— Я тоже, — проворчал Ларс, который между тем закрыл входную дверь и остановился рядом с Иной. — Честно говоря, у нас сейчас нет времени. Мы уезжаем в магазин.

Отец замахал на него руками:

— Какая разница, когда ехать — на полчаса раньше или на полчаса позже? Супермаркет подождет.

Ларс сначала опешил, затем пожал плечами.

— Ина нам кое-что принесла. — Он передал коробку отцу, который тут же взял ее и открыл.

— Канельбуллары! — восторженно воскликнул мужчина. — Какой аромат!

Пока его лицо было скрыто за распахнутой крышкой, Ина украдкой огляделась. Стены прихожей были оклеены фактурными обоями с геометрическими узорами разных оттенков серого. Повсюду висели небольшие фоторамки, в основном с изображением одной и той же женщины. Рядом со шкафом стоял тяжелый секретер из темного дерева — возможно, тика. На нем громоздились письма и рыболовные журналы.

Обстановка совсем не в стиле молодого человека, из чего она сделала вывод, что это квартира Уве и что Ларс переехал к нему — по какой бы то ни было причине.

В углу рядом с дверью в гостиную стояла пушистая собачья лежанка, в которой сидела немецкая овчарка и наблюдала за Иной. Но не лаяла. Зевс бы взбесился еще при звонке в дверь.

А это, в свою очередь, подвело ее к выдуманному предлогу для визита. Рассмеявшись, она повернулась к Уве, который, похоже, даже не собирался вынимать голову из коробки.

— Должна признаться, что я пришла не к тебе, — сообщила она, — а к твоему сыну.

— Ко мне? — удивленно переспросил Ларс, тоном напомнив Агнету, когда он забирал ее сегодня утром.

Ина испустила протяжный вздох, который, по крайней мере в ее собственных ушах, прозвучал чересчур театрально. Тем не менее она всплеснула руками, чтобы довести сцену своего отчаяния до совершенства.

— Я просто не знаю, что делать! — пожаловалась Ина полицейскому. Ее взгляд остановился на собачьей лежанке, где сидел по-прежнему не сводящий с нее глаз полицейский пес. Питомец Ларса буквально сверлил ее взглядом. Подозрительно и скептически, словно чуял подвох. Ина снова посмотрела на его хозяина и поняла, что тот смотрит на нее точно так же. — Зевс вьет из меня веревки и совсем не слушается.

— Зевс. — Ларс скрестил руки на груди. — До сих пор не могу поверить, что ты правда назвала эту собаку в честь отца богов.

Ина не обратила внимания на язвительное замечание.

— Я надеялась, что ты научишь меня немного… дрессировке. — Она снова повернулась к Гусу. — Ведь твой пес слушается с полуслова, и у меня сложилось впечатление, что ты прекрасно ладишь с собаками.

— С собаками он ладит лучше, чем с людьми, — донеслось из-за картонной крышки.

Ина весело усмехнулась. Значит, Уве уже принялся за булочки. Что ей, кстати, очень понравилось. Она терпеть не могла напускную сдержанность.

Только Ларс оставался серьезным.

— Я дрессирую полицейских собак. — Он так и стоял перед ней со скрещенными руками. — А не… болонок с божественными кличками.

— Собака есть собака. — Уве встал рядом с Иной, словно желая дать понять сыну, на чьей он стороне. Мужчина стряхнул крупинку сахара с уголка рта. — Эти канельбуллары просто песня!

— Очень рада, обязательно передам пекарю.

Уве протянул коробку сыну, который тут же отказался, страдальчески скривившись.

— Спасибо, но я знаю, в какой пекарне их испекли.

Ина оставила эту колкость без комментариев.

— Собака есть собака, — повторила она. — Одна побольше, другая поменьше.

Взгляд полицейского помрачнел, когда он посмотрел ей в глаза.

— Не знаю, — нерешительно произнес он через некоторое время.

— Разумеется, я заплачу!

— Глупости! — воскликнул Уве и достал из коробки следующую булочку. — Ларс с удовольствием поможет, не так ли?

Тот ответил лишь очередным хмурым взглядом. Щелчком пальцев он подозвал к себе пса, который тут же встал и уселся рядом с ним. Ларс почесал ему подбородок.

