за этим последовало очередное его рычание.

— Сначала мальчишка, — сказал Сванте, — потом эта женщина.

— Оставь мальчика в покое, — ворчливо отозвалась Эбба. — Он нормальный.

Сванте хмуро посмотрел на нее:

— И все же ему здесь не место.

— Мальчик — это не проблема, — настаивала Агнета. — И не станет ею, если мы сами не будем превращать его в проблему.

За подобные мудрые рассуждения она удостоилась недовольного косого взгляда от Сванте, наблюдавшего за ней из-под седых прядей, упавших на лицо. Но Агнета не отступила. Не в этот раз.

— А эта женщина — исключительно мое дело, слышишь?

Ее нос уловил запах жареной рыбы. Взгляд блуждал по озеру, на берегу которого полыхал костер. Янис и Ханна держали прямо над пламенем свежепойманную форель, насаженную на шпажки. Аромат навевал воспоминания о детстве. Сколько раз Агнета сидела с отцом на бесчисленных рыбалках у такого же озера, чувствуя такой же запах, а сердце полнилось мечтами, желаниями и стремлениями. Не все из них исполнились в ее богатой событиями жизни, но самые важные все же осуществились. То, что некоторых из этих мечтаний ее лишили, можно считать происками судьбы. Она всегда смотрела вперед. И редко — назад. Потому что именно там часто таилась боль, способная испортить настоящее.

Зато будущее…

Лето приближалось стремительно. Цветы на яблонях уже превратились в маленькие плоды. До масштабного праздника в честь середины лета оставалось совсем немного. Агнета безумно его ждала. Ей нравилось, когда ферму наводняли люди из соседних деревень, которые праздновали вместе с ними.

Вдалеке взвизгнула пила. Вскоре за этим последовал монотонный стук молотка. Эти звуки никого не беспокоили. Они просто были музыкальным сопровождением их жизни. Создавалось что-то новое. Новое и хорошее. Она очень ценила и то, и другое.

— Я просто хочу как лучше, — произнес Сванте через некоторое время.

— Тогда не впутывай в это мальчика. — Не поднимая глаз, она почувствовала на себе его взгляд — жесткий и непроницаемый.

— От меня это не зависит… пока все остальные поступают так же.

Агнета знала, что он с самого начала не хотел видеть здесь этого паренька. И в глубине души понимала, что он прав. Сванте был умным человеком. Гораздо сообразительнее, чем ей хотелось бы. Она уважала мужчин с мозгами. Хотя куда меньше ей нравилось, если они превосходили ее в уме. Вот и со Сванте из-за этого могли возникнуть проблемы, но ему она об этом, конечно, не говорила. Агнета и сама была слишком умна. Она покосилась на Сванте — человека, которого знала так давно и который все еще казался ей книгой за семью печатями.

— Прекрати меня так дергать, — огрызнулась на него Эбба. — Я же не собака.

— Но эта женщина, — он наставил указательный палец на Агнету, не обращая внимания на брюзжание Эббы, — с ней будут проблемы.

— А разве мы, женщины, не всегда создаем проблемы для вас, мужчин? — прокомментировала Эбба со скрипучим смешком. — Иначе почему ты с нами? А не с какой-нибудь женщиной, с которой завел бы полдюжины детей?

— Потому что я так захотел, — отрезал Сванте, повернувшись к Агнете и театрально закатив глаза.

— Хватит! — пригрозила ему Эбба. — Я всегда замечаю, когда ты надо мной смеешься.

Агнета с ухмылкой покачала головой, но тут же снова посерьезнела.

— Я просто должна с ней познакомиться. — Теперь в ее голосе появилась уверенность, о которой она так мечтала. — Мне это нужно для душевного спокойствия.

Сванте тяжело рассмеялся.

— Душевное спокойствие, — повторил он. — Как ты собираешься его обрести, если собственноручно распахиваешь дверь перед дьяволом?

Агнета упрямо не смотрела в его сторону. Будто она сама не знала, во что ввязывается. Как долго она размышляла, не стоит ли просто оставить все как есть. Но не смогла. Несмотря на то что ее ужасно пугали эмоции, которые пробудит эта встреча, она должна посмотреть страху в лицо. Иначе в ее жизни не будет больше ни минуты покоя.

— Ну, сейчас ты уже преувеличиваешь! — возразила Эбба.