— Это не так просто, как ты себе представляешь, — многозначительно заметил он. — Полицейских собак тренируют с раннего возраста. Сколько лет твоему псу? Три?

— Четыре, — ответила Ина. — Но ничего страшного. В конце концов, я и не хочу превращать его в полицейскую собаку. — Она непроизвольно улыбнулась, потому что в памяти всплыл образ немецкой овчарки с пристегнутой к спине полицейской сиреной, когда-то увиденной в детском телесериале, название которого не могла вспомнить. — Я просто хочу, чтобы он чуть лучше слушался и выполнял пару-тройку команд.

Ларс хрюкнул. Пес его поддержал.

Затем он со скептическим взглядом наклонил голову. Ларс. Не пес.

— И ради этого ты проделала такой путь? — спросил он. — Чтобы попросить меня об этом?

— Именно так, — с решимостью в голосе подтвердила Ина.

— Могла бы позвонить.

— Могла бы, — согласилась она и подмигнула Уве. — Но тогда я не принесла бы эти восхитительные канельбуллары.

Старик стремительно обнял ее свободной рукой.

— Хорошо. — Ларс, казалось, смирился со своей участью, но вдруг принялся с наигранной внимательностью оглядывать пол вокруг Ины. — Только… где же сама собака?

«Черт возьми!» В плане Ины неожиданно прорезалась еще одна брешь размером с озоновую дыру.

— Я… я думала, что сначала мы обсудим, захочешь ли ты вообще этим заниматься.

— Конечно, захочет! — откликнулся Уве вместо сына.

— Отлично. — Сопротивление Ларса, похоже, было окончательно сломлено. — Я позвоню тебе, и договоримся о встрече.

Ина записала свой номер на бумажке, но очень медленно, поскольку чувствовала, что упускает свой шанс. Ведь на самом деле она пришла не для того, чтобы нанять полицейского в качестве собачьего воспитателя. А с этого момента он будет следить за ней еще и как тренер. Довольно высокая цена за возможность узнать больше подробностей об Агнете.

Кроме того, у нее не оставалось времени на продуманную тактику или как минимум на хитрый переход к нужной теме. Поэтому Ина просто спросила его напрямую, продолжая писать:

— Как дела у Агнеты? — На мгновение подняв глаза, она заметила, как полицейский нахмурился. Даже собака гавкнула, отчего Ина слегка вздрогнула.

— А как они у нее могут быть? — ответил он вопросом на вопрос. — У нее неприятности. Мягко говоря.

С некоторой нерешительностью она отдала ему бумажку со своим номером телефона.

— Но ведь это наверняка обычное недоразумение?

Полицейский пожал плечами.

— Судья так не считает. Цепочка с кулоном в чане — это одно, но то, что это украшение, украденное у нашей королевской семьи, — совсем другое. С этого момента дело становится личным. — Он надул щеки, как будто набирая воздух, а затем резко выдохнул. — По крайней мере, с точки зрения судьи, который назначил ей предварительное заключение. Потому что он ярый поклонник королевской семьи.

— Но… когда она сможет вернуться домой?

Широкие плечи Ларса снова приподнялись.

— Как только все разрешится… или не разрешится. — Молодой человек выглядел немного измученным. — Ей предъявляют серьезные обвинения, которые необходимо опровергнуть. Совпало слишком много факторов, которые выставляют Агнету в невыгодном свете. — Он начал перечислять по пальцам: — Похищенное украшение, найденное рядом с телом убитого. Плюс хлипкое алиби. И угроза убийством, произнесенная в присутствии свидетелей. Из допросов ясно, что на ферме все в курсе, насколько плохие отношения связывали Агнету и Матса.

Ина затаила дыхание.

— Звучит не очень хорошо, верно?

Из этого Ларса слова не вытянешь. Он снова лишь пожал плечами.

— Судья действительно верит, что Агнета похитила украшение и убила Матса? То есть…

— Неважно, во что он верит, — перебил ее Ларс. — Мы не в церкви, а в полиции. И здесь важны улики и веские доказательства. И то и другое у нас есть. К тому же в пекарне найдены ее отпечатки пальцев.

— Как и мои, — перебила его Ина. — И наверняка всех остальных жителей деревни. Туда все ходят.

— Я ничего не могу сделать, — откликнулся Ларс. — Но многое указывает на то, что две смерти на вашей ферме связаны между собой.