Затем безо всякого предупреждения высвободилась из его рук, продемонстрировав ловкость, которая заставила Агнету и Сванте нахмуриться.

— Разве вы не чувствуете этот запах? — обратилась она к ним. — Эшли испекла «Мазарин»!^[2] — Словно учуявший добычу хищник, она направилась к дому на колесах — старому грязно-белому двухосному фургону, припаркованному прямо на берегу озера. — Просто позор — не шведка, а так вкусно готовит пирог.

Не успела она это сказать, как дверь трейлера открылась и оттуда выглянула женщина с темными кудрями.

— Эбба! — радостно воскликнула Эшли. — Рада тебя видеть! Я наблюдала за вами из окна, ты снова двигаешься как молоденькая балерина. — Подмигнув, она помахала Агнете и Сванте. Те одновременно подняли руки и помахали в ответ.

Агнета всегда поражалась тому, как хорошо американка освоила шведский. Конечно, нельзя отрицать, что говорила она с ярко выраженным акцентом, но при этом в шведском языке, кажется, не осталось неизвестных ей слов. Эшли жила на ферме уже больше года, и Агнета помнила, будто это было вчера, как она появилась перед ней с одним лишь большим рюкзаком и спросила, не нужны ли здесь работники. Бэкпэкерша^[3] путешествовала по Европе, направляясь в Норвегию. Изначально она планировала задержаться всего на пару дней. Однако теперь обжилась в фургоне, отвечала за прокат катамаранов и даже открыла школу дайвинга. Но это только на время, о чем не уставала всем твердить. По словам Эшли, она уедет так же внезапно, как и приехала. Агнета же надеялась, что это пустые угрозы. Ведь она уже давно привязалась к Эшли.

— Я почувствовала аромат твоего пирога, — призналась Эбба.

— Я испекла на пробу, — объяснила Эшли. — Для нашего праздника. — На мгновение замешкавшись, она внимательно взглянула на Эббу. — Хочешь кусочек?

Сванте двинулся было за старушкой в дом на колесах, но Агнета его остановила. Она смотрела на мужчину с решимостью в глазах.

— Я хочу с ней познакомиться, — настаивала она. — Узнать, кто она и почему…

Последнюю фразу Агнета не договорила. Не потому, что ей не хватало слов. Ей их всегда хватало. Но эти слова воскрешали боль. А она не хотела ее терпеть. Пока что. Придет время, когда она встретится со своей болью лицом к лицу. Но не сегодня.

Вдруг Сванте поднял голову и устремил взгляд на что-то у нее за спиной.

— Что это за свет?

Агнета заметила, как серьезно его лицо. Даже больше, чем обычно. Моментально насторожившись, она обернулась, проследила за его взглядом… и поняла, что он имел в виду. Его глаза не отрывались от яркого зарева, сияющего над крышами деревни. И в нем правда было что-то странное — создавалось впечатление, что свет движется. Свечение то увеличивалось, то уменьшалось, неровно дергаясь по краям. Это, конечно, чушь, но на долю секунды Агнете показалось, что свет живой, что он словно… дышит. А потом до нее дошло.

— Это не свет.

— Нет, это не свет, — с твердой уверенностью согласился Сванте. — Там пожар!

Глава 3

Ларс с аппетитом надкусил последнюю половину сэндвича с рольмопсом^[4], а остальное бросил собаке, которая проглотила угощение целиком. Он вытер руки о темно-синюю форменную куртку и вышел из-за водительской двери патрульной машины. Немецкая овчарка следовала за ним по пятам. Ларс терпеть не мог, когда его отвлекали во время ужина. Они оба терпеть этого не могли. А поскольку Гус был псом и его не заботило мнение окружающих, он забрался в машину, рыча и пофыркивая, пока Ларс брал себя в руки, чтобы вернуться к работе.

Еще больше, чем когда ему мешали ужинать, Ларс ненавидел необходимость выезжать в какую-нибудь глушь во время игры любимой футбольной команды «Эльфсборг». И, как назло, он пропустит такой важный матч против лидеров турнирной таблицы — «Мальмё». Ларс постарался не выдать своего плохого настроения, когда навстречу ему, бурно жестикулируя, бросились два человека. Он прикрыл глаза от слепящего синего света проблесковых маячков. Одновременно с этим в нос ударил едкий запах гари.